— Я могу выделить ещё три тысячи легионеров. Потребуется некоторое время, чтобы собрать их по всему Дворцу, чтобы мы не ослабли в других местах. Тебе придётся подождать.
— Они нам очень помогут, милорд. Если это возможно, я предложил бы контратаку с воздуха, которая начнётся одновременно с возобновлением моего наступления из Небесного города.
— Ты хочешь, чтобы я отправил силы Сигизмунда по воздуху?
— Это самый быстрый путь в битву, милорд.
— Я согласен. Я попрошу Сигизмунда связаться с тобой для обсуждения деталей, как только ударная группа будет готова выступить.
— Благодарю…
Отключённый вокс зашипел статикой, связь оборвалась. Ранн переключился на свою командную частоту.
— Лейтенант-коммандер Хаогер! Приведите стратегический совет в комнату для совещаний. Нам предстоит спланировать контратаку. — Он на секунду задумался, прежде чем снова щёлкнул переключателем. — Пусть магос Деверо тоже придёт. Нам нужно обсудить, как устранить эту новую электронную угрозу. И пусть она приведёт своих лучших экспертов-подрывников.
Санктум Империалис, центральная зона, три дня после начала штурма
Перед Эуфратией Киилер раскинулся огромный зал Вдов, но она продолжала внимательно смотреть на кустодия, ровный ритм дыхания которого она слышала через вокс-приёмник. Он не поднял оружие, что пока обнадёживало. Её следующие слова определят характер их отношений. Она хотела сказать ему, что в это время и место её направил Император, но сейчас лучше послужит меньшая правда.
— Малкадор послал меня помочь вам.
— Ясно. Откуда вы узнали, что я буду здесь?
— Простите, но вас привели по ложному следу.
— Объяснитесь.
— Вы ушли в тень, прежде чем Малкадор успел сказать вам, что я буду помогать. Как обычно в таких случаях, вы игнорировали все вокс-контакты. Я пыталась найти вас, но вынуждена была остановиться, хотя и знала, что вы следите за полковником. Вы очень хороши в том, что делаете.
— Откуда вы знали, что я приду именно сюда, следуя за полковником Нхек?
— Я не стала бы чувствовать на вашем месте обиду, кустодий Амон. Сам Вальдор помог забросить наживку, как только стало ясно, что мы не можем связаться с вами обычными средствами. Из вашей просьбы он сделал вывод, что вы последуете за полковником, и Зиндерманн узнал, что она придёт на эту встречу. Я думала, что мне придётся подождать ещё некоторое время, но вы очень быстры.
— Это было какое–то испытание? Кровавая игра наоборот, чтобы проверить мои способности?
Она покачала головой.
— Нет, кустодий Амон. Это всё очень реально. Видение, исповедь, собрание, свидетелем которого вы являетесь, не были инсценированы ради вас.
— Это члены Lectitio Divinitatus. Заговорщики в культе Императора.
— Высокопоставленные, как вы видите. Они не знают о нашем присутствии. Я согласилась помочь вам ориентироваться в лабиринте Lectitio Divinitatus. Условием моей помощи было обещание Малкадора, что никто из членов культа не подвергнется преследованию, если не будет признан виновным в каком–то более серьёзном преступлении. Вы здесь, чтобы раскрыть источник и масштаб демонического вторжения, а не вести войну против Lectitio Divinitatus.
— Я не подчиняюсь приказам политических подстрекателей, и обещание Малкадора не имеет для меня никакого значения.
Киилер вздохнула.
— Во-первых, без моей помощи вы ничего не узнаете. В тот момент, когда Lectitio Divinitatus поймут, что вы их ищете, они исчезнут. Во-вторых, возможно, вы упустили мои слова об участии Вальдора. Я здесь с его полным, ах, благословением.
Амон молча смотрел на неё ещё несколько секунд, не двигаясь. Выражение его лица было невозможно понять, чистое полотно эмоций. В конце концов он небрежно кивнул.
— Очень хорошо. Нам нужно согласовать наши цели и подход. На четвёртом уровне прилегающих кварталов находится заброшенная общая площадь. Вы знаете, где это?
