думать начинает уже после? Если вообще начинает.
Размышляя о преступной неверности некоторых мужей, Алиса поднималась всё выше и выше, пока наконец не заметила, что ветви стали совсем тонкими и грозят ей повторением несчастливой Игоревой судьбы. Остановившись, она выбрала небольшой просвет среди листьев и, приблизившись к нему, насколько позволяли обстоятельства, принялась вглядываться в тёмные силуэты деревьев. С видимостью было плохо; дым от костра, как и сам костёр, девушка не заметила бы, даже если бы их разделяли всего тридцать метров. Нинка была права: лезть сюда глупо, а ещё опасно – совершенно незачем так рисковать, тем более что с медицинской помощью сейчас не очень.
Алиса стала нащупывать ногой одну из ближайших веток, чтобы начать спуск, но в этот момент внизу мелькнул странный ярко-жёлтый огонёк. Длилось видение всего мгновение, девушка даже подозревала, что ей показалось, но где-то внутри уже воспрянул духом азарт и зародилась суровая решимость. Слезала она быстро, однако контролируя каждое движение, перенося свой вес на новую опору лишь тогда, когда была в ней по-настоящему уверена. За это время огонёк появился ещё раз и исчез так же стремительно, как и впервые.
* * *
– Где она? – угрюмо спросил Герман, вдоволь навышагивавшись по берегу.
Нинка, как обычно ковырявшаяся в фотоаппарате, подняла голову и безразлично качнула ею в сторону деревьев.
– Решила покорить дуб.
– Одна?
– Удивлён, что не попросила тебя составить компанию?
– Она тебе рассказала? – с мрачным удивлением спросил мужчина после продолжительного молчания. Почему-то особой разговорчивости он от Алисы не ждал и теперь здорово злился, хотя в душе понимал, что винить может только себя.
– К чему слова, когда у меня есть зрение… А ты вообще молодец! – с внезапным раздражением процедила она, отбросив равнодушный тон. – По жене, я смотрю, не убиваешься.
– Не твоё дело.
– Подруга моя, значит, и дело моё. Долго ты собираешься ей голову морочить? Или, может, не морочишь? Честно сказал, что она тебя интересует только как временная замена, пока не найдётся оригинал?
– Ты не знаешь, как она меня интересует, – гневно процедил Герман.
– А ты знаешь? Пару дней пообщался, нашёл с ней один-другой трупак, и всё? Судьба навеки?
– Очень может быть.
– Или может не быть. А в принципе, не стану отговаривать. С удовольствием посмотрю на реакцию твоих детей, когда ты представишь им новую маму, которая по возрасту в старшие подружки годится.
– Кто годится? – Игорь возник у неё за спиной, и хотя основную часть разговора пропустил, суть интуитивно уловил, от чего казался ещё более побитым жизнью, чем был на самом деле.
– Герман собирается жениться на Лиске, предыдущую благоверную можно не искать.
– Слава богу, одной проблемой меньше. – Сказано это было таким тоном, что Герман отчётливо ощутил, как на одну проблему в его жизни становится больше, но Игорь уже сменил тему. – Вы хорошо рассмотрели сундук?
– Только его содержимое, – напряглась Нинка. – А что?
– Ничего, просто мне кажется, что он очень старый и очень приличный – примерно такими должны были пользоваться богатые владельцы имений в незапамятные времена. И кто поставил его на колени Вольдемара?
– Не удивлюсь, если сам Вольдемар, – буркнул мужчина. – С каких это пор ты разбираешься в древних сундуках?
– На нём что-то типа вензеля, – нехотя ответил Игорь, явно не горя желанием с ним общаться. – На сто процентов не уверен, это может быть и обычный узор… Но даже если на сам сундук посмотреть – он слишком массивный, такие сейчас вряд ли делают, разве что на заказ. И я сомневаюсь, что в восьмидесятых они были очень распространены. Где-нибудь в деревнях ещё наверняка оставались, но у нас всё-таки город с ограниченными квадратными метрами.
– А ещё советские строители не потащили бы такую махину на непосредственное место работы, – поддержала Нинка. – Во-первых, тяжеловато, во-вторых – позорно маячить перед коллегами с бабкиным наследством. Да и смысла нет – маловероятно, что они тут по сто раз на дню переодевались, щеголяя выглаженным шмотьём.
– Согласен, – кивнул Герман. – Либо изначально скелет и сундук существовали по отдельности и нашли друг друга уже потом, вероятно спустя много лет, либо ребёнка прям так и похоронили, использовав эту деревянную бандуру вместо гроба. Кстати, вполне логично и удобно, особенно если хоронившие куда-то сильно спешили.
– Не куда-то, а от кого-то. Скорый на расправу копытоносец тогда как раз уничтожал деревню со всеми жителями… Ну что вы так смотрите? Да, я придумываю, но опровергнуть-то вы не можете. А то, что сначала он убил своего отпрыска и его опрометчивую мать, а уже затем всех остальных – вполне понятно. Гневался сильно, расстроился, переживал – вот и не сдержался, продолжил буйствовать. Дитё сердобольные крестьяне успели кое-как похоронить, а может, и его родительница постаралась… Потом начался ад, всем было уже не до церемоний, себя бы спасти…
– Так вроде молодая мать с младенцем сгинули в лесах, – напомнила Нинка. – По крайней мере, легенда…
– Да что твоя легенда, – отмахнулся Игорь. – Там и про возраст ребёнка наврали, и сундучок вон не упомянули. Детали никому не интересны и со временем благополучно забываются.
– Так откуда взялся сундук? Беглянка тащила через непроходимые леса не только малыша, но и дорогой сердцу гардероб?
– Может, он прибыл уже вместе с копытным, а может, и раньше – деревенские припёрли. В любом случае нам этого не узнать, да и какая разница? У нас есть более неотложные проблемы.
– Например? – издевательски удивилась Нинка. – Лично у меня у меня уже никаких, всё что можно потеряно…
– Не всё, – отрешённо пробормотал Герман, рефлекторно сжимая кулаки. – Куда делась Алиса?
Друзья повернулись в сторону тёмного леса, где уныло стрекотали цикады да негромко ухала одинокая сова.
* * *
Алиса тем временем бодро продвигалась в направлении болот; она уже ощущала их сырой горьковатый запах, слышала, как хлюпает под ногами вода, чувствовала, что кожа покрывается липкой испариной, смешанной с плотной паутиной и пахучей хвоей. Огонёк то и дело мелькал впереди, но случалось это всё реже и реже – каждый раз, когда он исчезал, девушка думала, что окончательно упустила его из виду, и готовилась повернуть назад, однако «светлячок» снова призывно манил.
Прекрасно понимая, что идти за ним в одиночку – полнейшая глупость, что на болотах и без того хватает опасностей, что ночью она может и не найти обратного пути, Алиса тем не менее не придавала подобным мыслям большого значения, а словно под гипнозом двигалась дальше. Такое ощущение она уже испытывала много лет назад, причём на этом же самом месте и тоже следуя за призрачным сиянием.
