— Эрик, — промолвил Кратов, привстав на своем лежбище. — Я никому не скажу… У вас в Эхайноре агентурная сеть?
— А как вы полагаете? — прищурился тот.
— Полагаю, что у вас там есть агентурная сеть. И весьма разветвленная.
— И вы рассчитываете услышать от меня подтверждение вашей гипотезе?
— Не рассчитываю.
— Приятно, что вы иногда способны и к рациональному мышлению, — хмыкнул Носов.
— С вашего позволения, еще одна гипотеза… Наши оппоненты также имеют здесь агентурную сеть, и она состоит не только из уроженцев Эхайнора. — Носов не проронил ни слова, и Кратов продолжил: — Она целиком состоит из местных жителей, которые симпатизируют Эхайнору. Хотя бы той причине, что натуральных эхайнов вы со своей техникой вскрыли бы в два счета… как сегодня.
Носов молча глядел перед собой.
— И Конрад — отнюдь не ключевое звено, — закончил Кратов, совершенно отчаявшись услышать хотя бы слабое подтверждение.
— Да, — внезапно откликнулся Носов. — И нет… Лежите, лежите! В конце концов, плюха от графа Лихлэбра заслуживает небольшой моральной компенсации… На Эльдорадо есть эхайнская агентурная сеть. Она состоит из одного человека. Вы уже называли его имя. — Он снова надолго умолк, сосредоточенно вглядываясь в полыхание ночных огней. — В Эхайноре у нас нет агентов. Нам не удалось ни подкупить, ни убедить, ни принудить к сотрудничеству ни одного эхайна. А людей они вскрывают так же легко, как и мы — их.
— И что они с ними делают? Носов не ответил.
— Надеюсь, это очередная ваша дезинформация, — без большой надежды сказал Кратов.
— Вы быстро усваиваете новую терминологию, — похвалил Носов. — Но это чистая правда. Наши дела идут очень и очень неважно…
— М-да, — раздумчиво протянул Кратов и бережно потрогал шишку на затылке. — Так куда же мы летим?
— Мы сочли такое положение вещей неприемлемым, — сказал Носов. — И кое-что придумали, чтобы обойти их биосканеры. Я хочу познакомить вас с группой внедрения. Мы летим ко мне в офис, где с вами горят желанием познакомиться профессиональные шпионы.
— Вы уверены, что… я этого заслуживаю? — осторожно спросил Кратов.
— Вы хотите сказать — уверен ли я, что это знакомство будет обоюдно полезным? Уверен. Я хочу убедить вас, что вы дилетант, и что вы напрасно тратите время, рассчитывая на личные контакты с противником и готовясь к ним в меру своих о нем представлений. Я давно хотел сделать это — но в более деликатной форме, нежели граф Лихлэбр…
Как мог лишь предполагать Кратов, их путь лежал куда-то на дремучие и небезопасные задворки Тритои, в район, называемый в просторечии Блаженной Икотой. То ли это объяснялось побочными физиологическими эффектами от чрезмерного употребления горячительных напитков дурного качества, что подавались здесь всякому желающему в несусветном изобилии. То ли отражало иронию здешних обитателей по поводу недовольства Магистрата их образом жизни и способами времяпровождения. То ли носило темный для неискушенного уха исторический смысл. Кратов склонен был считать, что название это возникло произвольно, просто как удачное словосочетание, и Понтефракт, в свое время выслушав его гипотезу, не стал ее оспаривать, присовокупив, что подавляющая часть топонимики Эльдорадо сложилась именно таким образом — по методике «Три Пэ». «Пол, потолок, палец, — разъяснил он заинтригованному Кратову. — Глядишь сначала на пол — именно на пол, ибо такова каноническая последовательность действий! — затем на потолок. Затем суешь в рот палец. И достаешь оттуда готовый топоним…» Кратов сразу же припомнил те удивительные имена поселков, городов и даже целых миров, что встречались ему в странствиях по Галактике (хронологически последней в этом монструозном ряду была планета Моржовый Ухмыл звезды Храпоидолица), и принужден был согласиться, что да, так, наверное, оно и было.
Гравитр опустился на замусоренный пятачок, игравший роль посадочной площадки — о чем свидетельствовало еще несколько стоявших в отдалении машин различной степени потрепанности.
— Вы способны передвигаться самостоятельно? — участливо спросил Носов.
— Не преувеличивайте достоинств этого вашего приятеля графа, — проворчал Кратов. — Меня в последнее время частенько били по голове и иным прочим жизненно важным органам. Хотя, возможно, и не с такой силой…
Кряхтя, он вылез из кабины. Потянул носом — неподготовленного человека ароматы Блаженной Икоты могли свалить с ног. Воняло паленым мясом (хотелось верить, что это были всего лишь подгоревшие шашлыки), прокисшим пивом, самыми причудливыми помоями и какими-то угрожающе ядовитыми химикалиями. Кроме всегдашнего в эту пору года сонмища лун — Ведьмы, Цыганки и Сомнамбулы, над кособокими силуэтами тусклоглазых строений вставало подозрительное самосветящееся марево.
— Там что, свалка радиоактивных отходов? — с неудовольствием спросил Кратов.
— Хуже, — сказал Носов, бросив на него косой взгляд.
Пожав плечами, Кратов двинулся за ним. Он старательно глядел под ноги, чтобы не споткнуться о какие-то бревна, железяки и камни. Ему даже почудилось, что некоторые из попадавших под ноги предметов издавали при этом звуки, сходные с невнятными ругательствами…
— Послушайте, Эрик, — сказал он. — А ваш гравитр не попрут?
— Могут, — согласился тот. — Но вряд ли станут.
Кратов изготовился было произнести нечто остроумное, с подковыркой, но в этот момент в ветхой кирпичной стене прямо перед ними вскрылся темный, разящий сыростью проход. «Осторожно, здесь крутые ступени», — предупредил Носов и, привычно наклонив голову, нырнул внутрь. Кратов тоже пригнулся и, как выяснилось, недостаточно. Он зашипел от боли, что отозвалась сразу в нескольких местах (затылок, бровь, ухо и в меньшей степени лоб, которым он приложился). То, что Носов назвал крутыми ступеньками, оказалось винтовой лестницей с железными перилами, покрытыми какой-то отвратительной слизью. К радости Кратова, очередное испытание его тактильной чувствительности быстро закончилось. Последний виток лестницы упирался в глухую каменную кладку, что, конечно же, никого не могло обмануть. Носов сотворил над камнями мудреный гипнотический пасс — кладка расступилась. Сделав еще шаг, они очутились во все еще неосвещенном тамбуре, и лишь когда стена за ними сомкнулась, зажегся свет.
Из тамбура они попали в просторную комнату, убранством напоминавшую то помещение, где происходили совещания «клуба любителей эхайнов». Те же как ни попадя расставленные кресла, тот же круглый столик со встроенным пультом, тот же настоящий камин с настоящими дровами. И даже Бруно Понтефракт тот же самый, с бокалом в одной руке и сигарой в другой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
