самым страшным кошмаром для всех без исключения наследников его старшего брата. Во многом из-за этого в Ордене вот уже много веков действовал строжайший запрет на передачу силы вне клана. Сейчас у самой Тейи получилось отсрочить неизбежное, но будущее не было высечено в камне. Ребенок ее несчастной Авии унаследовал ненависть своего отца ко всем детям ее Ордена, даже рядовые члены которого старели гораздо медленнее, чем остальные жители обитаемой Вселенной.
Когда-то изгой их клана дал страшную клятву отомстить за отнятую у него жизнь. Он связал этой клятвой всех своих потомков, заповедав им стереть с лица земли всех прямых потомков его старшего брата. Во многом поэтому во Вторую Войну Древних случился первый разгон Лотоса, катастрофические последствия которого уцелевшие дети ее клана целиком и полностью возложили на потомков изгоя, даже не задумавшись о том, что в случившемся по большому счету были виноваты обе стороны. Но ненависть всегда порождает еще большую ненависть. И вот теперь должно было случиться самое страшное.
Исполняя заповедь своих предков, наконец-то снова получив доступ к наследственным силам истинных детей Зеркала, старший сын Анастасия Зоэлина не остановится до тех пор, пока не уничтожит всех до единого еще оставшихся на тот момент в живых детей клана Сильвиго. Именно с этой целью тот человек в свое время нашел способ сблизиться с ее Авией. Теодору Зоэлину почти удалось задуманное, при этом его не озаботила возможная гибель его собственного ребенка. Что же говорить о его наследнике, который сблизился с потерявшей память Айли практически по той же причине?
Тейя стиснула зубы и приняла самое сложное решение в своей жизни. Отбросив все колебания, она потянулась к младшему брату Айли ближе к дате его шестнадцатилетия, буквально за несколько дней до появления своего старшего правнука в их времени. Она намеревалась забрать все личное время жизни этого бесшабашного на вид подростка с тонкой и ранимой душой сразу же после того, как он сбежит из родительского дома. Для Айли это в любом случае станет огромным горем, которое потом переплавится у нее в лютую ненависть к самой Тейе. Но Тейя смирилась с этой ненавистью, в конце концов, когда-то и она сама до глубины души возненавидела собственного отца и его мать.
В свое время она осталась влачить свое существование только из-за чувства долга и данного ею обещания тому, которого к тому времени уже не было в живых. Ну, по крайней мере, на этот раз этот мальчик не был возлюбленным Айли, напротив, он являлся по сути ее приемным сыном, даже более того. Роли родителя и ребенка в их отношениях забавным образом постоянно сменяли своих владельцев, вызывая на губах искреннюю улыбку, если бы только в настоящий момент Тейя была способна радоваться хоть чему-нибудь. Но она была убеждена, что Айли удастся со временем несколько примириться со смертью младшего брата. В будущем у нее обязательно появятся собственные дети, и, в отличие от самой Тейи, они смогут окончательно утешить ее.
Тейя окончательно определила местонахождение Михаила Львова во времени и пространстве. До этого момента ей как-то не довелось внимательно посмотреть на него, ведь по сути было совершенно неважно, как именно выглядит этот мальчик. Но сейчас она собиралась отнять у него жизнь, и поэтому хотела запомнить его облик. Для нее он станет еще одной из бесчисленных невинных жертв навязанной их клану междоусобной войны. И на этот раз она не имела права осуждать своего отца, так как сама наконец-то уподобилась ему. При этой мысли, скрепившись, Тейя активировала заклинание обратного хода времени, одновременно вытягивая отраженный образ мальчика в ближайшую к себе призрачную Грань.
Но при одном взгляде на лицо мягкого, еще совсем незрелого подростка лицо самой Тейи тут же покрылось смертельной бледностью. Ее мягкие серые глаза заполнились слезами, а в сердце опять повернулся давным-давно спрятанный там нож, снова вызвав нестерпимую душевную боль. Эту боль Тейя могла только забыть, но никогда унять. Ее не утешали даже дети ее возлюбленного от жены, навязанной ему прошлой главой клана. Он был тогда примерно в том же возрасте, когда ее собственный отец…
Тейя спешно отозвала атакующее заклинание боевой магии времени, с печалью наблюдая за мальчиком, который для нее теперь отражался во всех существующих Гранях Зеркала. Еще бы, какой был теперь смысл скрывать от нее собственное существование, пусть он и делал это совершенно неосознанно, с самого рождения постоянно чувствуя какую-то неясную угрозу со стороны. Но теперь носитель дара стабилизации реальности совершенно точно мог быть спокоен относительно своего собственного будущего. Тейя никогда в жизни не смогла бы поднять на него руку, а это неизбежно означало, что…
— Да будет так. — примирившись со всем, улыбнулась она, вытирая слезы. — Я это заслужила.
У нее уже практически не оставалось времени, но Тейя упрямо проследила всю жизнь Михаила ближе к дате его тридцатилетия. Так вот каким бы стал ее любимый, если бы ему позволили повзрослеть… Но ни один из вариантов возможного будущего, в котором он оставался в живых, не устраивал тогда отца Тейи, да и она сама прекрасно понимала причины, заставившие тогда действующую главу клана отдать приказ о его казни по совершенно надуманной причине. Да, именно так. Рано или поздно она все-таки убежала бы с ним, наплевав на свое высокое положение и долг перед кланом. Именно это ей и следовало сделать с самого начала, вместо того, чтобы колебаться и ходить по кругу, теряя драгоценное время. В тот момент ее отец и бабушка совершенно точно не успели бы ничего предпринять, а потом из-за ее нерешительности все уже было решено за нее.
Тейя печально улыбнулась и отпустила призрачные Грани, которые тут же стали медленно развеиваться, возвращаясь в пространство Той Стороны. Она уже не хотела, да и не могла больше ничего контролировать. Сейчас ей оставалось только сделать последний шаг, чтобы запустить цепочку событий, которая теперь могла привести к чему угодно, но только не к счастливому финалу.
— Ну вот как так можно было сделать? Ты мог хотя бы предупредить?
— Извини, я не мог… Я-прошлый слишком хорошо запомнил твою первую реакцию, тебя совершенно точно тогда застали врасплох. Если бы я рассказал, ты бы совершенно точно не смогла хорошо сыграть это. Ты же совсем как Аня, у вас обеих всегда все на лице написано.
— Вот как? Значит, по-твоему, я — одиннадцатилетний ребенок?
— Слушай, ну я же извинился… Давай сейчас не будем ссориться, ладно?
— Да кто с тобой ссорится? Манипулятор, вот ты кто!
