— Это что, акт искупления? Все еще винишь себя в смерти Кэти? — тихо спросил Гринберг.
— Мне самому хотелось бы верить, что я уже начинаю от этого избавляться, но оно до сих пор иногда накатывает на меня и бьет со страшной силой. Марк, ты уже не раз слышал от меня эту историю. Кэти не хотела ехать на эти съемки. Ее подташнивало. Потом она мне заявила: «Я заранее знаю, что ты скажешь, Дон. Это несправедливо по отношению к другим — отказываться в последний момент». Я вечно ее критиковал за эту привычку менять планы в последнюю минуту, особенно когда речь шла об обязательствах по работе. Что ж, в тот раз она меня послушалась, и это стоило ей жизни.
Дон Ричардс отпил большой глоток из своего стакана.
— Но Кэти не говорила тебе, что она может быть беременна, — напомнил ему Гринберг. — Ты уговорил бы ее остаться дома, если бы знал, что ее подташнивает по этой причине.
— Нет, она мне ничего такого не сказала. Это я сам потом стал вспоминать и сообразил, что у нее была задержка в шесть недель. — Дон Ричардс пожал плечами. — Мне до сих пор бывает плохо, но все постепенно налаживается. Мне скоро стукнет сорок — что ни говори, а все-таки рубеж. Может быть, это поможет осознать, что пора расстаться с прошлым.
— Может, съездишь в круиз? Хотя бы ненадолго. Мне кажется, это еще один важный шаг, который тебе следовало бы предпринять.
— Честно говоря, я скоро собираюсь съездить в круиз. На будущей неделе в Майами я заканчиваю рекламную кампанию по распространению своей книги и уже подыскиваю для себя подходящий круиз.
— Вот это хорошие новости, — одобрительно кивнул Гринберг. — Последний вопрос: ты с кем-нибудь встречаешься?
— У меня было свидание вчера вечером. Сьюзен Чандлер, психолог. Она ведет ежедневную радиопередачу по будням, а также частную практику. Очень привлекательная и интересная леди.
— Надо ли это понимать так, что ты собираешься встретиться с ней снова?
— Я бы сказал, у меня на нее большие виды, Марк, — улыбнулся Дон Ричардс.
* * *
Вернувшись домой к десяти часам, Дон Ричардс спросил себя, не позвонить ли Сьюзен, и решил, что еще не слишком поздно.
Она подняла трубку на первый же звонок.
— Сьюзен, у вас сегодня был грустный голос. А как сейчас? Как вы себя чувствуете?
— Да вроде бы лучше, — ответила Сьюзен. — Я рада, что вы позвонили, Дон. Я хочу кое-что у вас спросить.
— Конечно.
— Вы много раз ездили в круизы, верно?
Ричардс вдруг заметил, что стискивает аппарат рукой.
— Верно. И до свадьбы, и после. Мы с женой оба любили море.
— И вы часто бывали на «Габриэль»?
— Да.
— Я ни разу в жизни не была в круизе, поэтому прошу вас проявить терпение. Насколько я понимаю, на судах действует фотографическая служба. Они много снимают.
— Конечно. Это очень прибыльное дело.
— А не знаете ли вы, они хранят в деле негативы с уже прошедших круизов?
— Понятия не имею.
— Ну хорошо. У вас случайно не сохранились фотографии, сделанные на борту «Габриэль»? Я вам сразу объясню, что мне нужно: я хочу узнать название фирмы, которая обслуживает — или обслуживала — «Габриэль».
— Я уверен, что у меня сохранились фотографии с кораблей, на которых мы плавали вместе с Кэти.
— А вы не могли бы проверить? Я была бы вам очень признательна. Я могла бы спросить у миссис Клаузен, но мне не хочется беспокоить ее по такому поводу.
— Не кладите трубку.
Дональд Ричардс положил трубку на стол и подошел к шкафу, где он хранил фотографии и разные мелочи на память о своей женитьбе. Он снял с верхней полки коробку с пометкой «Круизы» и вернулся с ней к телефону.
— Подождите минутку, — попросил он Сьюзен. — Если что-то сохранилось, то это в коробке, которую я сейчас осматриваю. Я рад, что говорю сейчас с вами. Ворошить прошлое бывает очень тяжело.
— Это верно. Именно этим я занималась в квартире Джастина Уэллса, — сказала Сьюзен.
— Вы были у Джастина Уэллса? — Дон Ричардс даже не пытался скрыть удивление в голосе.
— Да. Я думала, что смогу ему помочь.
«Больше она не скажет об этом ни слова», — понял Ричардс. Он нашел то, что искал: пачку фотографий в рамочках ярко-голубого картона.
Самая верхняя запечатлела их с Кэти за столиком на борту «Габриэль». У них за спиной виднелось большое панорамное окно, обрамлявшее погружающееся в океан солнце.
