что я не могла сомневаться в нем, особенно, когда он сказал: «Сохраните их, пожалуйста. Мне они здесь не нужны. Вы всегда так добры ко мне».
— Селия, умоляю, не надо быть такой мягкосердечной. Он просто коварный и хитрый маленький лжец и понимает, что я за ним слежу. После того, как он достал мяч, я спросил его, что он видел в гардеробной, и наблюдал за ним очень внимательно. Он рассмеялся и ответил: «Только мышку, бегает там, как ни в чем не бывало».
— Поставь там мышеловку, я слышала, как всю ночь там скреблась мышь, и не могла уснуть. Нам надо завести кошку, иначе эти мыши сядут нам на голову.
— Ты лучше ответь, надо мне дать Бену хорошую встряску или это сделаешь ты? — спросил Торни, пренебрегая такой бедной добычей, как мыши, и твердо намеренный доказать свою правоту.
— Я утром скажу тебе, что я решила. Будь добр с Беном, иначе я буду думать, что причинила тебе вред, разрешив следить за ним.
Итак, разбирательство было отложено, а на следующий день мисс Селия решила сама поговорить с Беном. Она спускалась к завтраку, когда звук громких голосов заставил ее остановиться и прислушаться. Он исходил из комнаты Бена. Казалось, два мальчика о чем-то спорят. «Надеюсь, Торни сдержал свое обещание», — подумала она и поспешила туда через черный ход, опасаясь скандала.
Комната Бена была в самом конце, и она видела и слышала, что там происходит, прежде чем смогла добежать до места и вмешаться. Бен стоял у двери своего стенного шкафа и выглядел разгневанным и красным, как индюк. Торни с непреклонным видом стоял напротив и говорил возбужденным голосом, сопровождая свои слова угрожающими жестами:
— Ты здесь что-то прячешь, ты не можешь этого отрицать.
— Ничего я не прячу.
— Не надо врать! Я настаиваю на осмотре.
— А я тебе этого не разрешаю.
— Что ты еще украл?
— Я ничего не крал, это мое, я только взял на время.
— Я знаю, что это значит. Лучше отдай по-хорошему, или я тебя заставлю.
— Прекратите! — закричал третий голос, когда Торни протянул руку, чтобы схватить Бена, который приготовился защищаться до последнего. — Мальчики, перестаньте! Бен, ты что-нибудь прячешь в своем шкафу? — и мисс Селия встала между воюющими сторонами, намереваясь разнять их единственной здоровой рукой.
Торни сразу же отступил, устыдившись своей несдержанности. Бен же проговорил срывающимся голосом, как будто стыд или гнев душили его:
— Да, мэм, кое-что.
— Эта вещь принадлежит тебе?
— Да, мэм.
— Где ты ее взял?
— Там, у сквайра в доме.
— Это ложь! — выкрикнул Торни.
Глаза Бена засверкали, и руки непроизвольно сжались в кулаки, но он сдержался из уважения к мисс Селии, которая выглядела озадаченной. Потом хозяйка задала следующий вопрос:
— Это деньги, Бен?
— Нет, мэм.
— Тогда что же это?
— Мяу! — внезапно вступил в дискуссию четвертый голос из шкафа. Бен распахнул дверцу и оттуда выскочил серый котенок, мурлыча от радости, что его выпустили наружу.
Мисс Селия упала на стул и смеялась до тех пор, пока из глаз не потекли слезы. Торни стоял с глупым видом, а Бен скрестил руки на груди, сморщил нос и посмотрел на своего обвинителя со спокойным пренебрежением, в то время как кошечка стала умывать свою мордочку, как будто эти события прервали ее утренний туалет.
— Все это очень хорошо, но не особенно разъясняет дело. Так что не стоит смеяться, Селия, — начал Торни, постепенно овладев собой и твердо решив довести это дело до конца.
— Все сейчас разъяснится, если ты оставишь меня в покое. Мисс Селия сказала, что хочет котенка. Я поехал и взял одного у сквайра, у которого работал. Я спозаранку съездил за котенком, никому не говоря, поскольку имел на это право, — объяснил Бен, весьма огорченный, что его сюрприз испорчен.
— Это очень мило с твоей стороны, и я рада получить такую красивую кошечку. Мы поместим ее в мою комнату, пусть поймает мышку, которая так мне досаждает, — проговорила мисс Селия, беря котенка и размышляя, как ей помирить двух разъяренных мальчишек.
— Селия имела в виду гардеробную. Ты знаешь туда дорогу и не нуждаешься в ключах, — сказал Торни с таким сарказмом, что Бен почувствовал себя оскорбленным и немедленно возмутился.
— Ты меня больше не заставишь взбираться на деревья, чтобы достать тебе мячик, и моя кошка не станет ловить твоих мышей.
— Но кошки не ловят воров, а я собираюсь это сделать.
— Что ты имеешь в виду? — гневно воскликнул Бен.
— У Селии пропали деньги из комода, а ты не разрешил мне посмотреть, что у тебя в шкафу, поэтому я подумал, что их украл ты! — выпалил Торни.
В течение минуты Бен, казалось, не понимал, что Торни имеет в виду, потом стал малиновым от гнева и, укоризненно взглянув на свою хозяйку, распахнул настежь шкаф, чтобы оба они могли увидеть все, что находилось внутри.
— Разные пустяки, но мне эти вещи дороги. Это все, что у меня есть. Я боялся, что Торни будет смеяться надо мной, поэтому не разрешил ему посмотреть… Снимок сделан в день рожденья отца, а я очень тосковал по нему и Санчо, — Бен кивнул на фотографию, и негодование в его голосе постепенно утихало.
При последних словах он чуть ли не расплакался, но сдержался и побросал свои драгоценности обратно в шкаф. Сделав огромное усилие, чтобы взять себя в руки, он оглянулся и печально посмотрел на мисс Селию.
— Вы тоже решили, что я у вас что-то украл?
— Я старалась так не думать, но что было делать? Деньги пропали, а ты единственный чужой в этом доме.
— Неужели больше некого обвинить в этой краже, кроме меня?
— Некого, ведь я хорошо знаю своих девушек. Пропали одиннадцать долларов, и я не представляю, как это произошло. Комод и дверь в комнату всегда заперты, поскольку я храню там свои бумаги и ценности.
— Но как я мог взять их, если комод был заперт? — Бен посмотрел на нее так, как будто этот довод был неопровержим.
— Люди, которые могут забраться по водосточной трубе на верхний этаж и влезть в окно за мячиком, легко сделают то же самое ради денег, особенно если им нужно всего лишь открыть старый замок!
Взгляд Торни и его тон дали понять Бену, в чем его подозревают. Он был невиновен, но слишком растерян и несчастлив, чтобы защищать себя. Его взгляд переходил с одного лица на другое и, видя сомнение обоих, его мальчишеское сердце сжалось, потому что он не мог ничего доказать. Первым импульсом Бена было желание
