— Он сказал также, чтобы я… Чтобы Ридашев считал этот звонок чьим-то розыгрышем.
— Вы лично знакомы с Ридашевым?
— Нет, я знал, что писатель допущен к архивам, видел его несколько раз. Но никогда не разговаривал.
— А с Клепиковым о Ридашеве беседовали?
— Нет. Только один раз. Я уже вам сказал.
— Откуда вам известно про дневники Беклемишева?
— Я ничего не знаю. Клепиков сказал, чтобы я попросил Ридашева вернуть дневники Беклемишева. Больше ничего…
— Что вам известно про Беклемишева?
— Только фамилия. Я не интересовался…
— Боялись навлечь на себя подозрение сотрудников музея?
Блинов наклонил голову.
— Я не думал, что это серьезно, — начал он, шмыгнув носом.
Диомидов оттопырил нижнюю губу и позвонил. Ему не хотелось слушать излияния Блинова. В дверях появился конвоир. Блинов понял, встал и, ссутулившись, пошел из кабинета.
— Дерьмо, — сказал Диомидов генералу, заинтересовавшемуся результатом допроса. — Подсадная утка. Но каков фрукт этот неуловимый эмиссар! Какая адская предусмотрительность! Словно он с самого начала знал, что мы пойдем по его следам.
— А не кажется вам, — заметил генерал, — что он с самого начала стал дурачить Хенгенау?
Диомидов удивленно поднял брови. Генерал пояснил:
— Кто дал телефон музея Бергсону? Хенгенау. Откуда Хенгенау получил номер? Только от своего эмиссара. Спрашивается, почему этот самый эмиссар тратит столько усилий на добычу «подсадной утки», как вы выражаетесь? Почему он избегает прямого контакта с Бергсоном, посланцем своего шефа? Ответ однозначен: у него есть причины не доверять Бергсону, а вместе с ним и шефу. На сцене появляется «подсадная утка» — Блинов.
— Но, — сказал Диомидов, — я не понимаю. Ведь эмиссар имеет какой-то канал связи с Хенгенау.
— Имел, — поправил генерал. — Видимо, в том-то все дело. Представьте себе простейший вариант. Этот эмиссар, по словам Бергсона, наглухо законспирирован. Он живет под чьей-то личиной. Живет давно, не поддерживая связи со своими хозяевами, ничем не проявляя себя. И вот однажды он получает письмо. Обыкновенное письмо. Местное, московское. А бросил это письмо в почтовый ящик на улице какой-нибудь работник посольства по поручению Хенгенау. В письме задание: разработать новые условия связи. Агент подчиняется и разрабатывает: вербует Блинова, сообщает номер телефона, по которому его надо искать. Каким-то способом передает эту информацию человеку из посольства. Тот отправляет сведения Хенгенау. Бергсон едет в Россию. Все?
— Все. А Ридашев?
— Тут какая-то путаница, — задумчиво произнес генерал. — Нам еще придется повозиться.
— С Хенгенау у вас вышло логично, — похвалил Диомидов.
— Я назвал простейший вариант, — подчеркнул генерал. — Их могут быть сотни. Тут весь вопрос в существе дела. Когда неизвестный эмиссар знакомится с Блиновым? Два месяца назад. Говоря другими словами, задолго до известных событий. Он еще не успел побывать в Сосенске. Но «подсадную утку» уже стал готовить. Причем нашел именно в том музее, где хранились дневники Беклемишева. С Блиновым повезло. И он дал его телефон Хенгенау, а тот Бергсону. Если бы в музее не нашлось Блинова, этот эмиссар придумал бы что-нибудь другое. Какой же вывод из всего этого следует?
— В Сосенск он явился под именем Ридашева, — заметил Диомидов.
— И с документами на его имя, учтите.
— Да. — Диомидов задумался. — Что же выходит?.. Выходит, документы на имя Ридашева у него были готовы… Что за черт? Не могу поймать мысль. Ридашев тут, Ридашев там… Стоп! А Бергсон? Бергсон, который шел к Ридашеву?
— И пришел к Ридашеву, — усмехнулся генерал.
— Но не к тому, к кому шел. Вот чертовщина! Никак не уловлю сути…
— А ловить надо, — заметил генерал. — И возможно скорее, ибо где-то тут собака зарыта.
— Задачка. — Диомидов нахмурился.
— А не действует ли тут третья сила? — предположил генерал.
— Не понимаю, — сказал Диомидов.
— Да я все о том же. Сдается, что эмиссар дурачит своих хозяев, и давненько. Зачем бы ему это делать?
— Не верю.
— Я тоже. Но исключать нельзя ничего. Мы в общем-то на правильном пути. И неплохо бы «походить» еще вокруг музея. Не может быть, чтобы этот тип не оставил там следов, кроме Блинова. Откуда он, например, узнал про дневники Беклемишева? На этот вопрос следует найти ответ как можно скорее.
— Есть, — сказал Диомидов, покидая кабинет генерала.
Постановка этого вопроса закономерно вытекала из всех имеющихся в распоряжении следствия материалов. Но одно дело — поставить вопрос. И совсем другое — получить на него ответ. «Подсадная утка» помочь не могла. Она сыграла свою роль. Живые птицы улетели, а деревянная чурка осталась плавать на поверхности воды. Она не знала, зачем ее бросили в болото.
Клубок беклемишевского дела оказался не только запутанным. Он весь состоял из обрывков. Сосенская ниточка дотянулась до ямы в лесу. Ромашов и Беркутов разматывали сейчас тонкий, как паутинка, кончик, ведущий предположительно от трупа вора к личности эмиссара. Они скрупулезно просеивали жизнь вора через сито следствия, отбирая нужные факты. Фактов пока было очень немного, и Диомидов опасался, как бы и этот кончик нитки не оборвался. Сам он за это время выдернул из клубка два толстых куска с узлами. Бергсон, Хенгенау, Блинов. Эти узелки были уже частично развязаны. Из мотка выглядывал новый кончик. Показания Блинова были ценны только тем, что указывали на этот самый кончик. Существовали источники, из которых Ридашев-Клепиков получил в свое время информацию о дневниках Беклемишева. Надо было эти источники найти.
Факты свидетельствовали, что эмиссар Хенгенау побывал в музее раньше, чем в Сосенске. Получив задание разыскать беклемишевское наследство, он в первую очередь занялся Блиновым. Что это может означать? Весьма сомнительно, что он мог предвидеть все последствия своей поездки в Сосенск. Трудно, пожалуй, невозможно предположить, что он знал о свойствах предмета, который должен был изъять у Беклемишева. Судя по рассказу Бергсона, сам Хенгенау об этом не был осведомлен. И все-таки этот эмиссар готовит «подсадную утку» именно в том музее, где лежат дневники Беклемишева. Это не простое совпадение. Над дневниками работает подлинный Ридашев. Эмиссар знает это. Мало того, он едет в Сосенск с документами на имя Ридашева. Что это, случайность? Генерал высказал мысль, что эмиссар решил одурачить своих хозяев. Какой в этом смысл? «Этот человек не продается, учтите, Бергсон», — говорил Хенгенау. Как понимать эту фразу?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
