как же! Ему очень этот фильм нравился, „Властелин колец“. Там в первой серии, знаете ли, день рождения Бильбо Баггинса, он произносит речь и, на глазах у всех, исчезает. Там у него волшебное кольцо было, помните? Так вот, Игорь решил, что раз у него тоже юбилей, то и он исчезнет в самый интересный момент… Он, вообще-то, просил об этом не рассказывать никому, но уж ладно. Идея была такая. Перед десертом все выходят из замка на улицу смотреть фейерверк. Он встает на скамейку – там холмик такой был, маленький, а на нем садовая скамейка, что-то говорит, а с началом фейерверка исчезает. Растворяется в воздухе., как Бильбо. Все бросаются его искать, а его нигде нет. А через час он обнаруживается в совершенно неожиданном месте.»
– Это ещё откуда? – спросил Дон.
– Это из показаний Клейндорфа. Он там рассказывает про всякие чудачества Иглета: как он овечек по мосту гонял, про танк на Трафальгарской площади. И про то, как он решил на глазах у всех исчезнуть, а потом появиться… сейчас… в Стоунхедже он должен был появиться. И вот тут еще: «…к началу фейерверка все уже здорово напились, и, когда он исчез – а он ведь и вправду исчез, он мне сам про это говорил и ещё смеялся, что случилось чудо, а всем наплевать! – то этого просто никто не заметил».
– А при чем здесь скамейка?
– Я не знаю. Просто ты спросил, где нам попадалась скамейка, а я вспомнил.
– Послушай, Дон, – вдруг вмешался Ник. – Давай на пять минут прервемся. Мне нужно позвонить.
– Звони, – согласился Дон. – Мэт пока что приготовит нам чай. Или ты хочешь кофе?
– Нет, чай вполне подойдет. С капелькой молока. Я сейчас.
Через несколько минут, когда чай и галеты уже были на столе, Ник вернулся в комнату и, перехватив взгляд Дона, утвердительно кивнул:
– Так и есть. У Спайка сохранились записи. Он фиксировал все появления Иглета, потому что приходилось заказывать еду и выпивку. Иглет и Кирш привезли скамейку на Барк через пять дней после юбилея. Можем уверенно считать, что это та самая скамейка.
Мэт вдруг расхохотался.
– Я понял про скамейку, – заявил он. – Только вам не понравится, хотя – бьюсь об заклад – так оно все и было. Гарри Поттер, это же просто Гарри Поттер. Мой внучатый племянник Крис – он большой фан Гарри Поттера. Дайте теперь я позвоню.
– Не валяй дурака, Мэт, – рявкнул Дон. – Уже поздно, а мы все ещё никак не можем закончить.
– Дон, это одна минута. Уверяю, что она нас продвинет дальше, чем можно подумать. Ник, протяни мне телефон… Крис, мальчик мой, это я… как твои успехи?…молодец, это хорошее дело… Крис, у меня к тебе вопрос, ты помнишь эту историю про Гарри Поттера, когда три школы соревнуются… как?…”…и Кубок Огня»? …ну да… да-да, это как раз оно… как там называлась эта штука, которую он нашел в лабиринте, из-за которой попал на кладбище?…как?…погоди, я сейчас запишу… нет, это у нас викторина в пабе, и мне достался вопрос про это… нет, я не жульничаю, нам разрешается сделать один телефонный звонок, все, я тебя люблю, мой мальчик, скоро увидимся.
– Ну вот, – сказал он, положив телефон на стол. – Гарри Поттер, мальчик-волшебник, обучается в школе для чародеев. Там у них есть всякие специальные штучки: волшебные палочки, летающие метлы, оживающие портреты, плащи-невидимки, нечисть ещё всякая. Но это неважно. А ещё там есть такое приспособление… с виду совершенно обычная вещь, например, кубок или консервная банка или ещё что-то. А на самом деле это называется «портал», и если его взять в руку, то ты мгновенно перенесешься в какое-то другое место. Снова возьмешь в руку – перенесешься обратно. Телепортация, слышали такое слово? Гарри Поттер был в лабиринте, искал там призовой кубок, а ему под видом этого кубка подсунули портал, он к нему прикоснулся и тут же оказался на кладбище, окруженный всякими чудищами.
