— И это единственная причина, которую ты смог найти?
Он захватил руками мягкую ткань ее джерси и потянул:
— О, дорогая, я могу найти настоящую, хорошую причину, — прошептал он, улыбаясь, — если ты дашь мне руку.
Охнув, Карли запрокинула голову назад, открывая свою шею навстречу его поцелуям:
— Это плохая причина, шериф, — прошептала она.
Бак целовал ее шею, спускаясь по атласной коже.
— А вдруг она не только грозит, Бак? — с беспокойством спросила Карли. — Ревность может побудить ее к действиям. Это ведь сильная причина. Что если…
Бак заставил ее замолчать поцелуем.
— Поверь мне, Карли. Я знаю Трину. Я знаю, на что она способна. Я хорошо знаю характеры людей.
Карли нехотя и с сомнением смягчилась.
— У тебя появился серьезный шанс проверить это.
Руки Бака скользнули под джерси, под которым ничего больше не оказалось. Это сильно и быстро возбудило его: вчера, наверное, это удивило бы его, но сегодня утром он находил это совершенно нормальным. Абсолютно.
— Отлично, — пробормотал он, нежно проводя рукой между ее бедер, гладя там завитки волос, ощущая ее тепло. — Твой характер сильнее, чем мой, потому что я не могу сопротивляться тебе. Если я не наполню тебя сейчас, — Бак прижался к ней всем телом и она, застонав, задрожала, — я умру на месте.
Карли смотрела на него нежным взглядом, капитулируя.
— Мы не должны делать это.
Бак снова гладил ее; Карли прикрыла глаза, он слышал ее неровное дыхание, чувствовал желание, которое все сильнее охватывало ее. Бак поднял ее над полом:
— Обними меня ногами, — хрипло скомандовал он, и Карли сделала так, крепко прижав свои бедра к его.
Бак принес ее в спальню к неубранной постели, положил ее и отбросил ее и свою одежду. Карли остановила его, перевернувшись. Когда он запротестовал, она заставила его замолчать поцелуем.
— Я способная ученица, — промурлыкала она с нежной улыбкой. — Дай мне показать, чему я научилась.
Ее предложение разогнало туман желания и позволило прошлому — воспоминаниям со всеми страхами и отвращением — вторгнуться в его сознание. Карли увидела в его глазах беспокойство, неуверенность и отвращение, и поняла, о чем она его попросила: дай мне соблазнить тебя, дай мне контроль, дай я буду управлять тобой, дразнить и возбуждать тебя. Это способ, каким пользовалась Лора.
Сев на колени рядом с ним, Карли обхватила его руками.
— Я не обижу тебя.
Бак облизнул губы.
— Я знаю.
— Я никогда не сделала бы то, что делала она. Я только хочу… — быстро, прежде чем Бак сообразил, что она имеет в виду, Карли продолжила: — Все хорошо. Это была плохая идея, я понимаю.
Бак выдержал ее долгий неотрывный взгляд, и выражение беспокойства понемногу исчезло из его глаз.
— Давай, — пригласил Бак с ленивой, насмешливой улыбкой, — покажи мне, чему ты научилась.
Если бы не эта улыбка, Карли бы отказалась. Она молча корила себя за то, что напомнила Лору в их постели. Лучше бы она лежала пассивно и позволяла ему вести, быть лидером. Но его улыбка была так самодовольна, — ведь он знал, что все, чему она научилась, она научилась от него. Так насмешлива, потому что Бак знал: она не даст новую пищу его сомнениям.
Она поцеловала его, это была медленная и простая проба губ, которая стерла его улыбку. Прежде чем Бак смог ощутить удовольствие, она оставила несколько поцелуев на его заросшей щетиной шее и дальше вниз, к груди.
— Когда ты впервые сказал мне, что играл в футбол, — шептала она, ее дыхание горячило и увлажнило его соски, — я подумала, что ты совсем не похож на тех гигантов, которых я видела по телевизору.
— Полузащитнику не нужны груды мышц, — ответил Бак, его голос был низким и хриплым. — Им нужны хорошие руки.
Карли пробормотала что-то в знак согласия, когда целовала его сосок, сделавшийся твердым и выпуклым. Ее нежное покусывание вызвало у него вздох удовольствия, и он коснулся ее, но она оттолкнула его руку. Это для него. Она скоро получит свое.
Его кожа была такой теплой, такой гладкой и ровной. Его мышцы были упруги, а живот был плоским и твердым. Его кожа покрылась мурашками, когда она ласкала его, и он затаил дыхание в безмолвном наслаждении. Ей нравилось смотреть на него, касаться, целовать его. Это заставляло ее почувствовать знакомое дрожащее тепло между ног. Она чувствовала себя пустой, голодной и больной, как будто все слишком затянула.
Касаясь его бедер, Карли перенесла свои ласки на самую интимную часть тела… Не было никаких сомнений в его страстном желании и никаких сомнений в том, что это она доставила ему удовольствие. Она гладила его, заставляя Бака стонать, стискивая зубы, напрягая мышцы. Через минуту Карли поцеловала его, коротко, только попробовав, потом вытянулась и направила его туда, где она хотела иметь его. Где он был нужен ей.
Она наделась на него так горячо и крепко, что Бак мог кончить сразу же, не сделав и одного движения бедрами. Закусив нижнюю губу, Бак закрыл глаза, мельком взглянув на нее: волосы растрепаны, лицо бледное, губы полуоткрыты; она сконцентрирована на ожидании дальнейшего, на продолжении. Она соблазнила его не слишком умело, но это было намного лучше, чем то, что он испытывал в прошлом. Ее нежные ласки, ее искреннее удовольствие, когда она касалась его, и ее скромный нерешительный поцелуй возбудили его гораздо больше, чем могла бы сделать самая опытная любовница. Первые одну-две минуты Карли просто лежала, привыкая к его вторжению. Потом она двинулась, и волна чувств пронзила его.
— Подожди, — прошептал Бак или, по крайней мере, попытался прошептать, но его голос звучал приглушенно.
Когда он открыл глаза, она ему улыбалась самодовольной, чисто женской улыбкой триумфа.
— Подождать? — повторила она. — Ты не готов?
Его руки скользнули под джерси, Бак обнял ее бедра, удерживая от новых движений.
— Если ты не хочешь закончить прежде, чем мы начнем по-настоящему, ты будешь лежать тихо, — прошептал он.
— Я так не думаю…
Теперь Бак тоже улыбался. Напряжение постепенно ослабевало, его интенсивность уменьшилась, предоставляя ему минутную передышку. Бак знал, что она не продлится долго: одно поглаживание, один длинный глубокий толчок, и он будет отброшен на самый край…
— Власть ударила вам в голову, леди, — пробормотал он, просовывая руки глубже под джерси, поглаживая ее шелковистую кожу. Его пальцы коснулись чего-то похожего на шрам, потом ее сосков и, наконец, влажных нежных волос между ног. Ее тело было разгорячено, нежно и чувствительно к его прикосновениям. Его первая ласка вызвала трепет всего ее тела. После следующей она закрыла глаза и застонала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
