Келлерман перелистнул страницу.
– Далее Каткарт сказал нам, что хочет взять на себя роль организатора предприятия, вербовщика и посредника. Мы должны только выпускать журналы. Кроме того, он предложил нам посетить Микки Коэна на острове Мак-Нил и попросить у него кредит для обеспечения предприятия на начальном этапе работы. Помимо этого мы должны были попросить у него рекомендации относительно распространения товара. В обмен на все вышеуказанное Коэну предлагались – кавычки открываются – охрененные – кавычки закрываются – проценты.
Эд пишет новую записку: «Никаких имен, не зацепишься – очень удобно». Миллард шепчет в ответ: «"Ночная сова" – не Микки, не его стиль». Бакс Энгелклинг ухмыляется, Пит Энгелклинг ковыряет в ухе карандашом.
Келлерман читает дальше:
– Приблизительно за две недели до убийств в «Ночной сове» мы посетили Микки Коэна в тюрьме Мак-Нил и изложили ему эту идею. Он отказался участвовать в этом деле и пришел в крайнее раздражение, узнав, что идея исходит от Каткарта, этого, по его словам, – кавычки открываются – педофила поганого, каких стрелять надо – кавычки закрываются. В заключение заявляем: мы полагаем, что убийства в «Ночной Сове» совершены боевиками Микки Коэна. Целью убийц был Дюк Каткарт, к которому Коэн, очевидно, питает личную неприязнь, а остальные пятеро убитых были устранены как нежелательные свидетели. Есть и другое предположение: возможно, Коэн рассказал о плане Каткарта кому-то из заключенных, и известие об этом дошло до его соперника, Джека Уэйлена, известного также как Крутой Джек. Уэйлен мог убить Каткарта, увидев в нем возможного конкурента своему бизнесу, а остальных пятерых – по указанной выше причине. Мы полагаем, что, если убийства связаны с планом Каткарта по распространению порнографии, следующими жертвами можем стать мы. Мы клянемся, что все вышеизложенное – абсолютная правда и что это заявление было сделано нами свободно, без какого-либо физического или психического давления.
Братья дружно хлопают в ладоши.
– А теперь, господа, мои клиенты готовы ответить на ваши вопросы, – объявляет Келлерман.
Лоу, указывая в сторону спальни:
– Сперва я хотел бы переговорить с коллегами. Все выходят в спальню; Лоу прикрывает дверь.
– Ваши заключения. Боб, ты первый. Галлодет закуривает.
– Микки Коэн при всех своих грехах сгоряча людей не убивает, а Джек Уэйлен ничем, кроме игорного бизнеса, не интересуется. Думаю, братья говорят правду. Однако все, что нам известно о Каткарте, характеризует его как дурака и неудачника. Такое дело он просто не потянул бы. Нет, не думаю, что его убили из-за порнухи. Я по-прежнему склоняюсь к тому, что это – дело рук негров.
– Согласен. Ваше мнение, капитан. Миллард:
– Мне кажется вероятным следующий расклад, хотя и тут не все гладко. Если Микки Коэн действительно проболтался кому-то в тюрьме, информация могла выйти наружу, и кто-то мог ею воспользоваться. Однако есть одно «но»: если бы убийство Каткарта было связано с порнухой, братьев Энгелклингов тоже давно в живых бы не было. Или, по крайней мере, кто-нибудь бы их потревожил. Дело об этой порнографии мы в Отделе нравов расследуем уже две недели и пока ни к чему не пришли. По всем направлениям – тупик. Думаю, Эду и Бобу следует поговорить с Уэйленом, затем слетать в Мак-Нил и побеседовать с Микки. Я допрошу это отребье в соседней комнате и поговорю с ребятами из своего отдела. Кстати, я читал все рапорты о «Ночной сове» – порнография нигде даже не упоминается. Так что я согласен с Бобом. Эта история к нашему делу отношения не имеет.
– Согласен. Боб, вы с Эксли разговариваете с Уэйленом и Коэном. Капитан, кто у вас расследует дело о порнографии? Способные люди?
– Трое – стоящие ребята, четвертый – Мусорщик Джек Винсеннс, – усмехается Миллард. – Извините, Эллис. Я знаю, он вам вроде как родственником приходится.
Лоу розовеет.
– Эксли, хотите что-нибудь добавить?
– По существу я согласен с Бобом и капитаном, однако хотел бы отметить еще два момента. Первый: Сьюзен Леффертс тоже родом из Сан-Берду. И второй: если убийцы – не задержанные негры или какая-то другая негритянская банда, значит, машина у кафе была оставлена специально, чтобы бросить подозрение на негров, и, следовательно, мы имеем дело с грандиозным и хорошо продуманным заговором.
– Думаю, все же убийцы – те, что уже сидят. Да, кстати, как продвигаются дела с мисс Сото?
