лошадях прискакали, но такого, откровенно говоря, не ожидал.
С громовым раскатом над стволом упавшей башни поднялась медуза с ослепительными огненными щупальцами, соскальзывая в низко горизонтальный полет и исчезая между развалин. Колесников мгновенно ослеп, вспышка озона колюче толкнула в лицо.
Лейтенант неаккуратно сорвал с головы ПНВ, задев ненадежную лепнину. Старый герб не выдержал. Колосья, часть земного шара опасно отошли от основания. Колесников упорно цеплялся за остатки, но катаклизм охватил весь земной шар, и в потоке крашеного гипса он рухнул вниз.
Говорят, в такие мгновения вся жизнь пролетает перед глазами. Ничего подобного. Мгновение оказалось слишком мало, чтобы вместить в себя что-то еще, кроме единственной панической мысли. Эх, и долбанется же он сейчас!
Организовывая с вечера систему наружного наблюдения, он точно знал, что внизу нет ничего кроме жесткого асфальта. На всей территории выставки его словно черти съели, а тут он был и даже сохранил свой первозданный цвет-черный. Он ожидал удара, боли, а вместо этого угодил в что-то тягучее. Листья намело, подумал он, удивившись, что успел что-то подумать.
В тот же миг мир словно взорвался. В глаза плеснули горячо белым, скорее всего, это были его вплеснувшиеся на асфальт мозги. Он наконец угодил на асфальт, но удачно, боком, сгруппировался и покатился, чувствуя не ломку костей, а то, что просто катится. Как шарик.
Через некоторое время, понадобившееся для того, чтобы он вернулся с того света на этот, он смог подняться и подобрать свой ПНВ. Тот даже не разбился. Колесников понял одно-происходит какая-то хрень. Он только что сверзился с 9-ти метровой высоты, и если уж асфальт не расплющил ему черепушку, то тогда он должен был пробить его насквозь. А вместо этого он стоит и рассматривает свой ПНВ. Кстати, необходимости в котором не было никакой.
Потому что вокруг был день.
Москва. Лейтенант Колесников в аду.
Со словами «Лейтенант проснулся» к нему потянулись бойцы. Колесников в шоке смотрел на часы, показывающие 7 утра. Когда он залез на крышу, было 2. Никого не удивляло, что они каким-то образом не существовали 5 часов. Даже часовые на крыше ничего не помнили.
Колесников помнил все даже чересчур отчетливо. Особенно момент, когда при падении замер в воздухе в метре от земли. Объяснение могло быть только одно-галлюцинации. Чего-то он хватанул во время рейда, что затуманило сознание. Обычный наркотический бред.
Объяснив произошедшее для себя, лейтенант обрел спокойствие, как показали дальнейшие кошмарные события, ненадолго. Он приказал радисту связаться со штабом, а взводу завтракать и готовиться к выходу.
Когда он решил посмотреть записи с видеокамер, выяснилось, что со стороны центральной аллеи они не велись. Направленные к ним разведчики самих камер не обнаружили, только обрезанные концы. Датчики повреждений по непонятной причине не сработали. Лейтенант почувствовал себя неуютно, когда представил, что целых 5 часов взвод находился практически без охраны.
Так что приказ выступать, поступивший из штаба, воспринял с огромным облегчением. Когда не знаешь, как поступить, выполняй приказ и убирайся-он всегда действовал по этому нехитрому правилу, когда не знал, как поступить. Если кто-то думает, что приказы всегда выполняются беспрекословно-тот, никогда не служил.
Из штаба передали, что прикрытия с воздуха не будет. Низкая облачность. Над Москвой висело низкое свинцовое небо, твердое на вид. Но в штабе обнадежили, как только в Клоково кончится дождь, сразу вышлют беспилотник. Эвакуация будет организована немедленно, как только они добудут нужные блоки из башни.
У Колесникова в этом месте возникли сильные подозрения, что они опоздали.
Замаскировав следы своего пребывания, взвод выступил, предварительно надев ОЗК и противогазы. Отделения двигались во главе со своими командирами. Первое отделение в голове колонны. Пара разведчиков в авангарде. На этот раз Колесников замыкал. Он оглянулся, и у него возникло ничем не подтвержденное убеждение, что кто-то занял здание, едва бойцы его покинули.
Взвод споро двигался меж холмов строительного мусора, и вскоре рядом с лейтенантом оказался сильно хромающий ефрейтор Мусатов, подвернувший ногу при посадке. Колесников корил себя, что не проверил самочувствие травмированного с утра. Ночное происшествие сильно выбило его из колеи. Если незнакомцы хотели вывести из состояния равновесия командира группы, то это им почти удалось. Лейтенант вздохнул поглубже и взял себя в руки.
Еще пара часов на поиски аппаратуры, вертушка и база, успокаивал он себя.
Вскоре рядом с отстающими возникла еще одна фигура. Инженер Ручкин. Он был без противогаза.
— Вы с ума сошли? — возмутился лейтенант.
— Нас должны были вчера забрать. Сменные фильтры никто не предусмотрел, старые давно забились и неэффективны. Так что это всего лишь аппарат для потения мазохистов! — пожал плечами Ручкин.
Колесников посмотрел на извивающуюся впереди колонну, представил тонны пота под ОЗК и противогазами.
— Разрешаю снять противогазы! Расстегнуть ОЗК! — приказал он по рации.
— О, це гарно! — раздалось в ответ.
Маски с влажным шлёпаньем отлипали от мокрых лиц.
— Вы ничего не заметили ночью? — спросил Колесников у Ручкина.
— А чего я должен был заметить? Спал как убитый. Я не волкодав как ваши бойцы. Человек сугубо гражданский.
Гражданский назвал бы себя штатским, заметил Колесников. Что-то в облике инженера говорило, что он тоже носит погоны, и не малые.
— А вы что заканчивали? Где трудитесь? — допытывался Колесников.
— Закончил институт радио и телевидения. Потом в ящике работал.
Инженер не удивился вопросу. Легенду шпарит, понял Колесников.
— А вы не знаете характер аппаратуры, которую нам предстоит найти.
— Это секретная информация, которую мне тоже не довели. Единственно по списку, который мне дали, все это имеет отношение к ракетной технике. Генераторы сигнала, модульные усилители. Внешне это будет выглядеть как небольшие блоки не тяжелее 10-ти килограмм, так что все легко носимое, так что думаю, сложностей не будет.
— Ваши слова и богу в уши! — вздохнул Колесников.
— Побольше оптимизма, лейтенант!
— Как думаете, тут есть другие группы?
Ручкин остановился.
— Почему вы спросили?
Взгляд сделался неприятно колючий, куда только делся доброжелательный дядя. Этому субъекту походу и допрашивать приходилось. Видишь, как уставился. Служба собственной безопасности? Особый отдел?
Всего секунду Ручкин был сам на себя не похож, пока не вернулся свойский парень «из института телевидения».
— Нет, лейтенант, других групп тут нет, — успокоил он. — Даже если и есть, вы же знаете, что делать.
Башня.
Взвод проводил рекогносцировку. Ручкин вертел в руках схему, потом пояснил:
— Нужные блоки находятся на 3-м снизу ярусе, в аппаратной.
Нужный ярус пострадал сильнее других. Выбитые окна на всей видимой протяженности занимали сорванные с мест железные шкафы и навалы битого бетона. Ручкин предложил идти с соседнего, менее пострадавшего яруса.
— Вдоль
