– Наверное, у вас идет кровь, – с упреком сказала Сюзанна Киту.
– Это всего лишь...
– У вас кровь, – произнесла она уже сердито, чуть не со слезами. – Мы вернемся в паб, и там я осмотрю вашу рану.
– Хорошо, сэр, – невольно улыбнулся он.
– И не смейте с этим шутить! Вы все время шутите. Вас могли запросто убить. И все из-за меня, не так ли? Теперь я это поняла.
Она замолчала и, не желая, чтобы он снова увидел ее плачущей, отвернулась. Кит выпустил ее из объятий.
– Да, – мягко проговорил он. – Я думаю, так и есть.
– Но вас могли убить? – пробормотала она тихо и подняла руку. Он с изумлением понял, что она хочет коснуться его лица. Наверное, на его лице отразилась тревога, потому что Сюзанна уронила руку, сжала кулак, опустила голову на грудь и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Он смотрел на нее в немом восхищении.
– Спасибо, что снова спасли мне жизнь, – проговорила она с достоинством. Тут он не смог удержаться и улыбнулся, хотя и с трудом из-за жгучей боли в невезучей руке.
– Не стоит благодарности, мисс Мейкпис. Или кто бы вы ни были. Мне очень приятно спасать вас снова и снова. У вас сегодня очень насыщенный день, не так ли?
Она слабо улыбнулась.
– Вы никакой не натуралист.
– Конечно же, я натуралист, – возразил он, удивляясь про себя.
– В таком случае вы не только натуралист.
– Я когда-то был солдатом, – признался он.
– Вы не только солдат.
Ему еще не приходилось лгать ей. И отчего-то, хотя он мог бы легко и красочно солгать сейчас ради возложенного на него задания, ему показалось очень важным, чтобы между ними не было откровенной лжи.
– Да, не только, – признался он. Она молча посмотрела на него, но ничего не сказала. Наверное, почувствовала, что у его откровенности есть предел. Но, судя по всему, она полностью успокоилась. Вероятно, начала понемногу привыкать к опасности. При этой мысли в нем вскипела ярость, даже стало трудно дышать.
– Все эти случаи – с дилижансом, с гадюкой, с лошадью... Почему меня хотят убить? – Ее голос дрогнул.
– Именно над этим я сейчас и размышляю. Вы, видимо, очень важная персона, Сюзанна, если вас пытаются убить, – решился пошутить он.
– Это уж само собой разумеется, – ответила Сюзанна почти беспечно. Ему даже показалось, что ситуация ее слегка забавляет. Он посмотрел на нее и снова ощутил быстрый острый укол в области сердца. Это напомнило ему, что он уже получил вполне реальный укол. И с трудом успокоив участившееся дыхание, что никак не было связано с тем, что несколько минут назад он катался по земле, пытаясь увернуться от ножа, Кит понял, что Сюзанна по-прежнему теплая, она дышит и улыбается ему. И это наполнило его тихой радостью, от которой закружилась голова.
«Наверное, я истекаю кровью...»
Снова перед ним замелькали кусочки головоломки, которые никак не желали вставать на свои места. Кажется, прекратить сейчас поиски будет гораздо опаснее, чем продолжать их.
К черту Египет вместе с отцом! Только что кто-то попытался всадить нож в Сюзанну Мейкпис. И вовсе не было совпадением, что подобное проделали с Джеймсом Мейкписом, не говоря уже о Ричарде Локвуде пятнадцать лет назад.
– Не знаю, кто пытается вас убить, Сюзанна. Но, когда узнаю, негодяю не поздоровится. А я узнаю.
– Как быстро вы обернулись, мистер Уайти!
– Нельзя ли попросить у вас тазик воды и комнату примерно на час? – спросила Сюзанна, прежде чем Кит успел ответить. Ей хотелось взять ситуацию в свои руки, чтобы перестать чувствовать себя беспомощной и не думать о том, что кто-то пытается убить ее с самого первого дня, как она появилась в деревне, и что Кит последние несколько дней только и делает, что спасает ей жизнь.
– На часок-другой? – сказал хозяин Киту, фамильярно подмигнув. Кит подмигнул в ответ, цинично улыбаясь и пытаясь скрыть прореху в рукаве. Сюзанна чувствовала, что у нее пылают щеки – так, что у хозяина паба не осталось никаких сомнений по поводу того, чем они собрались заняться. Когда он повел их в комнату, она надменно вскинула голову. Потом он принес таз с водой и оставил их, еще раз подмигнув.
Кит, нимало не смущаясь, стащил с себя сюртук и рубашку и попытался рассмотреть рану. Сюзанна уже видела его совсем раздетого, но тогда это было издали. А сейчас, на расстоянии нескольких футов, его красота ошеломляла. На его теле не было и унции лишней плоти – только твердые упругие мускулы – и на спине, и на груди, и на руках. А кожа гладкая и бледно-золотистая. Теперь, на близком расстоянии, она разглядела несколько шрамов. Плечо пересекала длинная белая черта со сморщенными краями, на спине над поясом панталон светлел неровный круг загрубевшей кожи. Видимо, следы войны. На груди расплывался большой зеленоватый синяк, результат падения с лошади. А через бицепс на предплечье тянулась свежая ярко-красная полоска.
Ну и острый же был нож, раз прорезал и сюртук, и рубашку, и кожу. В нее, Сюзанну, он вошел бы с куда большей легкостью. Но пусть Кит обладал потрясающей реакцией, не лез в карман за словом и умел буквально все, но эта тонкая красная линия означала, что и он, как всякий смертный, уязвим. Он заслонил ее своим телом, подставил себя под предназначенный ей нож, но и в его жилах текла настоящая человеческая кровь, способная легко пролиться.
Ну, почти так же легко. Она видела, как он резко повернулся, уклонился от ножа, пнул нападавшего ногой, и не могла себе представить, чтобы все то же самое проделал... Дуглас, например. Если бы она прогуливалась сегодня под ручку с настоящим натуралистом, то, несомненно, была бы уже мертва.
Кит поднял на нее глаза.
– Это кровь, – произнес он предостерегающе и вместе с тем виновато. – Простите, я не подумал. Не нужно было мне...
– Ваша кровь, – проговорила она, судорожно сглотнув. Мгновение он смотрел на нее, слегка сдвинув брови, словно опасаясь, что она упадет в обморок. Потом придвинул к себе таз, взял в зубы край рубашки и оторвал от нее длинную полосу.
– Впрочем... вы уже привыкли видеть меня раздетым, мисс Мейкпис?
«Что за ужасный человек!»
– За один раз нельзя привыкнуть. – Но она явно скромничала. Он уже открыл рот и хотел, должно быть, сказать еще что-то характерное для него, но вместо этого пристально вгляделся в нее, и в глазах промелькнула настороженность. И оттого, что он промолчал, она вдруг остро почувствовала, что они одни в комнате, и он почти раздет, и что он также осознал двусмысленность ситуации.
– Дайте мне таз, я сама промою рану. – Она старалась говорить спокойно. – Я вижу ее лучше, чем вы.
Кит колебался, так же как и она сама.
– Тут кровь, – проговорил он неуверенно.
– А эта рука на днях побывала в лошадиной утробе. – Сюзанна помахала рукой в воздухе.
