Потихоньку в зале нарастал шум, эпарх задерживался. Но вот, наконец, из дверей за небольшим троном вышел куропалат и громко провозгласил:
-Милостью Божьей эпарх Таматархи и Корчева, князь русов Глеб, великий хан куманов и его жена кирие Варвара!
В зал в роскошных парчовых и шелковых одеждах торжественно вошли Глеб и его жена идущая на пару шагов сзади своего мужа. Все кто еще сидел, вскочили, и склонились до земли перед ними.
Эпарх сел на трон, а его жена, села тоже на небольшой трон, но немного пониже, и куропалат громко предложил всем присутствующим занять свои места.
Виночерпий, стоявший около трона, откупорил небольшой бочонок и налил большой кубок, отпил из него и с поклоном передал куропалату. Тот в свою очередь пригубил вино и вручил кубок эпарху.
Мне, замученному двухчасовым одеванием и всеми прочими процедурами, этот кубок был в самый раз, поэтому, глянув краем глаза на куропалата, тот вроде еще был жив, я начал говорить:
- Предлагаю выпить это вино за величайшего воина, Василевса Константинополя Иоанна Комнина!- на весь зал прозвучала моя краткая речь.
-Все закричали, и приступили к питью. Чокаться здесь еще не научились. Но я надеялся, что уж этот обычай все освоят достаточно быстро.
Этот тост, я сказал не просто так, мне было понятно, что здесь присутствует не один шпион логофета дрома, который хорошо относился к своим обязанностям, и внимательно следит за тем, что происходит в фемах империи, особенно таких, как мой. Насколько я знал Иоанна, он не был таким дураком, чтобы кому-либо рассказать о содержании моего письма. Вот только меня слегка беспокоило то, что я до сих пор не получил от него ответа. А по моим расчетам время для этого уже пришло.
Но я понимал, что рано или поздно нам придется встретиться с ним, чтобы окончательно решить все вопросы. Когда-то мне все равно придется отказаться от должности эпарха, которая сейчас символически прикрывала мой, фактически полный захват таманского полуострова и Тавриды в свое безраздельное владение. Небольшие города, полисы Византии по побережью Тавриды я во внимание не принимал, все равно сейчас они полностью зависели от меня, благодаря кочующим по степным равнинам полуострова половцам. Вторую здравицу я провозгласил за своего отца великого князя Владимира Мономаха . союзника Базилевса. Сидевшие за столами русы, подобный тост встретили с гораздо большим энтузиазмом. Вскоре все гости поднабрались и пир продолжался, как продолжаются все праздничные пьянки во все времена. Вначале еще были здравицы в честь меня и Варвары, а затем все перешли на разговоры друг с другом. Шум стоял невероятный. Но на него никто внимания не обращал. Моя хорошо вышколенная охрана бдительно следила за всем происходящим, да я и сам старался поменьше пить, впереди были еще несколько важных разговоров.
Я подозвал ближайшего стольника и приказал позвать ко мне купеческих старшин. Когда те с напряженными лицами подошли, я уже сошел с трона и уселся за отдельный стол, за который пригласил и их.
Трое армян с наряженным вниманием смотрели на меня. Я же, глядя на них, размышлял:
-Вот почему так, куда не попадают эти люди, из них всегда выходят хорошие купцы? Никогда не мог понять, с чем это связано. Вот касогов тоже полно на рынках Корчева и Таматархи, но они почему-то выше рыночного торговца не могут подняться. А эти практически являются купеческой верхушкой города.
Я улыбнулся и обратился к своим собеседникам:
-Странно мне купцы, что все выборные купеческие старшины армяне, почему же нет, например русов.
-кирие Глеб,- обратился ко мне седобородый худощавый армянин с хитрыми темными глазами, больше похожий на воина, чем на купца, так получилось, что у нас здесь самый большой оборот, и большая часть эмпория занята нашими товарами. Кроме того, мы сами уже почти не путешествуем, у нас достаточно слуг, которые этим занимаются, поэтому мы можем уделить внимание и всей купеческой гильдии. А крупных купцов из русов здесь сейчас нет. Те, кто был, уже отправились домой, пока не замерзли реки. Но некоторые из них тоже принимают участие в наших решениях.
-Ну, что же мне все понятно уважаемые, так вот, как я уже говорил, мою тамгу получат купцы, которые торгуют в Булгарии и дальше на север. Но мне это тоже должно быть выгодно. Каждая печать стоит денег. Я предлагаю вам подумать поговорить между собой и решить самим, сколько должна будет стоить такая печать для вас, чтобы с ней отправляться в далекий рискованный путь. Со своей стороны, я тоже обдумаю этот вопрос, таким образом, чтобы его решение было желаемым для меня и для вас. И еще, пока я здесь эпарх, никто не смеет нарушать законов Василевса, и если кто-то, захочет вас принудить к их нарушению, он будет непременно наказан. Вы поняли, о чем я говорю, купцы?
