года директору Департамента полиции Степану Петровичу Белецкому. Это пересказ информации, полученной от секретного сотрудника московской охранки по кличке Портной, который излагает свою беседу со Сталиным. Из этого документа следует, что Сталин не был секретным сотрудником, потому что к нему самому подсылали агента.
И этим агентом, превосходно информированным во внутрипартийных делах, был Роман Вацлавович Малиновский, член ЦК РСДРП(б) и глава фракции большевиков в IV Государственной думе!..
Что касается «папки Виссарионова», то серьезные исследователи обращают внимание на очевидный факт: никто и никогда своими глазами ее не видел.
Уверяют, что в «папке Виссарионова» хранились фотография Сталина, его анкета, подлинные донесения. На самом деле личные дела на секретных сотрудников не заводились. Собственноручные донесения писала только заграничная агентура. С секретными сотрудниками внутри России встречались курирующие офицеры, они же потом составляли донесения от имени агента.
После Февральской революции по решению Временного правительства началось изучение дел Департамента полиции, губернских жандармских управлений и охранных отделений. Первейшая задача состояла в том, чтобы выявить и разоблачить секретную агентуру. В Департаменте полиции после Февральской революции самые секретные материалы не уничтожались, они остались в неприкосновенности, поэтому удалось выявить имена осведомителей.
Кроме того, следственная комиссия, назначенная Временным правительством, допрашивала руководителей полиции. Как потом стало ясно, они ничего не пытались скрыть, называли имена всех осведомителей, которые им были известны. Допросили и бывшего вице-директора департамента полиции Виссарионова. Он был столь же откровенен, как и другие, но фамилию Сталина-Джугашвили не назвал.
Главный аргумент тех, кто считает Сталина провокатором, это так называемое «письмо Еремина». Полковник Александр Михайлович Еремин (затем он стал генерал-майором Отдельного корпуса жандармов) в 1910—1913 годах заведовал особым отделом Департамента полиции.
Это письмо адресовано начальнику Енисейского охранного отделения капитану Алексею Федоровичу Железнякову и датировано 12 июля 1913 года:
«Милостивый государь Алексей Федорович!
Административно высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 году, дал начальнику Тифлисского губернского жандармского управления ценные агентурные сведения. В 1908 году начальник Бакинского Охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии Сталина в Петербург, Сталин становится агентом Петербургского Охранного отделения.
Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочной.
После избрания Сталина в Центральный комитет партии в г. Праге Сталин, по возвращению в Петербург, стал в явную оппозицию правительству и совершенно прекратил связь с Охраной.
Сообщаю, Милостивый Государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы.
Примите уверения в совершенном к Вам почтении».
Когда этот документ, полученный от русских эмигрантов, был опубликован за границей, то вызвал шок. Многие поверили в то, что Сталин до революции был гнусным осведомителем полиции и продавал своих товарищей.
Но почти сразу возникли сомнения в подлинности письма. В маленьком уездном городе Енисейске не было никаких жандармских учреждений. Если возникало политическое «дело», приезжал жандармский чиновник из Красноярска.
Сталин отбывал ссылку в деревне Мирное, в полутора тысячах верст от Красноярска. Секретный агент охранному отделению полиции там не был нужен. Сталин никакой революционной работой до освобождения из ссылки не занимался.
Меньшевик Анатолий Васильевич Байкалов отбывал ссылку в том же Туруханском крае, что и Сталин, потом обосновался в Красноярске.
«В ночь на 2 марта 1917 года, — вспоминал Байкалов, — я по постановлению образованного в Красноярске Комитета общественной безопасности занял с помощью наряда войск помещение жандармского управления. Архивы поместили под охрану, офицеров арестовали и допросили. Они дали откровенные показания о своих агентах, которых арестовали и судили. Все архивные дела были просмотрены...»
Никакого упоминания о секретном агенте Джугашвили-Сталине в красноярских архивах не нашлось.
Кстати,, в 1942 году в Красноярске издали книгу местного историка М.А. Москалева «И.В. Сталин в сибирской ссылке». Говорят, что Сталину она не понравилась, потому что в ней были какие-то неприятные для него намеки, и тираж уничтожили, а ответственный редактор — секретарь крайкома по идеологии Константин Устинович Черненко (будущий генеральный секретарь ЦК КПСС) лишился должности...
Но если Сталин и был чем-то разгневан, то с Черненко он обошелся просто по-отечески, словно предвидя его большое будущее. На его карьере недовольство вождя не отразилось. Константина Устиновича вызвали в Москву, где определили учиться в Высшую школу парторганизаторов при ЦК — образование секретаря крайкома исчерпывалось трехлетней школой крестьянской молодежи. А в 1945 году Черненко, завершившего курс наук, как ни в чем не бывало назначили секретарем по идеологии в Пензенский обком...
Потом выяснилось, что в день, когда полковник Александр Михайлович Еремин будто бы подписал письмо о Сталине, он уже не заведовал особым отделом Департамента полиции, потому что за месяц до этого стал начальником Финляндского жандармского управления. А еще за месяц до этого ушел в отпуск — и никаких служебных бумаг подписывать не мог. Исследователи нашли и множество других неточностей, которые свидетельствуют о том, что «письмо Еремина» — это фальшивка, сочиненная кем-то из эмигрантов.
Первым о «письме Еремина» рассказал известный историк Исаак Дон Левин в том же американском журнале «Лайф» 23 апреля 1956 года. Этот документ произвел на Левина сильнейшее впечатление. Он поверил, что Сталин действительно был агентом царской охранки.
Оказывается, эта публикация не прошла в Москве незамеченной. Проверить ее подлинность было поручено Комитету госбезопасности.
4 июня 1956 года председатель КГБ генерал армии Иван Александрович Серов отправил записку первому секретарю ЦК Никите Сергеевичу Хрущеву, пометив ее высшим грифом секретности «Особая папка» (сохранена стилистика оригинала. — Авт.):
«По сообщениям ТАСС от 20 апреля и 20 мая с. г., в американском журнале «Лайф» был помещен фотоснимок находящегося в распоряжении редакции подлинника документа «Особого отдела департамента полиции» царской России о И.В. Сталине о том, что он является агентом жандармского управления.
При этом в журнале «Лайф» изложено содержание письма от 12 июля 1913 года № 2898 за подписью заведующего Особым отделом департамента полиции ЕРЕМИНА в адрес начальника Енисейского охранного отделения А.Ф. ЖЕЛЕЗНЯКОВА.
Комитетом госбезопасности проведена проверка и установлено следующее:
ЕРЕМИН с 1910 года по июнь 1913 года действительно служил заведующим Особого отдела департамента полиции, а затем был переведен на службу в Финляндию. Таким образом, дата в приведенном документе из журнала «Лайф» не совпадает на месяц.
Проверен также журнал исходящей корреспонденции Особого отдела департамента полиции за 12 июля 1913 года, по которому документ за № 2898 не отправлялся. Все номера исходящей корреспонденции за июль месяц 1913 года не четырехзначные, а пяти- и шестизначные.
Документ за подписью ЕРЕМИНА адресован начальнику Енисейского охранного отделения Алексею Федоровичу ЖЕЛЕЗНЯКОВУ.
Проверкой архива в
