были на Ливане, а два месяца в доме своем. Адонирам же начальствовал над ними. Еще у Соломона было семьдесят тысяч носящих тяжести и восемьдесят тысяч каменотесов в горах, кроме трех тысяч трехсот начальников, поставленных Соломоном над
работой для надзора за народом, который производил работу. И повелел царь привозить камни большие, камни дорогие, для основания дома, камни обделанные. Обтесывали же их работники Соломона, и работники Хирама, и гивлитяне и приготовляли деревья и камни для строения дома три года.
3 Царств, 5:1-18
Более того, Фриц полагает, что планировка храмов Северной Сирии уходит корнями к строениям типа «мегарон», распространенным в Анатолии в третьем тысячелетии до н. э. Этот тип подразумевал помещение (обычно жилое), состоящее из одной длинной комнаты; сегодня мы бы назвали это «открытой планировкой»5. Ко второму тысячелетию до н. э. такая планировка, используемая в Анатолии для жилья, стала использоваться в храмовой архитектуре Северной Сирии.
Вот как сам Фриц резюмирует свою позицию: «…когда Соломон решил построить храм Богу Израиля на Храмовой горе в Иерусалиме, рядом с собственным дворцом, он стал смотреть не на существующие израильские прототипы, а на финикийские образцы, происхождение которых, в свою очередь, следует искать в продолговатых храмах Северной Сирии, а тех — в домах типа „мегарон“ в Анатолии, почти за две тысячи лет до того, как Соломон построил Дом Господу»6.
«Финикийские храмы не сохранились или, по меньшей мере, еще не найдены. Но по археологическим причинам, перечисленным выше, мы можем быть уверены, что эти финикийские храмы, в которых Соломон почерпнул вдохновение, были продолжателями архитектурной традиции — строений продолговатой формы, так хорошо сохранившихся в Сирии и Ханаане. Тот факт, что храм Соломона заимствовал планировку у образцов, до нас не дошедших, едва ли может вызвать удивление, однако это создает трудности в отслеживании предшественников Соломонова храма» (курсив мой. — Т. Т.)7. По правде говоря, многие данные о реалиях древнего мира нам никогда не узнать наверняка — в частности, кто, что и когда у кого заимствовал. Во многих случаях библейский текст является нашим единственным источником, и ничто не препятствует нам считать его надежным.
Установление различий
Модель Второго храма (т. н. «храма Ирода»). Музей «Храм Книги» в Иерусалиме
Можно ли найти архитектурное сходство? Конечно, и это вполне понятно. Сама Библия говорит нам об этом в пятой главе Третьей книги царств. Она четко указывает на то, что Соломону много помогали его друзья из Финикии, как работой, так и материалами. Поскольку храм Соломона был частью древнего мира, было бы глупо отрицать, что некоторые его черты отражают общепринятые архитектурные тенденции его времени. Важно, однако, следующее: иерусалимский храм выделялся значительными уникальными особенностями (и не просто отдельными мерками!) «Наверное, наибольшее отличие, — пишет Джерати, — состояло в назначении храма, согласно израильскому богословию. Храм не считался Божьим дворцом, куда люди приносили все для удовлетворения Его физических потребностей. Храм был носителем Божьего Имени и, соответственно, центром молитвы. Иерусалимский храм существовал ради нужд Божьего народа»8. И в этом разительный контраст: место удовлетворения желаний жадного божества и подарок Бога, Который ни в чем не нуждается и стремится удовлетворить потребности Своих людей.
Прежде чем мы перейдем к следующему разделу, хочу указать, что Божественное откровение Моисею по поводу конкретных размеров скинии и расположения в ней различных предметов (Исход, 25:8–9) не является беспрецедентным. По преданию, другие боги древнего мира также давали конкретные указания относительно того, как должны выглядеть их храмы. Это часть храмовой феноменологии древнего Ближнего Востока — шумерской, вавилонской, египетской, израильской, — а также конфуцианских храмов Китая, японских и индийских.
Мануэль Родригес делает вывод: «Мысль, что конкретные указания о постройке земных храмов давались людям богами и что, соответственно, сами здания были отражением трансцендентной действительности, видимо, прочно закреплена в религиозном сознании людей и не связана границами культур и регионов»9.
Джерати считает, что Бог «руководил постройкой храма (1 Паралипоменон, 28:11–12) не в культурном вакууме, но среди современных аналогов и помог строителям выбрать такой план, который уже имел определенное значение, — но это значение можно было скорректировать, чтобы показать Израилю, как и чем он отличается от своих соседей»10.
Судя по всему, данные поддерживают позицию Фрица: храм Соломона был похож на храмы Северной Сирии больше, чем на египетские образцы. У Китчена можно найти перечень храмов древнего мира, вместе с предполагаемым влиянием, которое они могли оказать на Соломонов храм11.
Примеры сходств в храмовых обрядах
В шестнадцатой главе Книги Левит описан обряд с «козлом отпущения», известный также как «обряд изгнания»: «И возьмет [Аарон] двух козлов и поставит их пред лицом Господним у входа скинии собрания; и бросит Аарон об обоих козлах жребии: один жребий для Господа, а другой жребий для отпущения. И приведет Аарон козла, на которого вышел жребий для Господа, и принесет его в жертву за грех, а козла, на которого вышел жребий для отпущения, поставит живого пред Господом, чтобы совершить над ним очищение и отослать его в пустыню для отпущения» (Левит, 16:7-10).
Вот краткий пересказ того, что происходило: сначала Аарон приносил в жертву теленка, за свои грехи и грехи своих домашних. Затем он приносил жертву за грехи всего народа — первого козла, окроплял его кровью крышку ковчега и перед крышкой. Таким образом происходило очищение Святого святых.
Кадило — приспособление, в котором сжигались благовония.
Прочтем далее, с двадцатого стиха: «И совершив очищение святилища, скинии собрания и жертвенника, приведет он живого козла, и возложит Аарон обе руки свои на голову живого козла, и исповедует над ним все беззакония сынов Израилевых, и все преступления их, и все грехи их, и возложит их на голову козла, и отошлет с нарочным человеком в пустыню. И понесет козел на себе все беззакония их в землю непроходимую, и пустит он козла в пустыню» (Левит, 16:20–22).
У хеттов и вавилонян существовали похожие «обряды изгнания», однако сходство весьма поверхностно. Например, если хеттский царь и его армия возвращались с войны, пораженные чумой или другой болезнью, царь выбирал из покоренных земель мужчину, женщину, быка и овцу (всех по одному). Их следовало преподнести божеству, наславшему болезнь. Хеттский царь или его представитель символически «перекладывали» чуму на этих посланцев, которые как бы замещали царя и его армию. Поскольку считалось, что болезнь ниспослана одним из местных божеств, целью обряда было вернуть ее в землю врага. Этот хеттский обряд известен под названием «пулиса»12.
Еще один
