Рейтинговые книги
Читем онлайн Пастухи вечности - Виталий Сертаков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 100

— Не отбросите, — запротестовала Младшая. — Доктор вас обязательно вылечит. Он, знаете, какой хирург отличный? Он из людей пули на раз вынимает и вас вылечит!

— При чем тут пуля? У меня неоперабельный рак. Да, нелепо жизнь устроена — выиграть в такую лотерею и чуть не сдохнуть от выстрела в спину.

— В какую лотерею?

— Никакой лотереи! — произнес из темноты Шпеер. Младшая от неожиданности чуть из гамака не выпала. Доктор подошел, зевая, почесал всклокоченную шевелюру, потрогал у Харченко лоб, сунул градусник. — Никакой лотереи, никаких барабанов со счастливыми номерками. Я тебе двадцать раз повторял и теперь повторю: то, что ты делаешь в институте, важнее десятка дурацких докторских…

— То, что я когда-то делал. Заметь, «когда-то»… Безусловно, кого волнует моя полумертвая персона? Им нужны результаты шестой и седьмой серий!

— Миша! Даже при отсутствии удачных результатов…

— А вдруг ошибка в исходных? Ты говорил, они читали мои статьи. Там ясно указано, что реального статистического запаса у меня нет, — чисто финансовый тупик! Мы допускаем, что деление в шестой серии подчинено закономерности! Заметь, допускаем, а вовсе не уверены. По седьмой прогноз подтвердился на шестьдесят семь процентов, при эдакой погрешности рассуждать об успехе… Подожди! Куда девать старого паралитика в случае ошибки? Ногой под зад? И как ты будешь выглядеть? — Харченко с натугой закашлялся, лицо его заострилось, по лбу сбегали струйки пота.

— Я буду выглядеть нормально. Тебе предоставят возможность повторить полный цикл.

— Полный цикл? Семь лет? Ты издеваешься, мне осталось… — Харченко осекся.

— Вот именно, — похлопал его по руке Шпеер. — Вот именно.

Младшая хлопала глазами, изо всех сил пытаясь уяснить смысл разговора.

— Семен, — зашептал, приподнявшись, профессор. — Мы знакомы девять лет. Скажи… Насчет тебя, это правда?

— А ты до сих пор не убедился? — Доктор повел рукой вокруг себя. — Миша, я старше тебя на сорок лет, я дважды прошел через это. Разве по мне заметно?

Профессор отмолчался.

— Если ты… не успеешь повторить полный цикл, я обещаю приложить все силы, я уговорю их на вторую реанимацию. Только не сдавайся и не показывай неуверенности.

— Я не умею врать, — глядя в потолок, буркнул Харченко. — И потом… Стало быть, они не всесильны, раз твоя болячка опять берет верх? Ты не свободен уйти от них, Сема, ты вынужден отрабатывать существование?

— Экий вы, голубчик, принципиальный! — ощетинился доктор. — Как ты можешь судить, что есть жизнь, а что есть существование? Иногда я думаю, что мои первые пятьдесят лет как раз походили на ползание амебы. Сколько сил потратил, чтобы выбиться в люди, чтобы приносить пользу. Я ведь помню, Миша! Самые беспросветные деньки, голодуха военная, теплушки с инвалидами. На завтрак — кипяток и сахарок вприглядку. И ничем помочь не можешь — ни лекарств, ни бинтов, ни хрена! Откуда ты знаешь, почему я на них работаю? А вдруг я пытаюсь оправдаться перед теми, кого не успел спасти тогда? Их везли и везли, все проходы заваливали, крик сплошной стоял, поперек коек бросали, чтобы впихнуть! Это что, повод кого-то ненавидеть, кого-то обвинить? В отличие от тебя я положил в стол докторскую. Я извивался червем, чтоб вступить в их долбаную партию. Да, они перегибали палку и заставляли стучать друг на друга и подписывать ложь, но кто тогда был чист? Тогда не было чистых, Миша! Я хватался за любые варианты, чтобы прокормиться и поднять детей…

— Не кори меня семьей.

— Извини, — Шпеер тяжело дышал. — Оставим это. В конце концов, тебе предлагается как минимум двадцать лет заниматься любимым делом твоей жизни! Чего ты заглядываешь вперед? Работай. Будут созданы идеальные условия, лучшая штатовская аппаратура…

— А потом? Каково все время помнить о сроке? Ползать на коленях, чтобы продлили?

— Добейся результата в седьмой серии. И не фыркай! Я всего лишь врач, а не биохимик, и не способен вполне оценить масштаб работ, но и ежику понятно, что это только начало. А прецеденты есть. Один перед тобой, Миша. Ты же не звонок к велосипеду изобретаешь, а то, что нужно им. Коллегии. Но твои знания останутся в голове, их оттуда никто не вынет. Лично я не брошу в тебя камень, если ты надумаешь вернуться на Украину. Но это частное мнение, не для печати. Усек?

И вообще, Миша. Я скажу сейчас грубо, но с тобой иначе сложно сговориться. С тобой сговориться и Господь Бог, наверное, не сумеет. Я уговорил их тебя спасти. Так? Возможно, моя роль не столь важна, но я старался. Коллегия рассматривала сотни претендентов. Не кривись, пожалуйста! Если бы не отщепенец, который захватил предназначенный тебе реанимационный комплекс, мы бы сейчас не встретились. Тебя, Миша, перебросили бы на выпас спецрейсом, и вышел бы уже здоровячком. А сейчас ты бузишь, потому что нашел, на кого вывалить свою рефлексию? Не ищи моральных дилемм там, где их нет! Тебе что, каннибализмом заниматься предлагают?

— А знаешь, Сема, что меня на самом деле беспокоит? — Притихнув, Харченко обвел глазами каюту. — Тут не в морали дело. С этими маркусами, с ними понятно. Критерии отбора очевидны. Но откуда мы с тобой можем быть уверенными, что тот человек против меня — букашка?

— Какой человек? — удивился Шпеер.

— Ну тот… Ради кого украли реанимацию.

— Господи, Миша, вот ты о чем! И сравнивать нечего, — доктор понизил голос, бросил взгляд на выход. — Слушай сюда. У них семейные порядки похлеще, чем в мусульманских селах. Я сам многого не знаю, но люди столетиями варятся в своем котле. Вникаешь? Интрижки на стороне — сколько угодно, но в личных целях технологии использовать запрещено. Полное табу. И вдруг выискался старый маразматик, бес в ребро, как говорится. Надумал спасти свою любовницу…

— Тем более, Сема.

— Что значит «тем более»?!

— Человек пошел на риск ради любви, а я о своей тощей заднице пекусь… — Харченко сопел, задрав вверх острый щетинистый подбородок.

— Ты, Миша, в больнице женских романов начитался? — захохотал доктор. — Ну-ка припомни, хоть когда-нибудь добром такие истории заканчивались, когда ради бабы на кон жизнь ставилась? Начиная с Троянской войны, а то и раньше заглянем!

— А ради чего тогда жизнь, Сема? — всплеснул руками профессор. — Вот давай хотя бы девочку спросим. Аня, ты как полагаешь, что важнее — науку продвинуть или любимого человека спасти?

Младшая растерялась.

— Ниже пояса бьешь! — загудел Шпеер. — Запрещенные методики эмоционального заражения! Поставь ребенку вопрос иначе. Ты бы еще сравнил ее маму и соседского котенка!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 100
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пастухи вечности - Виталий Сертаков бесплатно.
Похожие на Пастухи вечности - Виталий Сертаков книги

Оставить комментарий