Ричардс вынул фотографию из рамки и перевернул. На обратной стороне был напечатан адрес с приглашением делать повторные заказы. Твердым голосом он прочел эту информацию Сьюзен.
— Вот это называется — повезло, — воскликнула Сьюзен. — Та же компания занималась фотографированием на теплоходе, на котором плыла Кэролин Уэллс. Возможно, мне удастся получить копию снимка, который она собиралась послать мне.
— Вы хотите сказать, фото мужчины, который подарил ей кольцо с бирюзой?
На этот вопрос Сьюзен ответила уклончиво:
— Полагаю, мне не следует проявлять чрезмерный оптимизм. Скорее всего, они не хранят негативы так долго.
— Послушайте, на будущей неделе меня не будет в городе, я отправляюсь в последний перегон рекламной поездки по распространению моей книги, — сказал Дон Ричардс. — Я уезжаю в понедельник, но мне бы очень хотелось увидеть вас до отъезда. Как насчет второго завтрака, обеда или ужина в воскресенье?
— Давайте остановимся на ужине, — засмеялась Сьюзен. — В воскресенье днем я занята.
Несколько минут спустя Дональд Ричардс повесил трубку и какое-то время просидел у стола, перебирая фотографии, оставшиеся на память о путешествиях, в которые они с Кэти ездили вместе. Ему вдруг показалось, что это было очень-очень давно.
Очевидно, назрели перемены. Он знал, что пройдет еще неделя, и он сумеет похоронить навсегда мучительные воспоминания о прошедших четырех годах.
73
Сьюзен взглянула на часы у себя на запястье. Было уже около одиннадцати. Позади длинный день, а впереди, увы, слишком короткая ночь. Меньше чем через шесть часов ей предстояло встать и заняться телефонными звонками.
Четыре часа утра в Нью-Йорке — это девять утра в Лондоне. Именно в этот час она намеревалась позвонить в компанию «Оушен круиз пикчерз» и спросить, нельзя ли заказать фотографии, сделанные на «Габриэль» и «Сигодиве» во время тех круизов, когда плыли Регина Клаузен и Кэролин Уэллс.
Хотя было уже поздно, она решила принять душ — хотелось смыть накопившуюся за день усталость. Она долго стояла под горячей водой, окутанная облаками пара, потом энергично растерлась, обмотала махровым полотенцем влажные волосы, надела ночную рубашку и халат и, чувствуя себя спокойнее, прошла в кухню, чтобы сварить чашку какао и выпить его в постели. «Это будет последний пункт в повестке долгого дня», — сказала она себе, заведя будильник на четыре часа утра.
* * *
Когда будильник прозвонил, Сьюзен протестующе застонала и заставила себя проснуться. Как обычно, перед тем, как лечь, она открыла окна и отключила отопление, поэтому комната превратилась, по выражению бабушки Сьюзи, в ледник.
Сьюзен села в постели, плотно завернувшись в одеяло, и одной рукой взяла телефон вместе с лежавшими рядом блокнотом и ручкой. С растущим в душе волнением она набрала на аппарате длинную серию цифр, чтобы дозвониться до фотостудии в Лондоне.
— "Оушен круиз пикчерз". Добрый день.
Сьюзен на мгновение растерялась. Она ожидала неизбежного включения магнитофонной ленты с инструкцией о том, какой номер следует набрать, чтобы соединиться с тем-то или с тем-то, и очень удивилась, услышав живой человеческий голос:
— Чем я могу вам помочь?
Через минуту она уже разговаривала с отделом повторных заказов.
— Возможно, у нас действительно сохранились фотографии, сделанные в тех круизах, мэм. Мы обычно храним снимки, сделанные в кругосветных путешествиях, дольше остальных.
Но когда Сьюзен поняла, как много снимков было сделано между Бомбеем и Афинами на «Сигодиве» и на «Габриэль» между Пертом и Гонконгом, она пришла в ужас.
— Видите ли, билеты на оба судна были распроданы, — пояснила секретарша. — Когда на борту семьсот пассажиров, велика вероятность того, что около пятисот из них окажутся семейными парами, а остальные путешествуют в одиночестве, и мы стараемся сделать несколько снимков каждого человека. Наши фотографы работают, пока пассажиры всходят на борт, многие просят сфотографировать их в промежуточных портах, позируют с капитаном на приемах, за своими столиками, на всех крупных мероприятиях, например, на черно-белом костюмированном балу. Как видите, у пассажиров множество возможностей сфотографироваться на память.
«Сотни фотографий двенадцать на пятнадцать дюймов каждая, — подумала Сьюзен, — будут стоить целое состояние».
— Минуточку, — попросила она. — Мне нужен снимок, сделанный на «Сигодиве» два года назад. На фотографии изображена женщина с капитаном. Не могли бы вы перебрать негативы и прислать мне оттиски со всех снимков одиноких женщин, позирующих с капитаном?
