В это время с диким, болезненным рёвом, Рихард смог обернуться. Хранители явно этого не ожидали. Панические крики донеслись из темноты даже сквозь гул пламени. Зверь оглянулся, окинул меня взглядом, словно хотел убедиться, что со мной всё в порядке. И выдохнул целый вал пламени в темноту.
У меня словно кровь закипела, мысли наполнились чужим ликованием.
- "Наш"! - радостно шипели две будущие змеюшки.
- Серое железо! - вспомнила я о том, что говорил мне брат.
Призыв из недр давался мне всегда достаточно легко. Вот и сейчас отклик пришёл мгновенно. А снег взрывался брызгами, когда очередное железное остриё пропарывало себе путь к свободе.
Смертоносный частокол напугал Хранителей не меньше разъярённого дракона. Я слышала, как звучали команды подать артефакты, чтобы запереть Зверя, но звучали они всё тише и всё реже, пока не замолкли совсем.
В едва поредевшей темноте дракон пошёл рябью, и на его месте оказался Рихард. Обращение дорого ему обошлось. Он весь был залит кровью из ран. Рихард пошатываясь подошёл к Хранителю, всё ещё корчившемуся на железном шесте.
- Хочешь умереть быстро? - тихо спросил у него муж. - Тогда свидетельствуй всё, что здесь было сказано. Драконы должны знать.
Скулящее тело в рясе что-то произнесло. Быстро, скороговоркой, непонятно для меня... Но я ощутила, как сила его слов разошлась вокруг, как круги на воде.
Рихард выполнил своё обещание, но и сам упал рядом. Я тут же подбежала.
- Жив! - выдохнула я, нащупав бьющуюся жилку на шее.
Чуть влив в него собственных сил, я тащила его в дом, уговаривая мне помочь и потерпеть. Рихард тяжело переступал, повиснув на мне своей тяжестью и глядя в пустоту змеиными глазами. Похоже, откликался сейчас на мои просьбы его Зверь, которого я не переставая хвалила.
Устроив мужа на постели, я носилась испуганной белкой. Гаруну пришлось даже строго ухнуть, напомнив мне, что я вообще-то шаманка, а не девчонка-перволеток.
Порошок от заразы и ядов, высыпанный на раны, пошёл обильной зелёной пеной. Я ещё несколько раз промывала раны и засыпала их порошком, чтобы быть наверняка уверенной в том, что даже крохи от всяких орденских мерзостей в крови мужа не осталось. И только потом зашивала раны. Зелья вливала каплями и по часам. Каждый раз благодаря Старшую обители, что приучила всегда иметь при себе запас, даже если собирались просто по грибы! Только вот Рихард всё не приходил в себя. И вроде сердце билось сильно и чётко, и дыхание выровнялось...
- Подлючий змеище! - ругалась я, пряча за словами свой страх. - Обрюхатил и в сторону? А мне что с тремя дитями делать? Помирать он тут собрался! Конечно, делов уже понаделал, чего уж теперь! А подарочки твои ещё из яйца не вылупились, а уже про всё что видят, кричат моё, и в любую драку лезут, только успевай за хвосты ловить!
Редкое зелье из семи основ по тринадцать трав, да настоянное на десяти лунах, полный круг жизни, густым изумрудным сиропом по капле стекало с каменного горлышка в рот Рихарду. За этот пузырёк можно было целое поселение выстроить. Но для меня его ценность сейчас была в другом.
- Да что ж ты никак не очнешься! Финист спящий Сокол!!! - в сердцах выдохнула я. - Даже ведь не услышал, что люблю...
- Я слышу твоё сердце, - окинул меня мутным со сна взглядом Рихард, и обвил своими лапищами. - Иди сюда, шаманка, буду учить тебя лечить дракона. Когда дракон болен или изранен, ему нужно улечься в своей сокровищнице, подгрести под себя самое дорогое, что у него есть. И не отпускать.
С этими словами он притянул меня к себе, почти накрывая своим телом.
- Осторожно, раны, - напомнила я.
- Ерунда какая, - фыркнул дракон, утыкаясь носом мне в грудь и шумно вдыхая. - Вот теперь я буду лечиться! Значит, любишь?
- Люблю, - призналась я. - И боюсь. Вот всего этого боюсь!