– Я над этим работаю.
– Удвойте усилия. Это школьникам достаточно стараний, а от вас мне требуется результат. Благодарю вас, джентльмены.
* * *
Эд заезжает домой, чтобы переодеться. На двери находит записку.
Эксли!
Не надейся, я тебя не простила. Просто позвонила домой, и сестра рассказала мне, что ты заезжал туда и, кажется, действительно обо мне беспокоился. Меня это тронуло. И еще я подумала: ведь и я сама, когда связалась с тобой, предала себя. И тоже пользуюсь тобой для своих целей (ведь жить мне пока негде и не на что, а ты ни в чем мне не отказываешь, и вообще ты очень милый, когда не давишь на меня и никого не избиваешь до полусмерти, и я жду, когда я поправлюсь и смогу принять предложение мистера Дитерлинга). Как говорится, не смейся, братец, чужой сестрице – своя в девицах. Можешь считать, что это извинение, потому что других извинений ты не дождешься. И сотрудничать с полицией я не буду. Все ясно? Как ты думаешь, мистер Дитерлинг говорил серьезно, когда обещал мне работу в Фантазиленде? Я сегодня хочу отвлечься – пройдусь по магазинам на те деньги, что у меня еще остались. Приду вечером. Не выключай свет.
Инес
Эд переоделся. Клейкой лентой приклеил к дверной ручке запасной ключ. И не выключил свет.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Джек в машине поджидает Бада Уайта, за которым должен следить.
Голова у него гудит: кровоточащие руки, спецодежда – бригады взламывают двери гаражей, взбудораженные ниггеры подстерегают поисковые группы в засаде, нападают исподтишка и тут же смываются. А «меркури» Коутса так и не нашли.
Но не в этом дело. Дело в том, что сказал ему по телефону Миллард. Хорошо, что по телефону, – не заметил, что Джек едва штаны не намочил от страха.
– Винсеннс, с Эллисом Лоу связались двое свидетелей. Сообщили, что Дюк Каткарт строил планы по продаже той самой порнухи, за которой мы охотимся. Не думаю, что это связано с «Ночной совой», но на всякий случай: есть у тебя что-нибудь новенькое?
– Ничего, – ответил Джек.
В свою очередь спросил, не раскопали ли чего остальные трое.
– Ничего, – ответил Миллард.
Миллард не знает, что все последние рапорты Джека – фальшивка. И тем более не знает, что уже три дня Джеку плевать и на порнуху, и на «Ночную сову», что он не успокоится, пока досье Сида Хадженса не перейдет в его руки, а ниггеры не отправятся в газовую камеру. И плевать, виновны они или нет.
Дверь камеры: копы волокут шестерых половых террористов. Бад Уайт внутри – обрабатывает задержанных куском резинового шланга, чтобы не оставалось следов на теле. Вчера вечером Джек упустил Уайта. Дадли был очень недоволен. Сегодня Джек не проколется, а потом нанесет визит Сиду Хадженсу.
Наконец выходит Уайт. Улица ярко освещена, и Джек хорошо видит, что на рубахе у него – кровь.
Джек заводит машину.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
На этот раз нет цветных огней: из-за задернутых штор льется ровный белый свет. Бад нажимает кнопку звонка.
Открывается дверь. На пороге, в лучах света – темный силуэт Линн Брэкен.
– Вы – тот полицейский, о котором предупреждал Пирс?
– Он самый. Пэтчетт объяснил, что мне нужно? Она распахивает дверь.
– Пирс сказал, что вы, кажется, и сами этого толком не знаете. Однако я должна быть с вами честной и ответить на все ваши вопросы.
– А вы всегда делаете то, что он вам говорит?
– Всегда.
Бад входит в дом.
– Предвосхищая ваши вопросы: да, я проститутка, и да, все картины на стенах – подлинники. Нет, никогда не слышала о Кэти… как там ее фамилия. Нет, Дуайт Жилетт никогда не бьет и не насилует женщин. Если бы он захотел кого-то убить, скорее всего, воспользовался бы ножом. Нет, Дюка Каткарта я лично не знала, а слышала о нем очень немного – только то, что он неудачник и жалеет своих девушек. Вот и все новости для печали.
– Закончили?
– Нет еще. О других девушках Дуайта мне ничего не известно, а о «Ночной сове» знаю только то, что читала в газетах. Удовлетворены?
Бад едва не рассмеялся.
– Вижу, вы с Пэтчеттом все обсудили. Он вчера вам звонил?
– Нет, сегодня утром. Л что?
– Да ничего.
– Вы офицер Уайт, верно?
– Бад.
Линн смеется.
– Хорошо, Бад: вы верите тому, что говорим мы с Пирсом?
– Да, в целом верю.
– И знаете, почему мы оказываем вам любезность.
