— Тогда вперед! — крикнул Локен. — Луперкаль!
— Луперкаль! — хором откликнулись офицеры и водрузили на головы шлемы.
Отделения Десятой роты стали продвигаться к естественным каменным мостам и переходам, соединявшим плато с более высокими террасами гор.
В этот момент на плато поднялись солдаты Имперской армии, одетые в тяжелые шинели и кислородные маски, необходимые людям в этом холодном разреженном воздухе. Они вышли навстречу десантникам из города Кашери, расположенного в соседней долине.
— Ситуация в Кашери полностью под контролем имперских сил, сэр, — доложил старший офицер глуховатым из-за маски голосом. Он еще не отдышался после подъема и жадно глотал воздух. — Мы оттеснили противника к высокогорной крепости.
Локен кивнул и посмотрел на ярко освещенные белым солнцем утесы.
— Мы достанем их и там, — сказал он.
— Сэр, они хорошо вооружены, — предупредил офицер, — При каждой нашей попытке овладеть мостами множество солдат погибли от обстрела из тяжелых орудий. Не думаю, что у них многочисленная артиллерия, но позиция очень выгодная. Подступы к мостам простреливаются перекрестным огнем, сэр. Насколько нам известно, предводителя мятежников зовут Ракис или Ракер. Мы…
— Мы выбьем их из крепости, — прервал его Локен. — И мне ни к чему знать имя врага, пока я его не убил. — Он повернулся: — Джубал. Випус. Стройте свои отделения и отправляйтесь вперед!
— Вот так просто? — печально спросил офицер. — Шесть недель назад мы столкнулись с бунтовщиками на этом самом месте и понесли невообразимые потери в живой силе, а вы…
— Мы — Астартес, — бросил Локен. — Вы можете быть свободны.
Офицер невесело усмехнулся, покачал головой и что-то пробурчал себе под нос.
Локен снова повернулся и шагнул к нему. Его движение сильно встревожило офицера. Мало кому удавалось выдержать обвиняющий взгляд Лунного Волка, даже прикрытый щелями защитного шлема.
— Что ты сказал? — спросил Локен.
— Я… ничего, сэр.
— Что ты сказал?
— Я сказал… Эта местность заколдована, сэр.
— Если ты веришь, что местность заколдована, друг мой, — сказал Локен, — ты тем самым признаешь, что веришь и в призраков, и в демонов.
— Нет, сэр, ни в коем случае!
— Я тоже считаю, что ты не должен в это верить, — заметил Локен. — Мы же не варвары.
— Я имел в виду, — продолжал офицер, запинаясь и покрываясь испариной под кислородной маской, — что с этим местом что-то неладно. Эти горы… Они называют их Шепчущие Вершины, и я расспрашивал кое-кого из местных в Кашери. Это древнее название, сэр. Очень древнее. Здешние жители верят, что человек может слышать обращающиеся к нему голоса, когда вокруг никого нет. Это старая сказка…
— Суеверие. Нам известно, что в этом мире существуют храмы и соборы. Жители со своей верой застряли в темных веках. Мы здесь еще и для того, чтобы просветить их невежество.
— Так откуда же берутся голоса, сэр?
— Что?
— С тех пор как мы ведем бои в этой долине, мы все время их слышим. Я и сам слышал. Шепот. По ночам, а иногда и среди белого дня, когда рядом никого нет и канал связи свободен. Все время говорит Самус.
Локен внимательно взглянул на офицера. Лист с особым обетом, закрепленный на его наплечнике, трепетал от свежего ветерка.
— Кто такой Самус?
— Будь я проклят, если знаю, — пожал плечами офицер. — Мне достоверно известно только одно: вокс-линк в последние несколько дней почти невозможно настроить. На линии звучат посторонние голоса, и все нашептывают одно и то же. Угрозы.
— Они пытаются нас запугать, — сказал Локен.
— Тогда они близки к цели, не так ли?
Локен пересекал плато под ударами порывистого ветра по проходу между стоящих штурмкатеров. В открытом для связи канале Самус снова шептал в его уши сухим, как ветер пустыни, голосом: «Самус. Это единственное имя, которое ты будешь слышать. Я Самус. Самус повсюду вокруг тебя. Самус — это человек внутри тебя, Самус будет обгладывать твои кости».
Локен был вынужден признать отличное качество пропаганды противника. В этой загадке, в этом шепоте таилась тревога. В прошлом такой прием был, несомненно, эффективным в борьбе против вражеских племен и верований Шестьдесят Три Девятнадцать. Наверно, «Император» смог прийти к власти над всей планетой при поддержке тревожных голосов и невидимых воинов.