– Очень интересно, – сказал Дон. – Познавательно. Это ты к чему?
– Да я все про скамейку, Дон. Эта чертова скамейка и есть такой же портал. С её помощью Иглет прямо со своего юбилея переместился в Стоунхедж, а потом вернулся обратно. Чтоб чего не вышло, через пять дней он и Кирш перевезли скамейку на Барк и запретили Спайку к ней прикасаться. А потом Кирш её оттуда вывез.
– Угу, – кивнул Дон. – И с её помощью переместился в Россию, прямо в их военное министерство. К смерти Иглета эта остроумная теория какое-нибудь отношение имеет?
– Ну… если считать, что он хотел незаметно исчезнуть из поместья до пресс-конференции, так чтобы не попасть под камеры слежения…
– Сев на скамейку?
– Ну… например…
– В результате чего исчезла скамейка, а он сам оказался в петле? Мэт, я готов обсуждать даже сказочные версии, но хоть какая-то логика должна быть и в сказках! Скамейка все время находилась на Барке, ты не забыл? Или эти твои порталы действуют на расстоянии? Не хочешь ещё раз позвонить внучатому племяннику? Нет? Тогда продолжим. Ник?
– Полиция ведет расследование и приглашает эксперта. Эксперт пишет короткое заключение с двумя основными выводами. Первый – перекладина, к которой была привязана вторая половина шарфа, вряд ли могла выдержать тяжесть тела и скорее сломалась бы она, чем порвался шарф. Второй – следы, оставленные шарфом на шее Иглета, свидетельствуют о том, что он был задушен кем-то, стоявшим у него за спиной. Полиция сопоставляет эти выводы с тем, что ей уже известно о замках и засовах на двери в ванную комнату, и вызывает другого эксперта. Новый эксперт тоже пишет заключение, в котором доказывает, что перекладина, при определенных условиях, вовсе не обязана была сломаться. А неправильное расположение странгуляционной борозды – не такая уж редкость, что подтверждается случаями из практики, в которых сомнений в суициде не было. Коронеру полиция представляет, понятное дело, результаты второй экспертизы, а отчет первого эксперта убирает под сукно. Дальше начинается цирк. Коронер ни с того, ни с сего спрашивает у представителя полиции, сколько на самом деле было экспертов. Полицейский краснеет, мычит, потеет, а потом говорит, что не помнит. Коронер объявляет перерыв в слушаниях и требует до послезавтра раскрыть все материалы расследования. Когда он видит отчет первого эксперта, то взрывается и, не стесняясь в выражениях, говорит все, что думает о полиции. После этого выносит открытый вердикт. Если Дон захочет, то расскажет нам, кто слил коронеру информацию про первого эксперта.
– Дон не захочет. Дону на это наплевать.
– Ну и хорошо. Нам с Мэтом тем более наплевать. Продолжаем?
– Продолжаем.
– В газетах был большой шум, потом все успокоилось. Но через год газета, в которой работал Крис Мартин, поручила ему подготовить материал про загадочную смерть Эда Иглета. Мартин сразу нащупал очевидную дыру в полицейском расследовании – отсутствие мотива для самоубийства, и стал опрашивать всех, кто встречался с Иглетом накануне его смерти. В том числе Паоло Брачини, официанта из «Примаверы». Брачини, как мы теперь знаем, навел его на Джейкоба Абрахамса. Подобраться к Абрахамсу Мартину не удалось: он сделал первый шаг, позвонив Келле, и на этом все закончилось. В ту же ночь Брачини избили на пороге собственного дома, и ему пришлось срочно улететь в Милан, бросив очень неплохую работу. Что произошло с Мартином мы точно не знаем, но его, скорее всего, припугнули, и он тоже скрылся. Судя по всему, те, кто его выжил из Лондона, довольно быстро выяснили, где он находится, и предложили ему выгодную сделку. Сейчас он в Сент Дейвиде под присмотром. Поскольку нам точно известно – да, Дон? – кто ему платит, и кто его охраняет, то мы приходим к единственно возможному выводу: и Брачини и Мартина из Лондона вышвырнули нанятые Абрахамсом головорезы. Цель этой операции тоже ясна – во что бы то ни стало
