другой возможности не будет. – Задумавшись на мгновение, Подольский выдал альтернативу: – Или, если хотите, приезжайте в московскую студию.
– Ну уж нет. – Она зашагала по коридору. – Лучше здесь.
Просмотр проходил в дежурном помещении возле охранников, где устроили аппаратную. Туда поместилось несколько человек: Ульяна, Подольский, оператор и девушка, писавшая замечания.
При ближайшем рассмотрении киношное дело оказалось рутинным. Ульяна время от времени смотрела на часы и в перерывах размышляла над тем, что услышала сегодня от Гурова. На монитор она не глядела, считая свое присутствие здесь чистой формальностью.
От этих размышлений ее оторвал голос Подольского:
– Стоп! Брак! Там какой-то работяга с телефоном на заднем плане! Пишите: вырезать.
– Что? – Приглядевшись, оператор узнал работягу: – Так это же Герман! Мужик, который вытащил меня из воды. Как он здесь оказался? А может, и ничего? Ну, стоит и стоит.
– Не надо нам здесь рабочих! Вырезай! – приказал Подольский.
– Постойте. – Ульяна подсела к монитору. – Дайте-ка и мне поглядеть. – Через мгновение подтвердила: – Да, это Герман. – Потом осведомилась у продюсера: – Можем прервать просмотр?
– Перекур! – объявил Подольский.
Когда оператор встал и собрался выйти из помещения, Ульяна придержала его:
– Останьтесь, надо поговорить.
Он сел и выжидательно посмотрел на нее:
– Ну?..
– Речь пойдет о той ночи, когда вы чуть не утонули… Вы кричали? Звали на помощь?
– В начале нет, думал, что выплыву.
– А потом?
– Когда свело ногу и пару раз под воду ушел, стал звать на помощь.
– Герман когда к вам приплыл?
– Да как заорал я, так и приплыл. Видать, услышал.
– Может, увидел?
– Была такая темень, что хоть глаз коли – не видно ни зги.
Ульяна покосилась на монитор, где застыл увеличенный Герман, говоривший по телефону, и проронила:
– Все это странно…
– Почему?
– Все дело в том, что он глухонемой.
Оператор ткнул пальцем в монитор:
– А вы разве не видите?
– Видеть-то вижу… – Она покачала головой. – Но вот понять не могу.
Их разговор прервала администратор киношников Светлана Еремина, за плечами которой маячила грузная фигура водителя гримвагена. Она заглянула в каморку и возбужденным голосом вопросила:
– Где Подольский?
– Курит. – Оператор похлопал по сиденью стула. – Садись, подожди.
Подольский вскоре вернулся и, заметив Еремину, осведомился:
– Чего тебе?
– У нас вопиющий случай! – патетически воскликнула та.
– Ну что еще?
– Этот мерзавец. – Она вытолкнула перед собой водителя гримвагена. – Он подглядывал за голыми статистками, когда они переодевались!
– Да ну! – Подольский зареготал.
– Ничего смешного не вижу! Посмеюсь, когда кто-то из них напишет заявление в суд!
Эта перспектива отрезвила продюсера. Собравшись, он посерьезнел.
– И как он это устроил?
– Гримерша заметила глазок. Через него этот проходимец подглядывал за тем, что происходит в фургоне.
– Ай-ай-ай! – Подольский покачал головой. – Как некрасиво.
– Да погоди ты. – Водитель по-хозяйски отстранил его рукой и обратился к Ульяне: – Можем поговорить? Вы в тот раз приходили со следователем?
– Я.
– Но говорить будем не здесь!
– Тогда идемте куда-нибудь. – Она поднялась и вышла из просмотровой.
Пройдя через фойе, они устроились в креслах лобби, неподалеку от бара.
– Говорите, – распорядилась Ульяна, и водитель заговорил безо всякого усилия. Слова лились так свободно, как будто он давно хотел высказаться, но что-то ему мешало.
– Теперь можно, все равно спалили! В прошлый раз вы спрашивали, не видел ли я кого. Видел, но тогда не мог сказать. Я видел того мужика, который говорил с убитой.