- И я люблю! Ничего не бойся. Сейчас все драконы знают, что происходило в замке Серебряных. Знают и о тёмных делах Хранителей. И чтобы ты больше не боялась, я вырву им их мерзкие грязные лапы! - сверкнул золотом во взгляде Рихард. - Когда моя шкура подзаживëт, слетаем к Чëрному. Пора поставить на место ордена. А сейчас иди сюда, моя любимая драгоценность, будем проверять, как ты усвоила урок по лечению драконов!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава 40.
- Саяна, это просто птах или чего интересного рассказывает? - Спросил Рихард, облокотившись на ствол ближайшего дерева.
- Просто птичка. Решил посмотреть, как драконьи лорды, едва от ран оправившись, за водой к колодцу бегают. - Ответила я.
Снегирь на ветке только что-то чирикнул. Первый день после нападения Хранителей на дом, я провела, не отходя от Рихарда. Только ночью я смогла выйти на улицу. Муж спал, да и не к чему ему было такое видеть. Дар шаманов не только светел и радостен, есть и другая сторона. Справедливая, но от этого не менее жестокая.
- Уугуул, - тяжело взлетел с плеча Гарун и завис над моей головой.
Это плетение я наполняла своей силой впервые. Снег вокруг домика пришёл в движение. Словно под ним земля пошла волнами. Всюду, где были останки Хранителей, даже сожжённые до тла драконьим пламенем, пробуждëнная от зимнего сна земля, забирала страшное подношение.
Корни деревьев и кустарников, с виду слабой болотной травы опутывали всё, что осталось от Хранителей. Мхи да слой палой, перепрелой листвы накрывали собой словно одеялом. Закрутившаяся вокруг дома позëмка, скрыла все следы, как и не было.
За зиму корни, да мелкие жучки, что живут за счёт тепла от преющей листвы, мха и трав, окончательно растащат всё на мельчайшие частицы, превратив тех, кто не задумываясь отнимал чужие жизни, в питание для лесов.
Тяжело вздохнув, я развернулась, чтобы возвращаться в дом.
- Ты зачем встал? - моего спокойствия как не бывало.
- Да вот стоит глаз сомкнуть, как жена тут же норовит сбежать, - ворчал дракон, облокотившись на один из столбов крылечка.
- Баб посторонних в доме нечего привечать, комнаты им отводить, и позволять себя хозяйкой называть. Тогда законные жëны сбегать и не будут, - в тон ему ответила я. - А вот за собственные гуляния, когда только едва в себя пришёл, отхватить можно уже сейчас! Я тебя для чего латала?
- Да я же себя хорошо уже чувствую, - начал улыбаться Рихард на моё ворчание.
- Ага, и сине-зелёный в бордовую крапинку ты тоже от хорошего самочувствия? Его на рассвете чуть в решето не превратили, весь день в беспамятстве был, а чувствует он себя хорошо! - возмущалась я, укладывая мужа обратно в кровать.
Утром я по птичьему обычаю заплела косы и уложила их вокруг головы. Не девка уже, а будущая мать.
Рихарду новая причёска не понравилась, он любил, когда волосы у меня распущены. Пришлось объяснять. Вот и сейчас он окидывал меня по-особому довольным взглядом.
До полного его выздоровления, решили остаться здесь. Вот только уже на следующий день, муж запретил мне ходить за водой или снег от крыльца откидывать.
С потревоженных полетом веток посыпались вниз шапки пушистого снега. Уже третий день как Гарун у нас превратился в гонца. Носит письма от лорда в замок, из замка лорду. Сегодня вот ещё и мне из личных запасов мешочек принёс по моей просьбе.
Приветственно ухнув, Гарун скинул мне в руки два мешочка. С моими запасами и с письмами. Усевшись за стол, Рихард начал быстро просматривать отчёт из замка.
- Всё тихо? - спросила я, разжигая огонь посильнее.
- Писем много. Под стенами гонцы из ордена, просят личной встречи. Сын вышел на стены и пообещал, что если гонцы приблизятся к стенам ближе, чем на два полёта стрелы, то он велит их расстрелять из крепостных орудий. - Усмехнулся Рихард. - Орден поспешил откреститься от всего, мол, и знать не знали, что творится в цитаделях в наших землях. Объявили, что об этих планах впервые слышат. Пишут старшие поселений, где есть расположения орденцев, спрашивают гнать или притопить пока лёд стоит.
