— Сегодняшний вопрос таков: оскароносный актер, чей отец был солистом этой группы.
Мы с Мерсером закружились вокруг Майка, и тот запротестовал.
— В этой категории голову можно сломать. За что этот парень получил награду?
Мы с Мерсером ответили хором:
— Актер второго плана.
— Разделим выигрыш пополам, мисс Купер?
Майк, как и три участника в телевизоре, не знал правильного ответа.
— Это нечестно. Вы оба знаете о мотауне больше, чем я — о Гражданской войне.
Мерсер сказал, что вопрос был: «Кто такой Куба Гудинг-младший?»[66]
— А теперь, — продолжал он, поворачиваясь к Майку, — покажите нам деньги, мистер Чэпмен.
Мы взяли у Чэпмена по двадцать пять долларов и начали разворачивать подарки.
— Это для вас, детектив Уоллес, — сказала я, передав ему сверток. Мерсер разорвал подарочную бумагу, поднял крышку коробки и, увидев фотографию в антикварной серебряной рамке, улыбнулся. Я попросила мэра лично надписать фотографию, на которой был он сам, Мерсер и его отец. Снимок сделали в Сити-Холле, на церемонии награждения Мерсера за расследование убийства известного торговца произведениями искусства. Тогда он только встал с инвалидной коляски и начал ходить самостоятельно. Остальное можно было понять по выражению лица Спенсера.
Затем я вручила Майку полное собрание фильмов Альфреда Хичкока вместе с годовыми сертификатами в ближайший к нему кинотеатр, на два билета ежемесячно.
Еще я выдала обоим по расписке, гарантирующей оплату билетов на самолет до Виньярд, а также ужина в «Оутермост» и «Бич Плам Иннс», чтобы мы вместе могли поехать туда весной на выходные.
Для меня у них оказался целый мешок сюрпризов, включая маленькую красную куклу-вуду по имени Пэт Маккинни с набором иголок. Я получила полное собрание компакт-дисков Смоки Робинсона,[67] плюс они умудрились уговорить Дерека Джетера и Энди Петтитта[68] подписать мне приглашение в дагаут[69] после первой игры сезона на стадионе «Янки», на которую у нас всех были билеты.
Последняя коробочка оказалась совсем крошечной, Она была завернута в блестящую золотую фольгу и перевязана белой лентой. На карточке значилось: «Нашему любимому напарнику». Внутри лежали запонки — два миниатюрных сине-золотых полицейских значка. На одной стоял номер Майка, а на другой — Мерсера. Я взяла блузку с французскими манжетами, которую обычно носила с блейзером и джинсами, сняла с рукавов шелковые темно-синие банты и вместо них приколола свой подарок.
Мерсер отвез нас на 49-ю Западную, где я зарезервировала на половину девятого столик в «Болдори». Вышибала распахнул перед нами дверь. Внутри нас встретил Фрэнк. С тех пор как год назад в центре открылся шикарный филиал «Рао», это было одно из самых популярных мест в городе. Благодаря стильному бело-коричневому дизайну, потрясающим мелодиям в музыкальных автоматах и превосходной еде, заведение процветало.
У барной стойки восседал Бо Дитл. Несколько лет назад, раскрыв дело о резне в Бруклине, он ушел из полиции, но и в качестве частного сыщика был в курсе всех преступлений на Манхэттене.
— Налейте им выпить. За мой счет, — приказал он бармену, заключил Майка в медвежьи объятия и встал, уступая мне свой табурет. — Что будете пить?
— Двойной для всех. Сегодня у нас было трудное путешествие. — История о стрельбе на канатной дороге приукрашивалась с каждым повтором. Бо жевал сигару, а Майк живописал, как он бросился со мной на пол и как ему пришлось заткнуть мне рот рукой, потому что я безумно орала.
— Вовсе я не орала. Я так испугалась, что слова не могла выдавить.
Бо спросил, над чем мы работаем, и Майк рассказал, как идут дела с расследованием убийства Дакоты.
— Кстати, ты не забыла позвонить профессору Локхарту? — вдруг вспомнил он, оборачиваясь ко мне.
— Да, я позвонила из больницы, когда закончилось слушание. Он живет на севере, в Уайт-плейнс. Если мы заедем к нему завтра утром, он будет рад с нами побеседовать.
Бо смотрел мне через плечо, на столик в глубине бара.
— Кажется, дело, которое было у них в Джерси, расстраивается.
— Я не знаю…
— Эй, Алекс, Бо читает газеты. — У него была привычка говорить о себе в третьем лице. — Видишь парня за тем столиком, с ним еще девчонка с панковским гребнем? Это ведь Иван Краловиц?