– Опишите его внешность.
– Лет пятьдесят, плотный, высокий.
Ульяна порылась в телефоне и предъявила водителю фотографию Тягачева.
– Этот?
Взглянув на экран, тот кивнул:
– Он самый.
– Слышали, о чем они говорили?
– Ругались. Мужик размахивал перед ней белой тряпкой, но я расслышал только несколько слов.
– Прошу вас припомнить, какие именно слова прозвучали.
– Он обвинял ту женщину в том, что она его шантажирует и пугает.
– А она? – спросила Ульяна.
– Она все время твердила: нет, нет, нет. А потом заплакала.
Ульяна сделала знак бармену:
– Воды, пожалуйста, принесите! – и, взглянув на водителя, проронила: – Совсем пересохло в горле, простите.
Бармен принес ей стакан, и она полностью его осушила. Потом сказала:
– Продолжим.
– Потом в фургон заглянула Еремина и заслонила мне весь обзор.
– Ну а когда Еремина ушла?
– Мужик ругнулся, швырнул тряпку в угол и вышел.
– Вы точно это помните? – Ульяна собралась, понимая, что наступает момент истины. – Он ушел, а погибшая?
– Осталась сидеть в кресле.
– Живая?
– Да. Но потом… – Водитель замолчал.
– Что? – насторожилась Ульяна.
– Я услышал шаги и перед глазком поставили какой-то предмет.
– Он снова заслонил вам обзор? – спросила Ульяна.
– Точно.
– После этого вы что-нибудь слышали?
– Нет вроде. Да я и не прислушивался.
Ульяна зашла с другой стороны:
– Тогда вернемся к моменту, когда в гримваген снова кто-то вошел. Вы точно не видели того человека? Может быть, краем глаза в боковое зеркало или в окно?
Водитель категорично замотал головой:
– Нет, не видел.
– Поговорим о предмете, который заслонил вам обзор, – от безысходности предложила она.
– А что про него говорить? Какая-то деревяшка, покрытая лаком.
– Ее размер? Форма?
– Этого не скажу.
– Вспомните хоть что-нибудь еще! – взмолилась Ульяна. – От этого многое зависит.
– Постойте… Ну да! Там на деревяшке был выжженный домик. Знаете, какие дети на трудах выжигают? Точно такой.
– Вы молодец… – почувствовав нервную дрожь, Ульяна поднялась. – Оставьте нашему администратору свои координаты – понадобятся ваши письменные показания. – Она снисходительно улыбнулась: – А глазок уберите. Подглядывать нехорошо.
Шагая по коридору в сторону своего номера, она позвонила Богданову и заговорила сдавленным, нервным голосом:
– Игорь! Простите, что поздно. У меня есть срочная новость.
– Ну, говорите.
Она осторожно огляделась и предупредила:
– Подождите, сейчас войду к себе в номер. – Войдя, заперла дверь и, не отдавая себе отчета, прошла в ванную. Там продолжила: – В пансионате есть разнорабочий, странный тип, который притворяется глухонемым.
– Что значит «притворяется»?
– Делает вид, но таковым не является. Позднее расскажу все подробности.
– Звонили только за этим? – Следователь недовольно вздохнул. – Послушайте, Ульяна, мне завтра в шесть просыпаться.
Она поспешно предупредила:
– Это еще не все! Герман, так его зовут, побывал в гримвагене после Тягачева. Его видел водитель… Точнее, видел ящик для инструментов. Он очень примечательный, я бы сказала заметный.
– То есть вы хотите сказать… – Богданов помолчал. – Да нет! На кой черт разнорабочему убивать Гурову.
Не сдержав себя, Ульяна выкрикнула:
– Я не знаю! Но я чувствую, что мы напали на верный след!
– Ну, предположим, – задумчиво проронил следователь. – Для начала хорошо бы идентифицировать его личность.
– Срочно приезжайте сюда и захватите с собой Усачева. У меня сохранились его отпечатки.
– Откуда?! – удивленно спросил следователь.
– Сегодня утром он пил у меня кофе, и я не помыла кружку.
Немного
