— А что поделать мы такие, русские. Мы не понимаем системы с первым завтраком, вторым, полдником. У нас завтрак, это завтрак. И это правильный завтрак. — Думаю я, уже слегка приобняв Долорес, а она только что не мурлычет в ответ или?
—Похоже уже мурлычет. — Думаю я прислушиваясь и тут же делаю верный вывод:— Счастливые девчонки, они везде похожи. И без разницы русская или испанка, привычки схожи. Наверно, так и должно быть.—
А она поднимает на меня глаза и просит:
— Даня, спой что-нибудь?—
Я улыбаюсь, киваю, беру рядом лежащую гитару и льются слова все того же Саши Васильева:
***********************************************************
Мне жаль, что тебя не застал летний ливень
В июльскую ночь, на балтийском заливе
Не видела ты волшебства этих линий
Волна, до которой приятно коснуться руками
Песок, на котором рассыпаны камни
Пейзаж, не меняющийся здесь веками
Мне жаль, что мы снова не сядем на поезд
Который пройдет часовой этот пояс
По стрелке, которую тянет на полюс
Что не отразит в том купе вечеринку
Окно, где все время меняют картинку
И мы не проснемся на утро в обнимку
Поздно… ночью…
Через все запятые дошел, наконец, до точки
Адрес. Почта.
Не волнуйся,
Я не посвящу тебе больше ни строчки
Тихо. Звуки.
По ночам до меня долетают редко
Пляшут буквы.
Я пишу и не жду никогда ответа
Мысли. Рифмы.
Свет остался, остался звук – остальное стерлось
Гаснут цифры.
Я звонил, чтобы просто услышать голос
Всадник замер.
Замер всадник
Реке стало тесно в русле
*******************************************************************************
Рядом стоящий Володя привычно переводит слова для Долорес, а я одновременно с пением думаю:
***********************************************************
Да, проговорился.
Она спросила, как меня девушка зовет дома, я и ляпнул, что Даня. И только потом понял...девушка. Но Долорес отреагировала удивительно спокойно, заявила что ей нравится и теперь она меня тоже так будет звать и что надеется когда-нибудь в будущем познакомится и даже подружится с моей русской девушкой. А потом пояснила:
—Я понимаю, такого как ты трудно удержать и придется делиться. Лучше с этим сразу смириться—
Удивительная девушка, красивая, страстная и умная. Невероятное сочетание, я не думал что такое бывает. Хотя, ведь и Светка такая. Наверно, мне другие и не нужны.
************************************************************
Песня закончилась, закончились мысли, а рядом Долорес и она с какой-то отчаянной решимостью в глазах говорит:
—У нас еще все будет. Все впереди. И рассветы и закаты, и счастье и радость. Верно Даня?—
И я киваю, обнимаю ее и отвечаю:
— Да, Долли. Все будет и всего будет через край. Я обещаю.—
И слышу в ответ, такое важное, для любого нормального мужчины и человека:
— Да, Даня. Я верю, я знаю, так и будет.—
И мы замерли обнявшись, в каком неясном предвкушении того, что будет……
___________________________________________________________
—День, зной, камень и чокнутые туристы, бродят по улицам, в то время, когда нормальные люди сидят по домам в приятной прохладе каменных стен — Прямо и слышатся мне эти мысли горожан, возникающие при взгляде на нашу компанию, неспешно бредущую по каменным улочкам Саламанки.
—Ну да, мы такие. Мы русские, а кто с нами поведется, тот и сам русским станет. И нам ни почем зной и жара, есть время, значить гуляем. — Думаю со смехом я, идя рядом с прелестной Долорес.
А она вновь в образе знойной испанки, крадущей сердца. И трехэтажный каменный город с высящимися над ним дворцами, соборами и церквями очень ей к лицу. Она тут своя, она символ этого города.
— Это Испания. — Думаю я и тут же добавляю: —И это настоящая испанка, идущая рядом с русским. Испанцы и русские, два народа, две страны, никогда не воевавшие друг с другом. Нам просто не чего делить, а вот любить можно. И потому, во все времена Испания оставалось притягательной для нас. Ее девушки, музыка, литература и архитектура восхищали, и вдохновляли. Наверно, мы не то что близкие, мы просто подходим друг другу. Нам правда нечего делить и нам так много чем можно поделиться друг с другом.—
А прогулка идет своим чередом, трехэтажные здания плывут мимо нас, под ногами струится вечная плитка и мимо течет история, которая тут в каждом камне.
Но истории бывают не только приятные, и я чувствую приближение подобного происшествия. У меня в последнее время резко обострилось предчувствие опасности и вот оно сейчас просто вопит.
Сопровождающие невольно отстали, отрезанные от нас какой — то группой людей, о чем оживленно разговаривающей.
—И это не просто конфликт, не просто происшествие. — Понимаю я. — Нашли и сорганизовали все с иезуитской хитростью. Иезуиты, тут штаб-квартира их ордена и вполне может быть заказ, они всегда промышляли подобным. А организовать все в своем городе проще простого. Но, откуда о нас узнали? Рамирес? Не верю. В прессе меня до сих пор ищут и значит слив из Москвы. Те же кто навели в Танжере. В Моей команде, явно кто-то отчитывается в Центр, но за то и ругать не стоит, работа. Ладно, там разберемся. — Решаю я и еще раз оглядываюсь.
Сопровождение далеко, а навстречу уже идет тройка спортивного вида парней в рабочей одежде.
— Ясно, будут шифроваться под республиканцев. Только вот откуда они в Саламанке, одном из консервативных центров Испании? — Думаю я и говорю Володе и Долорес.
—Володя, присмотри за Долли, я разберусь. Долли не вмешивайся, пожалуйста.—
Они оба кивают и спокойно ждут, а я иду навстречу парням, на ходу оценивая их:
—Лет двадцать, гибкие, спортивные. Явно знают с какой стороны браться за нож и в руках кстати навахи. Ну что же, дуэль на навахах? Это они зря. — Думаю я и останавливаюсь метра в десяти от них.
Улыбка похоже сбивает их с толка и они замерли в нерешимости, но вот центральный делает шаг и раскрывает свою наваху, а следом его манёвр повторяют и оставшиеся двое парней.
—Только вот, я совсем не джентльмен, тут они промахнулись, а нет. Не промахиваюсь, с десяти то метров. — С усмешкой оцениваю я шансы противников, а они совсем не велики.
Пара браунингов мгновенно оказывается в руках, два сдвоенных выстрела и двое лежат.
—Некритично, но трудно стоять с простреленными конечностями. — Думаю я и решаю:—А вот теперь можно и потанцевать.—
Стволы снова спрятались в сумке, а на смену им в руки почти сам прыгнул кинжал с пояса и теперь танцы.
—Наваха против стилета. Чья возьмет? — Снова дурацкие мысли лезут в голову, но долго там не задерживаются, не до того.
Шаг навстречу, уклонение от взмаха навахи, перехват руки бьющего, добавил инерции, чуть развернул и короткий колющий удар в бок с левой руки. Стилетом, конечно, который и был в левой руке.
— А что? Так и надо, правая, бьет, отводит, перехватывает, а левая, колет и добивает. Все логично и все сработало, стилет пробил парня почти насквозь и он не жилец. Да и чего его жалеть, не я начал, но мне завершать. — Думаю я и добивающий удар с правой в кадык, завершает его мучения на десяток минут раньше. Он и так не жилец был, уже кровавые пузыри пускал, а так…..с пробитым горлом не живут.
Я оглядываю оставшуюся парочку, понимаю что они живы, но проблем не составят и возвращаюсь к Володе и Долорес.
