– Волосы убери! Да затолкай ты под подшлемник! – злобно распоряжался позади Эйнар, придирчиво оглядывая Халльмунда, которому постарались придать наивозможное сходство с Торвардом, чтобы сошло хотя бы издалека.
Ни одной красной рубахи на корабле не нашлось, поскольку все прочие, кроме конунга, не имели привычки ходить в походы в дорогой крашеной одежде, но Сёльви отдал ради такого дела свой новый красный плащ, вытканный и вышитый одной знатной женщиной из бруга Айлестар, к нему неравнодушной. Один золотой браслет у Халльмунда имелся, второй пожертвовал сам Эйнар – из добычи после битвы с Лойдиром мак Брикреном.
– И слушай меня, борода! – наставлял Эйнар. – Я буду тебе подсказывать, что говорить! А не то ты такое ляпнешь, что все пойдет к троллям под хвост!
– Вот сам бы и одевался конунгом! – бурчал Халльмунд. Он терпеть не мог всякого притворства и не обольщался насчет собственной сообразительности.
– Я бы с радостью! Когда еще выпадет случай побыть конунгом с согласия всей дружины! Да уж больно он здоровенный, я не похож!
– Да уж, у тебя-то тельце, как у девчонки какой, – ворчал Ормкель, но негромко, больше по привычке.
Конечно, Эйнар с его живым умом и дерзким языком гораздо лучше сумел бы притвориться конунгом, чем отважный, но простодушный и не слишком быстро соображающий Халльмунд. Но увы – достаточно высокий, Эйнар обладал тонкой костью, стройным станом, изящным сложением и, хотя был довольно сильным, но скорее жилистым, чем мощным. К тому же он отличался очень светлой кожей и светлыми вьющимися волосами – даже в стегаче и шлеме его не удалось бы выдать за Торварда. Ведь кварги видели всю Торвардову дружину совсем недавно – уж такую явную подмену они непременно заметят.
– Труби! – велел Эйнар, едва расстояние сократилось настолько, что звук рога уже можно было разобрать. – Быстрее труби, пока они не начали!
Над шумящим морем разлетелся звук боевого рога. С «Длинного Змея» ответили.
– Это и правда ты, Эдельгард ярл, сын Рамвальда? – по подсказке Эйнара, стоявшего рядом, заорал Халльмунд. – Рад, что ты наконец оторвал задницу от лежанки и вышел в море! Или жена не пускала?
– Эйнар, ты спятил! – со смесью восторга и ужаса пробормотал Хильдир Золотые Штаны.
– Все правильно, – бросил Сёльви. – Конунг сказал бы примерно это!
– А это ты, Торвард сын Торбранда? – раздался голос с «Длинного Змея», и фьялли уже различали среди людей на его носу рослую, плечистую фигуру Эдельгарда ярла. – Я пришел сюда, чтобы встретиться с тобой!
– Я догадался! Я ведь знал, что этим летом ты будешь меня искать, если ты, конечно, не баба в штанах и не трус! – ответил Халльмунд.
– Ты оскорбил мой дом и моего отца – и ты сам понимал, что я не спущу тебе этого!
– И еще здесь я, Бьярни, сын Сигмунда Пестрого из Камбифьорда! – раздался с «Длинного Змея» еще один голос. – Теперь я – риг острова Ивленн! Со мной здесь целое войско! Мы пришли, чтобы отомстить тебе!
– Вот он где, наш беглец. – Сёльви тоже разглядел Бьярни возле Эдельгарда ярла. – Вот он где вынырнул!
– А вот этого мы уже не заказывали! – возмутился Эйнар. – Конунг хотел, чтобы этот рыжий ненавидел его, а он теперь примется ненавидеть нас!