Я повернула голову и посмотрела в ту сторону, куда Бо указывал сигарой. Лицо мужчины в кабинке закрывала высокая прическа его спутницы.
— Слышал по радио, когда сюда ехал, — продолжал отставной детектив. — Первый помощник Синнелези крутил шашни с мертвой профессоршей. Спал с ней во время расследования. Говорю вам, только прокурор может быть таким тупым. Прости, Алекс. Сегодня днем адвокат Краловица подал прошение об освобождении клиента под залог. Кажется, защита знала о романе Дакоты. Судья пришел в ярость и удовлетворил ходатайство. Похоже, старина Иван знал, куда отправиться на свой первый ужин на свободе.
Сейчас я хорошо видела Краловица. Он наклонился вперед и резал толстую телячью котлету на тарелке. Траур по Лоле кончился.
21
— Мы придем в другой раз. — Чмокнув на прощание Фрэнка, я побрела за Майком и Мерсером к дверям. — Дело не в еде, просто компания не та.
Мне совсем не хотелось, чтобы Краловиц сообщил адвокату, будто я пыталась поговорить, столкнувшись с ним за ужином.
— Мне все равно хотелось попробовать утку по-пекински, — сказал Майк, открывая для меня заднюю дверцу машины Мерсера.
Мы отправились в «Сун Ли». Около ресторана я заскочила в телефонную будку — позвонить Батталье и рассказать ему, что произошло.
После восьмого гудка я вспомнила, что он вернется в Нью-Йорк только первого января, и неохотно набрала домашний номер Пэта Маккинни.
— Спасибо, Алекс. Я узнал об этом несколько часов назад. Не найдя босса, Синнелези позвонил мне.
Со стороны Маккинни было бы не только вежливо, но и правильно скинуть сообщение мне на пейджер и самому рассказать об освобождении Краловица под залог. Противно узнавать такие новости от постороннего, к тому же вечером в пятницу, когда подробности уже не выяснить.
— Он говорил что-нибудь еще?
— Да, сегодня он уволил Барта Франкла. Завтра утром это появится во всех газетах. Сегодня днем адвокат Ивана привел судье довольно убедительный аргумент. Мол, его подзащитный согласился на эту западню только потому, что заранее знал, что происходит, и хотел иметь возможность доказать в суде факт провокации на уголовно наказуемое деяние.
— Вы имеете в виду провокацию как оправдание того, что он нанял киллеров для убийства жены?
— Вот именно. По его словам, на пленках есть подтверждение, что всю операцию придумал Синнелези. Они будут настаивать, что Краловиц месяцами записывал свои разговоры с тайными агентами. И если два комплекта пленок окажутся разными, он докажет, что прокурор из Нью-Джерси — взяточник и намеренно охотится на него.
Мне и в голову не приходило, что у мужа Лолы могли быть серьезные доказательства, способные снять с него обвинение в попытке убийства. И тем не менее репутация Синнелези не столь непогрешима, как у Баттальи. Возможно, на этот раз чутье Пола превзошло само себя и у него опять нашлась веская причина не принимать участие в плане Джерси. Допустим, наши коллеги на другом берегу Гудзона не сумели привлечь Краловица за аферу с мелкими акциями и решили посадить его за покушение на убийство.
В любом случае Иван Грозный добился своего. Лола погибла, а улики, подтверждающие, что он был инициатором ее убийства, становились все туманнее.
Мы сели за столик. Намек на аппетит, оставшийся после поездки по канатной дороге, и тот испарился при виде ужинающего в изысканном ресторане Краловица.
Я взглянула на Майка с Мерсером. Они уплетали дымящиеся клецки, куриный сунг и утку с хрустящей корочкой. А я отказалась даже от печенья счастья: боялась, как бы пророчество не расстроило меня еще больше.
В одиннадцать они забросили меня к Джейку. Я позвонила ему в отель «Уотергейт» и сообщила, что меня доставили домой в целости и сохранности. Спать не хотелось. Я налила горячую ванну и постаралась забыться с помощью журналов «Стиль» и «Архитектурный дайджест». Когда даже им не удалось меня усыпить, я погрузилась в бесконечную статью «Нью-Йоркера» о затерянном тибетском храме, открытом группой британских путешественников. Дочитав до середины, я наконец выключила свет.
В восемь пятнадцать Майк уже ждал меня у подъезда. По пути на север, в округ Вестчестер, где находился загородный дом профессора Локхарта, мы остановились выпить кофе. Вчерашняя проверка машин на мосту 59-й улицы ничего не дала, а баллистическая лаборатория подтвердила, что пульки выпущены из дробовика, а не пистолета. Я изо всех сил старалась поверить в версию Майка, что это просто хулиганы.
