Глава 22. Тактильный контакт
Я села на свое традиционное место перед камерой и какое-то время просто молчала.
Мортен выбросил вчерашнюю тушку птицы, которую Бранд даже не понюхал, сменил ему воду и отошел в сторону, давая мне возможность сосредоточиться на нас с оборотнем.
Бранд увядал на глазах. Потерю веса я пока не замечала, но в его взгляде гасла жизнь. Мне надо было принимать срочные меры.
— Может, вызвать вашу матушку? — спросила у Мортена.
— Она не успеет приехать к Багровой Ночи, — ответил он из-за моей спины. — Скайдор слишком далеко. Да и с чего ты взяла, что ей удастся убедить его поесть?
— Она же мать, — вздохнула я. — У меня были сложные отношения с родителями, но сейчас я хотела бы встретиться с ними. Рассказать обо всем, что со мной приключилось, пожаловаться, прижаться к ним. Это так страшно — оказаться запертым хоть в чужом мире, хоть в чужом теле.
Ни единого отклика от Бранда за свое признание я так и не получила. Он словно оброс броней.
В голове крутились слова Айвариса о тактильном контакте, но я так и не решилась. Из-за наплевательского отношения ко мне я постепенно переставала видеть в этом равнодушном чудовище Бранда.
Чтобы отвлечься, я решила заняться делами. Попросила Хельварда согреть побольше воды для грандиозной стирки и отправилась в мастерскую Кристера. Ему очень нужна была моя помощь.
В помещении, где работал мозг этого замка, было как много инструментов, станков, деталей, так и всякого хлама вроде стружки, непригодных доспехов, разбитых песочных часов, тупых ножей и другого. Целый стеллаж от пола до потолка занимали книги, свитки, просто клочки бумаги. На центральном столе, освещаемом из всех больших окон, Кристер разложил свой чертеж моего дельтаплана. Его интересовали кое-какие особенности, в которых он не разобрался, и моя консультация по практической части.
Я полдня обсуждала с ним ошибки в чертеже, исправляла, объясняла. Заодно наблюдала за этим самым суетливым принцем. Он часто трепал волосы, кусал губы, ел на ходу. Его не смущали мятые брюки, крошки на рубашке, легкая небритость. Он был помешан на науке. Казалось, что, если бы не проклятие, он не вылезал бы из своей мастерской ни днем, ни ночью.
— Почему ты уверен, что дельтаплан заинтересует Рах-Сеима больше меня? — спросила я между делом.
— Его, может, и не заинтересует. Но у него есть любимая дочь, чьи капризы он готов слепо исполнять.
— Бранд не доверяет Зарине, — напомнила я.
— Знаю, — улыбнулся Кристер, посмотрев на меня. — Я доверяю.
Он спешно перевел взгляд на чертеж, контрольный раз замерил расстояние между деталями и отвлекся на ремонт. Я больше была ему не нужна. Некоторое время потопталась на месте, размышляя, какие же все эти пятеро братьев разные, и оставила его наедине с дельтапланом. Он взрослый мужчина, ему виднее, кому доверять. Но если Зарина его все-таки подставит, я буду чувствовать себя немножечко виноватой. Во-первых, я добровольно помогала ему ремонтировать шайтан-машину. Во-вторых, не предостерегла, что от дочерей разных могущественных психов лучше держаться подальше.
Во дворе я обратила внимание на Айвариса, размахивающего мечом, и засмотрелась, плененная техникой его движений. Он ловко орудовал холодной сталью, повергая невидимых противников. Шустрый, резвый, профессиональный и полностью погруженный в тренировку. Он не замечал ничего и никого вокруг. Занимался, судя по мокрым пятнам на рубашке, уже давно. Себя не щадил.
На секунду я задумалась, кого же с таким остервенением он убивает раз за разом? Ответ был очевиден. Рах-Сеима. И мстит ему не столько за себя, сколько за своих проклятых братьев и безутешных родителей. Рах-Сеим не просто отплатил кровью за кровь, он ударил в самое сердце целого королевства. Мне было трудно представить, как же люто Айварис его ненавидел и как жаждал заколоть мечом, а не кланяться ему в деловых письмах…
Хельварда Финна я застала за обрезкой сухих кустов в саду, где сегодня вместе с Мортеном копкой занимался и Вермунд. Я даже открыла рот от удивления. Неужели Сердцеед взялся за ум? Да и Мортен удивил. Не ожидала, что он продолжит вчерашнее нашествие на сад.
Узнав у Хельварда, что вода для меня согрета, я приступила к стирке. Меня волновали шторы, покрывала, чехлы и постельное белье. До самого вечера я возилась с этими огромными полотнами. Руки стерла до мозолей. Но они не приносили мне той боли, что протест Бранда. К тому же Хельвард Финн поделился со мной чудодейственной мазью.
— К утру от ран не останется и следа, — пообещал он, вручая мне баночку и бинты.
Я села в углу кухни, пока он накрывал на стол, и, откупорив крышечку, понюхала мазь. Она пахла чем-то свежим. Возможно, лепестками каких-то цветов. Я нанесла тонкий слой сначала на одну руку, потом на другую. Никакой аллергической реакции не было, поэтому я нанесла еще слой. Но обвязывать руки бинтами оказалось сложно. Пальцы едва шевелились: получалось криво, косо, слабо, а узелок и вовсе завязать не могла.
Когда из ниоткуда появился Мортен, молча взявший в одну руку бинт, а в другую мои пальцы, я замерла. Не глядя мне в глаза, он обмотал мои раны, затянул и спросил:
— Не туго?
Я мотнула головой. Он поднял глаза, а я опустила. Вспомнила тот поцелуй из сна, от которого щеки запылали.
— Нормально. Спасибо, — пискнула тихо и заметила на его ладонях мозоли. — У тебя тоже. Нужно смазать.
— Ерунда. Ночью все пройдет. После трансформации, — объяснил он.
У меня перед глазами нарисовалась яркая картина, как ломается человеческое тело, обретая черты монстра, и по спине пробежали мурашки. Страшно представить, через какие муки проходят эти парни ежедневно!
— Все уже собрались за столом. Ждут тебя, — доложил он.
— Я, пожалуй, пойду к себе. Устала.
— Без ужина?
Я не стала говорить Мортену, что даже не обедала. Спрыгнула со стула и, оказавшись слишком близко к нему, затаила дыхание.
Черт…
Черт, черт, черт!
