- Ой! - сказала Дуня. - Ещё новости! Таких цветков ещё не было!
- Да-с, - покачал головой Иван Иванович, на грани нового смехового приступа.
- Бляха-муха! - воскликнул Васька. - Ну и везёт же некоторым! Может, я тоже попробую? У вас нету ещё какой-нибудь заброшенной клумбы?
- Вася! - с лёгкой укоризной сказал Иван Иванович. - Мы в гостях!
- Папа! - с утяжелённой укоризной сказал Вася. - За гостеприимство чем-то надо платить, а чем? Тем паче мы не знаем, надолго ли мы здесь. Полную неопределённость надо сократить хотя бы до неполной.
Иван Иванович собрался было произнести речь о политкорректности, о конспирации и о других ценных вениках, но помешала Дуня:
- А и правда, пусть малец попробует. Клумба не клумба, но уголок за сараем, где вы приземлились, имеется. С улицы его не видно. Разок попробует, никакого ущерба хозяйству не будет. Ну а если получится как у Федьки - заживём, ребята!
Мечтательность и нега отразились на Дунином челе. Она будто увидела новые горизонты: отремонтированный дом, корову, козу, пчёл, десяток новых платьев...
Васька не мог позволить даме бесплодно мечтать в присутствии двух мужчин, наделённых особыми возможностями. Он вышел вон и скрылся за указанным сараем. Через пять минут он вернулся в дом и сел:
- Ждём.
Вернулся и Федька. Иван Иванович попросил его дать что-нибудь почитать, а то совсем одичать можно. Мужчины удалились в Федькину спальню-библиотеку, Дуня занялась уборкой, а Васька ждал и ждал, глядя прямо перед собой, но ничего в упор не видя. Он столько сил и души вложил в недавнее мочеиспускание, что неполучение результата могло крепко обидеть его детский ум.
Домыв посуду, Дуня ласково предложила донельзя напряжённому Ваське вместе прогуляться за сарай в разведку. Васька взволновался.
Шли медленно. Васька страшился творческого, так сказать, бесплодия; Дуня мечтала о корове. В небе далеко за лесом громыхнул гром. Сарай приближался. Спутники обошли поленницу дров, бочку с дождевой водой, вышли к цели. Увидели. Как реагировать?
Изумрудный газончик. В центре - маленький колодец. По периметру газончика покачивается красная кайма дивной красоты - живая изгородь из бегонии махровой.
- У вас, Дуня, очень плодородная земля, - галантно проговорил Васька сразу после выхода из ступора. Откашлялся. - Я за папой сбегаю, а вы посторожите всё это. Я боюсь... проснуться.
Дуня молча кивнула, плюхнулась на обрубок толстенного бревна и схватилась за сердце. За лесом громыхнуло ещё раз. Упали первые капли. Солнышко спряталось, птички умолкли, кроме одной, которая слетела с неба и присела близ Дуни на поленницу.
Длинные, прозрачные, посверкивающие перламутром перья и сладкоголосое нежное посвистывание поначалу сбили Дуню с толку. Женщина перекрестилась, но невиданная птица с длинной изящной шеей и пёстрым, пышным, почти павлиньим хвостом - не исчезла. Она подпрыгнула вплотную к Дуне и ласково клюнула её в руку, словно поцеловала-поздоровалась.
Дуня опасливо перевела взоры на то, что ещё четверть часа назад было заброшенным куском засарайной почвы площадью примерно два на два метра.
Дождик, усиливающийся с каждой секундой, усиливал и те сверхъестественные эффекты, что посеял Васька. Вода небесная усердно подгоняла развитие жизни в новоявленном оазисе. Бегонии - "розы без шипов" - подросли.
Подошли Иван Иванович с абсолютно трезвым Фёдором. Васька бережно держал хозяина этой земли за руку, переживая за его душевное здоровье. Дуня привстала, а прозрачно-перламутровая птица перелетела на Васькино плечо.
Гроза разошлась вовсю, но собрание, молча созерцающее явление за сараем, не чувствовало её. Первым очнулся Иван Иванович:
- Вась, ты породил этого попугая? Ну, да ты болтун известный...
- Разве такие попугаи бывают? - Васька осторожно погладил птицу, а она в ответ тихонько тюкнула его в запястье крупным золотистым клювом.
- Дунь, а Дунь, - полушёпотом позвал жену Фёдор. - На нашей станции такую птицу не купят. Может, в зоопарк?
- В нашем медвежьем углу, Федя, всё - зоопарк. Везде, - назидательно сказала Дуня, не в силах оторваться от разворачивающегося на участке зрелища. - Я её лучше в курятник уберу. Красавица какая!..
- Я буду здесь! - напевно-хрустально сообщила птица. - Я нашла воду бессмертия.
Публика воззрилась на Ивана Ивановича. Доктор наук порылся в памяти:
- Вспомнил! В тринадцатом веке был поэт Фарид Уд-Дина Аттар. В его сочинении "Совет птиц" попугай ищет воду бессмертия! Но при чём тут Россия?