-Все трое согласно склонили голову и дружно ответили:
-Да, эпарх, нам все понятно.
-Вот, именно, - думал я,- никто не имеет права брать взятки с купцов в моем эпархате или уже княжестве, кроме меня. А все остальные за это станут короче на голову, - и продолжил уже вслух, обращаясь к собеседникам:
-Так, что я всегда должен знать, как живут купцы в моем городе, какие у них заботы и трудности.
Я подозвал куропалата, тот подал, заранее приготовленную, золотую пайзцу, с продетым в отверстие шнурком. После чего, спросив имя купца заговорившего со мной, одел ему ее на шею.
-Ты Геворк, показав эту пайзцу, так называется эта пластинка, всегда сможешь пройти ко мне без всяких препятствий, и сообщить мне то, что ты хотел, но сам понимаешь, что приходить можно только по важным делам, никто не посмеет задерживать человека идущего ко мне с таким знаком.
Потом наклонился и прошептал ему на ухо:
-Но, сохрани тебя Исус, скопировать эту пластинку. Ты и тот, кто это сделает, ваши дальние и близкие родственники, очень долго будут жалеть об этом.
Эти пайзцы я заказал ювелиру еще весной, и сейчас у меня, их было несколько десятков от деревянных до золотых. В детстве я не на один десяток раз перечитал трилогию Яна, и сейчас решил воспользоваться прочитанным. Конечно, у меня и в мыслях не было, вручать эти пластинки, так открыто всем, но в данном случае это было вполне возможно. Сами купцы, зная, что у Геворка есть прямой выход на эпарха, будут обращаться к нему за помощью, а он ко мне, Ромеи давно поняли, что такое торговля, и что она дает государству. А вот князья русов, еще не в полной мере осознали это, у многих из них и сейчас лучшим способом стать богаче, было отнять и поделить. Как, например, мой родимый братец Юрий, которого в скором времени народная молва метко назовет Долгоруким. Ну, ничего, если меня на пути к власти никто не остановит, многие поймут, что есть гораздо более выгодные пути обогащения.
Я закончил беседу с купцами, и уже раздумывал, кого пригласить для разговора следующим, когда, почувствовал неприятное давление на уши. Меня вызывали Тени. Когда я вышел в дверь за троном, Варвара проводила меня внимательным взглядом, но ничего не сказала,
За дверью стоял Ильяс, в руках у него был серебряный ультразвуковой свисток, который мне удалось соорудить после многих безуспешных попыток. Собаки и кони на него реагировали замечательно, а вот люди, его практически не слышали, и только вблизи, чувствовали этот звук, как неприятное давление на уши, а те, кто не знал, и вовсе не замечали ничего.
-Стратилат, прости я не хотел явно вызывать тебя. В Таматарху прибыл гонец от твоего отца князя Владимира.
Мне стало тревожно. И опять нахлынуло неприятное чувство, как сегодня утром.
-Ильяс, так там должен быть не один гонец, кто к нам сюда пошлет просто гонца.
-Да стратилат, там три сотни воев. Сейчас они устраиваются в казармах русов. А княжеский гонец уже здесь.
Это все Ильяс говорил мне на ходу, пока мы шли ко мне в рабочий кабинет. Когда я зашел туда, там сидел уже знакомый мне Рулав Туазов. Но я его сначала даже не узнал, он похудел почти в два раза, и его лицо уродовал полузаживший сабельный шрам.
Увидев меня, он с трудом встал со скамьи и сказал:
-Прости князь, почти три седьмицы на коне, еле стою. Беда случилась большая. Когда возвращались мы с похода нашего, повстречали мы князя Муромского Ярослава Святославовича. Тоже он в поле Дикое ходил. Но не было у него удачи. Ради встречи нежданной решили он на пир нас пригласить. Говорил я Ярополку:
-Не нравится мне приглашение это, не верь речам льстивым. Посмеялся князь над моими словами, и пошел на пир. Я в шатер не пошел с воями прямо у костров пил. Для князей в большом шатре столы накрыты были, там они кубки поднимали, речи сладкие говорили, что уж там приключилось, не ведаю, но потом, в мечи нас взяли. Порубали всех, а Ярополка не убили, ослепили, выжгли глаза железом. Я без чувств лежал, не дорезали, думали наверно, что богу душу отдал, раздели до исподнего и в степи оставили, как и всех, кто уйти не смог.
Когда я к вечеру в себя пришел, выполз из-под трупов, тут и Ярополка увидал, в бреду он лежал, тоже в исподнем. Этих антихристов уже не было. Я князя водицей напоил, на лоб тряпку положил. А тут и собираться начали, кто по степи успел разбежаться. Десятка три нас набралось.