Бьярни вместе с частью своих людей тоже шел на «Длинном Змее». Чтобы легкие маленькие куррахи не разбросало по морю и уладское войско не отстало, Эдельгард ярл согласился взять на свои лангскипы столько уладов, сколько смог, и теперь каждый шел с двойным грузом. Но часть людей все же пришлось рассадить в куррахи, и те одолевали волны самостоятельно: им было приказано держать путь к острову Клионн, где Бьярни рассчитывал застать своего врага. Но именно он первым заметил дреки возле острова Снатхи и немедленно узнал «Ушастого Дракона».
На «Длинном Змее» это открытие вызвало целую бурю злорадного ликования. Их общий враг, Торвард конунг, был здесь, и при этом один! Из всего войска при нем имелся единственный корабль, на котором никак не поместилось бы больше двух сотен человек. Победа была делом решенным: Эдельгард ярл собирался зажать «Ушастого» своими кораблями с двух сторон и очистить от людей, лично сразившись с Торвардом, которому при всем желании будет некуда от него уйти! И он не отказал себе в удовольствии перед началом этой славной битвы объяснить своему противнику, что его ждет.
– Попрощайся со своими людьми, Торвард конунг! – кричал Эдельгард ярл. – Назначай им теперь встречу в Валхалле – очень скоро все вы туда попадете! У меня шесть кораблей против твоего одного, только на моем «Змее» людей больше, чем у тебя, и уже скоро твой «Дракон» поменяет хозяина! И я, пожалуй, позволю Асмунду конунгу выкупить его обратно. Я буду взимать с него дань, которую он был должен тебе! А перед этим я пройдусь по всему Фьялленланду, разорю все усадьбы, возьму в плен твою мать и продам ее в рабство! Она родилась рабыней – и рабыней умрет! А поскольку ни один из твоих ублюдков, Фьялленландский Жеребец, не рожден от знатной женщины, у тебя не будет законных наследников и мои сыновья будут править твоей землей!
– Надо же, как распелся! – возмутился Эйнар. – Ну, борода, кричи: предлагаю тебе сразиться через три дня!
– Предлагаю тебе сразиться через три дня! – повторил Халльмунд. – У берегов острова Клионн. А до тех пор чтобы ни один из нас не нарушал мира и не грабил острова! Ведь ты, конечно, надеешься тоже здесь поживиться, а я еще не ходил на Ивленн – но собирался!
– Зачем я буду давать тебе время? – ответил Эдельгард ярл. – Я разобью тебя сейчас! А потом, когда твоя голова будет у меня, разобью остатки твоих людей! И вся твоя добыча будет принадлежать мне! И все Зеленые острова будут мои!
– Вели ему посоветоваться со своим союзником, с этим Бьярни, сыном Сигмунда, – подсказал лихорадочно соображающий Эйнар. – И говори: если ты не согласишься на мои условия, то его родич, риг Миад, будет повешен! И его сестра, Элит Элга, тоже!
– Она у вас? – в ужасе крикнул Бьярни, услышав это.
– Она у нас! Если ты теперь заделался ригом Ивленна и до Клионна тебе дела нет, то давай, начинай! Но эти двое будут повешены, я распорядился сделать это, если что-то у меня пойдет не так!
– Эдельгард ярл, ты должен согласиться. – Побледневший Бьярни повернулся к своему союзнику.
Чего он только не передумал об участи пропавшей сестры, и вот действительность оправдывала самые худшие его ожидания – или почти самые худшие. Элит все-таки попала в руки Торварда!
– А если он лжет? – нахмурившись, спросил Эдельгард ярл.
– Кто – он? – с резкой досадой уточнил Бьярни, видя, что союзник ищет предлог отклонить это требование. – Торвард конунг? Если я правильно осведомлен, на фьялленландских конунгов, как и на многих других, наложен запрет лгать. Как конунги слэттов и кваргов не могут покидать страну, чтобы не лишить ее плодородия и удачи, так и ложь в устах конунга фьяллей лишает удачи всю его страну. Он не может, его с детства не научили лгать! И если он говорит, что моя сестра у него, так и есть! Если он обещает ее повесить, он это сделает! У него очень много недостатков, но он не нарушит своего слова! Никогда!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