- Ну и что? Он... Она... не совсем попугай, - заметила Дуня, возжаждавшая всё-таки как-нибудь приватизировать прекрасную птицу.
- Ой! Смотрите! Ещё! - Васька показал на землю.
Из маленького серебряного колодца, образовавшегося на месте Васькиного творчества, выпорхнули одна за другой ещё три птицы, похожие на перламутрового попугая-первооткрывателя, и сели на плечи собравшихся, по одной на каждого. Федькина птица вообще оказалась синей. Дунькина - алой. Ивану Ивановичу досталась зеленоватая, с фиолетовым пушком на горле.
Переливчатая Васькина подруга отличалась от остальных особой шелковистостью и рассудительностью. Она сказала:
- Друзья мои! Настало время. Вы обязаны. И вам помогут.
Федькины нервы всё-таки не выдержали, и он привычно понёсся в свой угол этой зачарованной латифундии, на свою клумбу. Там по крайней мере всё уже как-то устоялось. Мужик пообвыкся, да и денежный доход регулярный. Добежав до цели, он привычно стянул штаны, но его синяя птица, цепко державшаяся за плечо, проворковала:
- Фёдор! Ты забыл почитать энциклопедию. Не расточай свою влагу без готовности разума!
От этих слов Федька так растерялся, что побрёл в избу, забыв натянуть штаны. Ввалившись в комнату, он первым делом потянулся к рюмке, но птица осторожно взяла его за запястье и направила руку в сторону книжной полки. Рука сама легла на справочник по георгинам.
- Что ты хочешь? - пролепетал Федька, предчувствуя, что теперь ни шагу без пернатой подруги ему не сделать.
- Читай, - повелела птица, открывая ему нужную страницу крылом.
В глазах у Федьки рябило, руки дрожали, но неумолимая птица вспорхнула ему на темя и чуть-чуть тюкнула - для убедительности.
Пока Федька изучал Барбароссу и Розабеллу, выявляя собственные предпочтения во флористике и напитываясь красотой, птица перелетела на верхнюю полку и каким-то чудом сволокла с неё тяжеленную Красную книгу Природы. Положив её на стол, птица смахнула невесть откуда взявшуюся застарелую пыль своими шикарными синими крыльями и сообщила:
- Вот теперь, Фёдор, ты должен узнать - зачем тебе жить на свете.
Федька испугался и наконец натянул штаны как положено. Всё-таки с девушкой беседует. По крайней мере голос у птицы был девичий, гладкий.
- З-з-з-а-ч-ч-е-ммммммм? - У Федьки с голосом и дикцией было много хуже, чем у птицы.
- Понимаешь, Фёдор, ты в жизни выпил алкоголя преизрядно, - начала птица.
- Понимаю, - ответил Фёдор с действительным пониманием.
- И всё это было зря. Похмелье помнишь? Дуню бил. На хозяйстве - просто никакой ты был хозяин, понимаешь?
- Помню... Понимаю...
- Потом ты научился - без особого, прямо скажем, труда - выращивать и продавать на станции хорошие цветы, но выручку бросал на ветер, то есть опять на алкоголь. Понимаешь? - В её голосе не было назидательности. Птица просто и доходчиво рассказывала нехитрую быль, но приуготовляя своего трясущегося слушателя к какой-то новой правде его жизни. - Ты, конечно, и дальше мог бы так существовать. Здоровье твоё теперь вечное. Цирроза печени тебе не видать, как своих ушей. - В этом месте голос птицы пронизала легчайшая, почти незаметная угроза.
- Правда? - обрадовался Федька, не расслышав нюанса.
- Мы никогда не обманываем. Конечно, правда! Слушай главное. Смотри мне в глаза! - Птица возвысила мелодию голоса.
- Слушаю! - ответствовал Федька.
- Отныне ты каждый день будешь читать эту Красную книгу. Все растения, погубленные человечеством, ты будешь восстанавливать своим личным трудом. Уринотрудотерапия. А пить... для этого... ты будешь только красное вино.
На этих словах Федька заплакал.
- Ничего страшного! Я буду поставлять тебе самые прекрасные красные вина со всего света. Привыкнешь! Перестань плакать!
Федька послушно вытер глаза рукавом и поднял на птицу умоляющий взор:
- И ни-ни?..
- И ни-ни. Ну и воду, конечно, из того серебряного колодца, который теперь за вашим сараем.
- А куда я дену товар? - Федька перешёл на деловые рельсы.
- Ты сначала дай результат, а уж потом торгуйся, - сердито ответила птица. - Сколько времени ты был паразитом? Всегда. Тебе расплачиваться - вечность. Понял?
- Понял. - Федька опустил голову. - И когда начинать?
- Сейчас же! - сказала птица.
На столе возник, словно из воздуха проступил, глиняный кувшин. Федька, начитавшийся в последнее время разных книг, красиво подумал: "Амфора!"
