на мысль послать все дела дальним маршрутом и присоединиться к ней под тонкий шелк покрывала. Сдерживаюсь и, аккуратно приоткрыв дверь в гардеробную, прохожу в просторное помещение. Привожу себя в рабочий вид делового человека и, уходя из комнаты, не отказываю себе в удовольствии вдохнуть дурманящий женский аромат и коснуться губами её пухлых губок.
— М-м-м-м…
Медленный взмах ресниц, и на меня смотрят затянутые туманом отрешенности небесные океаны ее глаз. Легкая улыбка озаряет ее лицо, и малышка потягивается довольной кошкой, разминая мышцы.
— С добрым утром, — шепчу, наблюдая за ней, так и сидя на краю кровати. — Не хотел тебя будить. — Хочу притянуть Занозу к себе, но понимаю, что времени в обрез, а дел невпроворот. — Я уезжаю загород по рабочим делам.
— А я? — резко подскакивает с постели теряя простынь.
— Ты остаешься в офисе за старшую, — хриплю, поправляя дискомфорт в брюках.
Черт! Что я там планировал — натрахаться с ней, утолить голод и забыть?!
Хер вам, дорогой Глеб Сергеевич! Эта Заноза в тебе на долгое время… И где-то в глубине сознания даже маячит неоновая фраза «НАВСЕГДА».
— Ключи в ящичке в прихожей. — Срываюсь в места и спешно шагаю к двери. Надо смываться, да поскорее, пока я… — На работу разрешаю опоздать, — бросаю уже из прихожей, обуваясь. — Я на связи, звони.
Хватаю портфель, ключи от квартиры и машины, на выходе вспоминаю о телефоне и возвращаюсь за ним. Заноза стоит в проеме гостиной, придерживая руками края покрывала. и с немым удивлением следит за моими нервозными манипуляциями.
— Пока, — все же подхожу к ней, целую в лоб и пулей вылетаю из собственной квартиры.
По дороге на проблемный объект связываюсь со Стасом, в нескольких словах обрисовывая ситуацию.
— Мне подъехать? — уточняет тот.
— Я пока сам попытаюсь разобраться.
— Ладно, я на связи. Через час буду в офисе, подниму все договоры.
— Жду сводную информацию. — сбрасываю вызов и почти полтора часа пути стараюсь вклиниться в рабочий процесс, вот только сонная Заноза так и стоит перед глазами в своем самодельном сари из простыни.
Удается хотя бы на время выкинуть ее из мыслей лишь тогда, когда я приезжаю на место и выясняю, что все гораздо хуже, чем я надеялся. Итогом чей-то халатности становится моя недельная головная боль, одинокие ночи в местной гостинице и редкие разговоры с Занозой по телефону.
Глава 30
*Ксения*
Медленное пробуждение не по будильнику дарит неповторимое удовольствие, а растекающаяся по телу томная усталость как напоминание о пылкой ночи накрывает меня с головой волной упоения. Сознание еще в дремоте, и я потягиваюсь, наслаждаясь тихим шелестом смятых простыней и нежным шепотом, будоражащим и чарующим одновременно. Приоткрываю глаза и моментально тону в завораживающих омутах черных глаз. Чуткого обоняния касается одурманивающий мужской аромат, утягивая меня вновь в запретную пропасть. Проваливаюсь в нее без раздумий.
— Гы-ы, — ударяет в ухо, и слюнявый детский ротик накрывает мою щеку, резко вырывая из омута самозабвения.
Моментально распахнув глаза, я с размаху окунаюсь в действительность: уютная комната в съемной квартире, за окном брезжит рассвет, и спавший в эту ночь со мной в одной кровати мужчина намного моложе того, который уже неделю посещает мои откровенные сновидения. Глубокий вдох и медленный выдох прогоняют остатки ночного морока, и, улыбаясь, я усаживаюсь в кровати, подхватывая на руки сынишку. Малыш довольно гулит, пытаясь затолкать в ротик кулачек. Дарит мне щедрую ответную улыбку, активно демонстрируя пару молочных зубов.
Смотрю в его глазки, такие большие и невинные, чертовски сильно похожие на те, другие, что засели в одинокой душе, видимо, уже навсегда.
Морщусь, вздыхаю и утыкаюсь носом в ароматную вихрастую темную макушку. С каждым днем я нахожу в своих мужчинах все больше схожих черт, и это пугает и радует одновременно. Максимка даже хмурит брови так же, как Глеб.
Черт! Я опять уплываю в меланхолию. Как, оказывается, быстро можно стать зависимой от того, кого должна как минимум игнорировать, а как максимум — не любить и держать на расстоянии. Но…
Вот это «НО» мена пугает, будоражит и уже неделю не дает спокойно спать. Почти семь дней лишь селфи-фото по утрам, на которых он неизменно в темной футболке, строительной каске и с усталой улыбкой, а на заднем плане — очередное недостроенное здание. Я в ответ отправляю фото с рабочей атмосферой офиса.
Вечерами недолгие очень поздние разговоры о мелочах, случившихся за день и непременное пожелание спокойной ночи, после чего я еще полчаса ворочаюсь в постели, размышляя над вопросом, когда я успела так вляпаться. Ведь еще полмесяца назад я ненавидела его всеми фибрами души. Видеть его не желала, и уж тем более — впускать в свою жизнь.
А теперь? Что изменилось за такой короткий срок? Или…?
«Да-да, Ксюшенька! Это так! И пора уже признаться в этом, в первую очередь, самой себе». Я словно ощущаю фантомное присутствие маленького ехидного эльфика, усевшегося на мое левое плечо и шепчущего на ухо то, что я так старательно зарыла почти два года назад в дальний угол своего подсознания.
«Признайся, дорогуша, ты любишь его. Да-да, не спорь! Любишь, но боишься быть обманутой, не доверяешь, от этого и гонишь от себя, выставляя даже не ежовые колючки, а щипы дикобраза».
«Много ты понимаешь! — вступает в спор ангелок, забравшийся на правое плечо. — Без этого наглого Казанова нам спокойнее и безопаснее для душевного равновесия».
«Зато безумно скучно, и та самая душа, о которой ты так старательно печешься, покрывается плесенью и черствеет».
Недовольное сопение сынишки прерывает идиотские дебаты моего свихнувшегося подсознания. Максимка, упираясь ладошками в мою грудь, выворачивается из крепких объятий, всем своим видом показывая, что мои нежности затянулись, а он — «настоящий мужик», и пора бы уже мужика кормить завтраком. Встряхиваюсь, окончательно прогоняя весь бред, что творится сейчас в моей голове, и вновь откладываю на потом все признания и доводы разума.
— Ну, пошли. — Спускаю активного малыша на пол, благо, в новой квартире он теплый, да и всю неделю на улице стоит небывалая жара, а ребенок только недавно начал активно ползать и пытаться ходить вдоль любой подходящей опоры.
Макс, шлепая ладошками и шустро перебирая ножками, торопливо убегает от меня, а я, шествуя за ним следом по пути на кухню, заглядываю в комнату к сестре. Та еще спит, и, тихо прикрыв дверь, я спешу за уползающим от меня малышом. На сегодня у меня законный отгул, одобренный шефом, и поэтому Ришка имеет полное право отлынивать
