К отходам иглобрюха предъявляются особые требования, потроха должны быть упакованы в непроницаемую прочную тару, запаяны и выброшены не в общий бак, а отдельный, специальный и отправлены отдельным транспортом. Почему этого не сделал повар «Золотого дракона» Юки не понимала. Видимо сказывалась банальная лень.
Подумать только! В одном из самых элитных ресторанов Токио «Золотой дракон» и то есть такие лентяи! Впрочем, это только ей на руку. Пусть смерть Мураками будет частично и на этом идиоте, который решил сэкономить собственное время и выкинул опасные отходы в обычную мусорку.
Выкарабкавшись обратно из бака, девушка отряхнулась, привела себя в порядок и направилась прочь. Желтый пакет она предусмотрительно спрятал в сумку, которую прихватила с собой.
Но выйдя на улицу, девушка невольно остановилась возле главного входа в «Золотой дракон».
Взгляд Юки приковала витрина ресторана, сквозь которую было видно великолепие внутреннего убранства. Там, словно в другом в мире, все блестело белизной и праздником, золотые украшения, серебряные элементы декора, столы, заправленные слепящее-белыми скатертями, и официанты, одетые с иголочки. Они ходят важно, даже с некоторой надменностью. Им позволительно. Они обслуживают сильнейших мира сего, самых богатых и известных людей Токио и Японии, а может быть даже и мира. Они — часть другой Вселенной, практически боги.
Юки почувствовала, как под сердцем неприятно потянуло. Она не там, не в «Золотом драконе», не одета в белую блузку и черную юбку. Вместо этого она тут, на холодной улице, в старой куртке, которую уже несколько раз зашивала, и пахнет от нее так, что местные псы воротят нос. Слезы невольно навернулись на глаза.
Она вспомнила себя маленькой девочкой, сидящей на татами в просторной гостиной их дома. За окном виднелся сад с цветущей сакурой, а вдали — сверкающие огни Токио. Отец, важный бизнесмен, читал газету, а мать, элегантная женщина в кимоно, занималась икебаной. Юки, в своем лучшем кимоно, мечтала о будущем, полном роскоши и изысканных удовольствий. Она видела себя светской львицей, посещающей модные показы, путешествующей по миру и наслаждающейся жизнью в окружении роскоши.
Но реальность оказалась далека от этих мечтаний. После банкротства семьи и смерти отца им пришлось переехать в маленький городок и забыть о прежней жизни. Мать начала все больше проводить времени с сакэ, пока однажды и вовсе не захлебнулась во сне рвотой, оставив двенадцатилетнюю дочь с огромными долгами совсем одну. Юки пришлось устроиться на работу официанткой, чтобы выжить. Иногда, когда в забегаловку заходили богатые туристы, она ловила на себе их оценивающие взгляды и чувствовала, как старые мечты вновь оживают.
А теперь, после неудачи с Кенджи, вдруг поняла — это все мечты, им не суждено сбыться.
Юки с трудом заставила себя идти дальше, прочь от этого места, которое напоминало ей о том, кто она такая на самом деле.
С Крысой договорились встретиться в его квартирке. Он жил в районе «Красного фонаря», поэтому пришлось ехать на автобусе, но внимания на девушку не обращали, несмотря на ее необычный грязный вид. Она села в самый конец автобуса, и весь путь смотрела в окно. Лишь однажды, увидев за окном целующуюся пару, вдруг задумалась — а правильно ли она делает? Верно ли так кардинально вымещать свою злость за неудавшуюся жизнь? Может, просто отпустить ситуацию? Простить и забыть? Но потом автобус поехал дальше, оставляя пару позади, и наваждение прошло.
Через полчаса девушка стояла у дверей Крысы.
— Все принесла? — без приветствия спросил тот, едва открыл дверь.
Юки кивнула, демонстрируя пакет.
— Отлично! Заходи.
Юки аккуратно толкнула скрипучую дверь, которая, казалось, вот-вот рассыплется на части. В нос ударил резкий, душный запах, смесь затхлого воздуха, кошачьей мочи и чего-то ещё, что девушка не могла опознать.
Комната была маленькая, не больше десяти квадратных метров, и заставлена мебелью так плотно, что двигаться было неудобно. В углу, заваленный горами грязных вещей, виднелся потрепанный диван с провалившимися пружинами. На полу, под слоем пыли и мусора, валялись пустые бутылки, окурки и какие-то непонятные, липкие пятна. На единственном, тесном столе стоял грязный стакан с недопитым пивом и недоеденной, покрытой плесенью булочкой.
— Выпьешь? — неловко предложил Крыса.
— Нет! — тут же отказалась девушка, понимая, из какой посуды придется пить. — Давай лучше сразу приступим к делу.
Она поставила пакет с отходами на стол.
— Отлично! — довольно произнес Крыса, потирая руки.
— Ты сможешь извлечь оттуда яд? — спросила девушка, поглядывая на свою ношу.
— Смогу, — кивнул тот, вытаскивая из кармана складной нож.
Увидев оружие, девушка вздрогнула, на мгновение ей показалось, что Крыса накинется сейчас на нее. Но он просто открыл пакет. По комнате тут же распространился удушливый сладковатый запах тухлятины.
— Фу, ну и гадость! — зажимая нос, произнесла Юки.
— Отлично! — вновь повторил Крыса.
Кажется, запах его вовсе не смущал.
— Помоги.
Он вывалил рыбьи потроха прямо на стол, подстелив под них целлофановый пакет.
— Осторожно! — проворчала Юки, отряхивая замаранные пальцы. — Ты как эти кишки потом убирать собрался? — девушка огляделась. — Или не собирался?
— Ты видишь печень? — не обращая внимания на ворчания девушки, спросил Крыса. — В печени самый мощный яд. Ага, вот и она! Посмотри, какая красота!
— Убери от меня эту гадость!
— Яд, который содержит иглобоюх, называется тетродотоксин. Он относится к нейротоксинам — веществам, воздействующим на нервную систему, — принялся с интонацией учителя рассказывать Крыса. Было видно, что тема ему эта очень интересна. — Всего лишь пара капель — и жертва начнет задыхаться, смерть наступает от паралича дыхательных мышц.
Крыса подцепил из общей кучи рыбью печень, отложил ее в сторонку.
— Промоем от грязи и слизи, разрежем и промокнем ей салфетку. Потом высушим эту салфетку.
— И зачем?
— Когда нужно будет применить вещество, просто размочим салфетку в воде — все ядовитые вещества перейдут туда.
— Вижу, ты разбираешься в этом, — пожала плечами Юки.
— Книги читал. Ну, чего стоишь? — проворчал Крыса. — Помогай!
— Чем?
— Подержи, пока я разрезаю. Печень скользкая, зараза!
Крыса принялся пластать печень ножом, делал он это не ровно и Юки хотела в шутку покритиковать его, сравнив с Кенджи, который резать умел великолепно, но вовремя спохватилась и промолчала.
Минут через десять все было готово, печень нарезана на небольшие дольки, которые покоились теперь на салфетке, пропитывая ее тетродотоксином.
— Теперь нужно ждать, — сказал Крыса, довольный результатом. — Как только пропитаются,