Но космодесантников истинного Императора невозможно сбить с толку и лишить воли таким нехитрым приемом.
Кое-кто из Лунных Волков стоял неподвижно, явно прислушиваясь к бормотанию на канале голосовой связи.
— Не обращайте внимания, — говорил им Локен, проходя мимо. — Это просто игра. Двигайтесь дальше.
Громыхающие терминаторы отделения Рассека приблизились к каменным мостам, представляющим собой арки из гранита и лавы между краями плато и почти отвесными склонами гор. Эти природные сооружения оставили после себя древние ледники. Край плато и подходы к мостам были усеяны трупами. Некоторые из тел под действием солнца и сухого горного ветра уже превратились в мумии. Офицер не солгал. Сотни солдат Имперской армии пали в бесплодных попытках штурма высокогорных вражеских крепостей. Сражение, видимо, было таким яростным, что их товарищи даже не смогли забрать с собой тела убитых.
— Вперед! — приказал Локен.
Отряд терминаторов со штурмболтерами наперевес начал с треском продвигаться через скальные мосты, давя огромными подошвами побелевшие кости и обрывки истлевшей одежды. В то же мгновение со скал ударило невидимое орудие и встретило их шквальным огнем. Снаряды бились в усиленную броню и со свистом отскакивали. Терминаторы, опустив головы, продолжали двигаться вперед, словно люди, преодолевающие сопротивление сильного ветра. Защита, долгие недели сдерживающая Имперскую армию и стоившая сотни людских жизней, лишь слегка затронула воинов Легиона. Локен понял, что сражение не затянется надолго. Он только пожалел о напрасно пролитой крови сограждан. Такая работа должна оставляться для Космодесанта.
Первая шеренга терминаторов добралась до середины моста и открыла ответный огонь. Болтеры и тяжелые орудия, встроенные в броню, легко преодолели пропасть. Верхние склоны осветили мощные взрывы и лучи лазеров. Скрытые огневые точки взорвались, вниз по склону устремились прихрамывающие фигурки. Они искали спасения в нагромождениях льда и скал.
Самус снова принялся за свои угрозы: «Самус. Это единственное имя, которое ты услышишь. Оно означает конец и смерть. Самус. Меня зовут Самус. Самус повсюду и вокруг тебя. Самус рядом с тобой. Самус будет глодать твои кости. Оглянись! Самус уже здесь».
— Вперед! — закричал Локен. — И пусть кто-нибудь заткнет глотку этому мерзавцу!
— А кто такой Самус? — спросил Флоран Бродин.
Группа летописцев в сопровождении солдат Имперской армии и сервиторов только что покинула борт грузового судна и попала под порывы холодного горного ветра в небольшом городке под названием Кашери. Со всех сторон из пелены тумана выступали высокие вершины гор.
Эта местность, без сомнения, была оккупирована войсками и техникой Варваруса. Все летописцы, оказавшись вне корабля, стали испытывать приступы головокружения и недостаток кислорода. Киилер попыталась приспособить свой пиктер к резким контрастным переходам от света к тени и одновременно хоть отчасти успокоить дыхание. Она была разочарована. Их привези в безопасное место, как можно дальше от настоящих сражений. Здесь не на что смотреть. Ими снова манипулируют.
Городок представлял собой открытое всем ветрам скопление одноэтажных построек в долине между горными вершинами. Казалось, уже много столетий в нем ничего не изменялось. Можно было сделать снимки обветшавших построек и воинских лагерей или стоящих рядами машин, но ничего значительного. Хотя ослепительно яркий свет был удивительно хорош. Пошел мелкий дождичек. Часть сервиторов получила задание нести багаж летописцев, а остальные на сильном ветру пытались удержать над головами людей раскрытые зонтики. Киилер решила, что они выглядят словно группа праздных аристократов в увеселительном турне. Предпочитают не рисковать, но их привлекает неопределенная, предполагаемая опасность.
— А где космодесантники? — спросила она. — Когда мы попадем в зону военных действий?
— Это не важно, — перебил ее Флоран. — Кто такой Самус?
— Самус? — озадаченно переспросил Зиндерманн.
Он немного отошел от группы в другую сторону от корабля, где на узкой полоске песка росла низкая белая трава. Оттуда можно было заглянуть в омытую дождем туманную глубину долины. Итератор выглядел совсем маленьким, но, казалось, он собирается обратиться к каньону, словно к заполненной слушателями аудитории.
