– Черта с два! Легче не становится никогда. Почему они не говорят все как есть? «Тебя изнасиловали, парень, и нам, к сожалению, придется сделать это снова. Расскажи обо всем со всеми подробностями, и тогда все будет хорошо».
– Ева…
Она свирепо тряхнула головой.
– У них, как правило, самые лучшие намерения. Но они ничего не знают!
– Этот мальчик не похож на тебя. – Рорк подошел к ней сзади и начал массировать плечи. – Он сам напрашивается на неприятности. Конечно, бедняга получил их куда больше, чем заслуживал, но он совсем не такой, как ты.
Немного успокоившись, Ева откинулась назад и прижалась к нему.
– И не такой, как ты. Ты был более хитрым и алчным, и при этом не был геем.
– Не стану спорить. – Рорк поцеловал ее в макушку. – То, что он не может толком разобраться в своих сексуальных наклонностях – причина всех его несчастий.
– Еще одна причина – родители. Смотри: Доналд Дьюкс восемь лет прослужил в морской пехоте. А кто когда-то побывал морским пехотинцем, всегда им останется. Сильвия избрала поприще профессиональной матери. Девин за пять лет сменил три частные школы, а за два месяца до инцидента с Фицхью его перевели на домашнее обучение. У него есть брат, на три года младше. С ним вроде бы никаких проблем, но родители сразу начали обучать его дома – не хотели рисковать.
– Ты обратила внимание на профессию отца?
– Да, специалист по компьютерам. – Ева повернулась, чтобы взять кофе, но вспомнила, что принесла вместо него вино. Она недовольно нахмурилась, но взяла стакан. – Девин заявляет, что Фицхью подобрал его в клубе, признает, что показал фальшивое удостоверение, что был немного под кайфом, что Фицхью рассказал ему, какие вечеринки бывают у него дома, и пригласил к себе. Возможно, это правда, но все дальнейшее выглядит сомнительно. Девин утверждает, будто Фицхью накачал его до одурения и он не понимал, что происходит, но, судя по результатам анализов, уровень интоксикации был не настолько высок. Фицхью якобы надел на него наручники, избил и изнасиловал.
– И что тебя здесь удивляет? Должно быть, этот ублюдок проделывал такое не в первый раз. Волки охотятся на овец – такова их натура.
– Да, но не таким образом, и Дуайеру следовало это понять. Изнасилование, возможно, имело место. Парень был несовершеннолетний, так что соглашался он на это или нет, Фицхью в любом случае свинья. Но он не бил Девина. Это сделал отец. Посмотри на досье Фицхью: он никогда не бил своих жертв и вообще не прибегал к силе, а использовал уговоры, подкуп, угрозы. То, что ему пытались это пришить, было одной из причин, по которой не удалось добиться его осуждения.
– По-твоему, Дуайер вместе с Дьюксами и Прайс построили обвинение из соломы, и оно развалилось, когда волк дунул на него?
Ева присела на консоль.
– Полуправда никогда не доводит до добра, а тут еще имела место паршивая полицейская работа. Я расскажу тебе, что произошло в действительности. Мальчишка тайком выскальзывает из дому – возможно, он делал это неоднократно. Его хотят запереть в клетку, но ему это не нравится. Он не похож ни на солдафона-отца, ни на ангелочка-братца. Девин отправляется в клуб для геев. Фицхью видит его и чует свежее мясо. Он угощает мальчишку выпивкой, возможно, предлагает ему наркотики, потом зазывает к себе и делает с ним то же, что с другими. После этого хмель и наркота выветриваются…
– Твоя картина тоже не слишком приятная, – заметил Рорк.
– Зато верная. Мальчику четырнадцать лет. Он чувствует гнев и стыд, и пытается вернуться домой незаметно, но ничего не выходит. От него пахнет алкоголем и сексом, отец впадает в ярость и бьет его. Слезы, крики, взаимные обвинения, эпитеты, о которых отец потом сожалеет. Он ведет сына в Центр здоровья и приказывает ему заявить, что полученные повреждения – результат сексуального насилия. Парень причинил семье достаточно неприятностей, так что пусть делает то, что ему говорят.
– И в итоге, – подхватил Рорк, – обвинение развалилось, а Фицхью вышел сухим из воды, потому что остальные были слишком заняты защитой своего имиджа.
– Да, и это облегчает мне задачу. Завтра же отправлюсь к ним и поговорю с семьей. Но они не могут быть единственными. Давай поищем других.
– Я уже начал поиски, в том числе и в файле Джордж. – Улыбнувшись, Рорк раздвинул колени Евы, явно собираясь втиснуться между ними. – Там тоже достаточно блоков, но я ввел серию команд, чтобы обойти их и вскрыть печати. А на это потребуется некоторое время. – Его руки скользнули ей под рубашку. – Так что мы успеем…
– Я на работе!
– Я тоже. – Он коснулся губами места под ее подбородком, которое любил больше всего. – Почему бы вам не отдать мне приказ, лейтенант?
Ева понимала, что он хочет смыть мрачные краски нарисованной ими картины, заменяя их другими – яркими и свежими.
– Только поскорее. – Ева откинула голову назад. – Даю тебе минуту.
– Это чересчур даже для меня. – Он прикусил ей мочку уха. – Но мы начнем с минуты, а там посмотрим.
Мысли Евы начали путаться, а тело – дрожать.
– У тебя неплохо получается.
– Надеюсь, это попадет в мое официальное досье гражданского эксперта-консультанта?
– Я занесу это в свой личный файл. – Ева задохнулась, когда Рорк нашел ее губы. Как, черт возьми, ему удалось так быстро снять с нее рубашку? – Послушай, мы не можем заниматься этим на консоли!
– Вообще-то, можно было бы попробовать… – Рорк уже расстегивал ей брюки. – Но здесь кое-чего не хватает. – Он приподнял Еву, и ее ноги обвились вокруг его талии.
– Минута истекает, – прошептала Ева.
– Посмотрим, не удастся ли нам остановить время.
Рорк открыл стенную панель, и оттуда выскользнула кровать. Когда он опрокинул Еву на нее, она обхватила его руками и ногами и перевернула, оказавшись сверху.
– Только побыстрее, – снова предупредила Ева.
– Постараюсь.
Ева расстегнула ему рубашку и, проведя руками по его груди, прижалась к ней губами.
Ей постоянно хотелось ощущать вкус Рорка, хотя он словно жил у нее внутри. Чувствуя, как ее обдает жаром, она заурчала от удовольствия, когда он проник в нее.
Губы Рорка заскользили по груди Евы и стиснули сосок, словно стараясь насытиться биением ее сердца.
Они двигались все быстрее. Зрение Евы затуманилось, перед глазами мелькали золотые искры, и вскоре Рорк услышал ее крик…
– Секс – забавная штука, – пробормотала Ева, когда он разжал объятия.
– Еще бы! Я до сих пор смеюсь.
Ева фыркнула и зарылась лицом в его шею.
– Да, но потом иногда чувствуешь, что мог бы спать целый месяц, а иногда – что можешь пробежать марафон. Интересно, почему?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