— Я могу найти её. Встретимся там через десять минут, кустодий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Не сказав больше ни слова, он повесил трубку и исчез за занавеской долю секунды спустя. Киилер повесила вокс-трубку на место и повернулась, чтобы прислониться спиной к стене, позволяя напряжению покинуть тело. Занавеска дёрнулась.
— Всё закончилось? — спросил голос из коридора.
Она отодвинула занавеску и посмотрела на седого мужчину с изборождённым морщинами лицом. Несмотря на морщины, он держался прямо, взгляд оставался твёрдым, а голос сильным. Он был таким же впечатляющим и харизматичным, как и на пике своего мастерства в качестве одного из итераторов Имперской истины. Кирилл Зиндерманн, теперь её глашатай в растущих массах Lectitio Divinitatus.
— Это прошло лучше, чем ожидалось, — ответила она ему. — Малкадор предупреждал, что он сторонник жёсткой линии, когда речь заходит о вопросах веры. Он был на Монархии.
— Возможно, именно поэтому Вальдор выбрал его для этой задачи.
— Если бы Вальдор хотел искоренить Lectitio Divinitatus, он бы уже давно приказал это сделать. Думаю, кустодий Амон обладает талантом вытаскивать скрытые вещи на свет. Ничего больше.
— Даже если так, ты не можешь доверять ему слишком сильно. Ты — святая, ценный заложник…
Киилер вышла из–за занавески и с улыбкой ответила:
— Доверие — это товар, который приходит и уходит, мой дорогой друг. Вера вечна.
Нагпурский регион, пятьдесят девять дней до начала штурма
Настойчивый стук и запах дыма вернули Зеноби в сознание. Она все ещё была привязана к своему креслу стрелка, повиснув над пультом управления. Бронестекло купола осталось целым, пусть и сильно испачканным и поцарапанным, и сквозь него она могла видеть изогнутые стволы автоматических пушек и пропаханные ими в земле борозды, когда вагон сошёл с рельсов.
Металлический лязг заставил её сосредоточиться на своём непосредственном окружении. Между каждым ударом она слышала треск пламени и среди звона в ушах различила своё приглушённое имя, которое кто–то кричал снаружи. Она опёрлась ногой в стенку турели и расстегнула ремень, упав боком между пультом управления и куполом. Отсюда она смогла рассмотреть, что панель оторвалась, блокируя лестницу доступа в купол. На оголённых кабелях мерцали языки пламени. Пожар казался не очень большим, но он был между ней и путём наружу.
Именно в этот момент она вспомнила о ленте с боеприпасами.
— Помогите! — Она скользнула ботинками по люку и ударила ногой по искорёженному металлическому листу. — Я жива! Я здесь! Уберите ленту! Тут пожар!
Она ещё несколько раз ударила по металлу, крича своим товарищам, чтобы они вытащили ленты с боеприпасами. Огонь становился всё ярче, шипя и вспыхивая, добравшись до смазанной поворотной платформы счетверённой пушки. Она испугалась, что электрический разряд может пронзить всю металлическую турель, и отползла назад, пытаясь втиснуться в непроводящий купол бронестекла, прижав один ботинок с резиновой подошвой к креслу.
Глухой удар прямо за спиной заставил её запрокинуть голову и снова стукнуть ей о купол. Снаружи виднелись какие–то фигуры, очищавшие купол от грязи. Менбер заглянул внутрь, прикрыв глаза руками, и крик облегчения превратился в короткий смешок, когда их взгляды встретились.
— Я не слышу тебя, — подчёркнуто медленно произнесла она, пожимая плечами. — Здесь пожар. Нужно отключить подачу боеприпасов, пока не произошёл взрыв.
Он кивнул и поднял большие пальцы вверх. Зеноби сосредоточилась на его губах насколько могла, поворачиваясь так, чтобы оказаться более или менее параллельной ему. Менбер кивнул, но она не могла сказать, действительно ли он её понял. Она повысила голос, выкрикивая каждое слово с предупредительной интонацией и указывая назад на люк.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Пожар! Вытащите! Меня! От! Сюда!
Появились ещё несколько солдат, они повернули лазганы прикладами вниз. Они начали бить по бронестеклу, но единственным заметным результатом стал оглушительный шум внутри.
