— Успеем еще, — утешил ее Сурок. — Как только Бес станет владетелем Ожским, мы все туда переедем.
Бес был рад тому обстоятельству, что Волк вызвался его сопровождать, и очень сожалел о том, что Ара с Улой столь не ко времени отправились в дальнюю экспедицию. А ведь Бес возражал против этого, но его не послушали. Кон был уверен, что меченым в Приграничье не удержаться, а вот Бес думал иначе и, в конце концов, оказался прав. Два замка, Ож и Ингуальд, причем без драки и неизбежных потерь, перейдут в руки меченых. Таким достижением можно гордиться. Кон искал союзников против Храма в далеких Суранских степях, а Бес нашел их рядом, в Лэнде.
А что если Сигрид откажется стать его женой? Беса даже пот прошиб от дурного предчувствия. То-то будет смеху. Уж Зуб и Агнесс не оставят его после этого в покое. Жених! Бес покраснел и откинулся на спину. Лучше об этом не думать, а там будь что будет. В конце концов, Бес не хуже других, не хуже верзилы Гарольда, который, надо отдать ему должное, поступает с ним по-братски. Неужели он не любит Сигрид? Это удивительно. Как можно быть рядом с Сигрид и не влюбиться в нее? А может, у Гарольда есть другая девушка? Конечно, есть. Говорят, что в Бурге девчонок видимо невидимо. Ну а если Сигрид откажется, то, значит, так тому и быть. Бес не маленький мальчик, плакать не станет. Их союз с Гарольдом все равно останется и силе. Для меченого долг выше любви, и Бес свой долг выполнит до конца.
Он заснул перед самым рассветом и наверняка бы проспал, если бы Волк не разбудил его протяжным свистом. Бес прихватил оружие и тихонечко проскользнул мимо спящей матери к выходу. Данна не проснулась, и он вздохнул с облегчением. Менее всего ему хотелось сейчас отвечать на ее вопросы. Сигрид почему-то не понравилась Данне, и Бес опасался, как бы мать не вмешалась в ход столь удачно складывающихся событий.
— Здоров ты спать, жених, — сердито прошипел Зуб. — У нас уже губы опухли от свиста.
Утро выдалось прохладным, и, чтобы согреться, меченые пустили лошадей с места рысью. Бес первым вылетел за ворота крепости, обогнав Волка. Хотя, не исключено, что Волк придержал коня, чтобы не огорчать Беса. Но все равно, украденный у Гарольда конь был хорош, не хуже вороного, который остался на конюшне. Может быть, зря Бес не сел на вороного? Гарольду может не понравиться, что меченый приехал на его коне. Но, в конце концов, если Гарольду так уж дорог этот конь, то Бес его вернет, хотя у нордлэндского короля наверняка нет недостатка в лошадях.
Солнце еще не достигло зенита, когда группа веселых всадников приблизилась к стенам Ожского замка.
— Пожалуй, не стоит так торопиться, — заметил Воробей, щурясь на солнце. — Бес обещал приехать в полдень. Действительно, в такой ситуации следовало сохранять достоинство. Меченые знают себе цену. Пусть Гарольд не думает, что они нуждаются в его помощи и покровительстве. Но если нордлэндский король пожелал восстановить попранную справедливость, то меченые готовы выполнить свой вечный долг по обороне границ Лэнда. Слова Волка нашли живейший отклик в сердцах его спутников. Даже Бес, всем существом стремившийся в Ожский замок, вынужден был согласиться с товарищем.
Привал устроили на холме, под старым засыхающим дубом. Бес откинулся на спину и бездумно уставился в синее без единого облачка небо. Оно убаюкало его в своей бездонной глубине, и он задремал, мягко окутанный предстоящим счастьем.
— Бес, — осторожно тронул его за плечо Волк, — я вот думаю: может, еще не поздно вернуться?
Бес нехотя сел и угрюмо уставился в землю перед собой. Ощущение вечного счастья куда-то пропало. Он вспомнил вдруг видение в пещере: сожженная крепость и крест в тучах пепла и пыли. Нет, наяву такого произойти просто не может. Он поежился и хмуро посмотрел на товарищей.
— У нас есть только два пути: либо в замок Ож, договариваться с Гарольдом, либо в Суранские степи, навстречу чужому миру. А теперь думайте сами.
— Чего тут думать?! — возмутился Резвый. — Уже у самых стен сидим. Нас наверняка засекли в замке. Скажут, что меченые в последний момент испугались и повернули коня назад.
— Гарольд ведь брат Беса, — тихо сказала Марта. — И Ульф был с ним. Зачем им обманывать нас?
Волк только усмехнулся и ласково провел рукой по ее светлым волосам. Что он нашел в этой тихой пичужке, Бес не знал, но ведь нашел что-то. Очень может быть, умение драться, не самое лучшее качество в женщине. Не при рыжей Агнесс это будет сказано.
— Надо ехать, — решительно поднялся Бес.
— Правильно, — подхватил Зуб. — Кто боится брандомцев пусть отправляется назад, а мы погуляем на веселом пиру.
Все разом зашумели, задвигались, свистом призывая заскучавших коней. Жизнь прекрасна, когда за спиной не полных двадцать лет, а впереди дорога, которой, кажется, никогда не будет конца.
— Даешь замок, — крикнул Резвый и первым поскакал к подвышавшейся над солнечным миром мрачной каменной громаде.
Ворота Ожского замка оказались закрытыми, подъемный мост поднят, а глубокий ров заполнен водой. Так встречают врагов, а не будущих союзников. Сонный часовой выглянул из-за зубца сторожевой башни и ошалело уставился на меченых.
— Чего вылупился? — не выдержал задиристый Зуб. — Открывай ворота.
Сонная физиономия исчезла, не издав ни звука в ответ на вызов, брошенный меченым. Потянулись томительные минуты ожидания. Похоже, в замке не ждали гостей так рано, хотя Гарольд вроде бы сказал ясно — в полдень. Все изнеженные нордлэндцы заспались на ожских пуховиках. Над стеной появилась еще одна голова. Судя по всему, этот человек имел право отдавать приказы, он косо посмотрел на меченых и крикнул что-то своим людям, стоявшим, надо полагать, у самых ворот.
Мост стал медленно опускаться с грохотом и скрипом, словно добрый десяток чертей разом завизжали в аду. Бес встревоженно глянул на Волка, но тот только плечами пожал — не поворачивать же назад, в самом деле. Возможно, им не удастся договориться с Гарольдом, но зато совесть у них будет чиста. Меченые притихли, словно перед атакой. Из этого замка они бежали когда-то подземным ходом, спасаясь от неминуемой смерти, а сейчас он гостеприимно раскрыл им навстречу беззубый зев.
Решетка, преграждавшая им путь, медленно поднималась. Бес первым въехал на загудевший под копытами его коня мост. Наверное, так же приветливо мост встречал и его отца, возвращавшегося из дальних походов. И во дворе Ожского замка все дышало миром и покоем. Куры, ковыряясь в пыли длинными клювами, лениво бродили у конюшни. Несколько служанок, кося испуганными глазами на меченых, метнулись к дому. Снова завизжали черти в аду — замковый мост стал медленно подниматься.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
