и коротко рубанул рукой воздух.
Он взял меня за руку и повел к небольшому костру. Там сидели легко раненые ребята, переговариваясь. Налил в кружку отвар и молча подал. Сам молча сел рядом.
— Рита, дети — он снова замолчал, опустил голову и сцепил ладони в замок.
Тут на своем шавале влетел Реммир, он спрыгнул на ходу и присоединился к оставшемуся отряду.
Я кивнула Игнату:
— Видела — горестно пробормотала я.
— Нужно выручать ребят.
Тут меня заметил Тельнан. Он тяжело поднялся и, прихрамывая пошел ко мне. Остановившись напротив, молча протянул руку. Я с недоумением встала. Чего он от меня хочет? И тоже протянула руку. Он крепко пожал мою руку, развернулся и ушел на свое место. За ним молча потянулись все ребята. Я в ошалении подавала им руку, думая, что бы это значило. Поздравляют что ли, что в живых осталась? Может это у них ритуал такой. Откуда же мне знать?
Реммир с молчаливым удивлением наблюдал за их действиями.
Игнат, дождавшись окончания рукопожатий, подвинулся ближе для объяснений:
— Только что, Рита, ребята из лучшего отряда страны, высказали тебе своё почтение и уважение — А ты чего не сказала, что на мечах умеешь, а? Я как увидел, офигел вообще. Мне прямо стыдно стало за себя. Тут девчонка мечами машет, а от меня толку ноль.
— Да кто тебе сказал, что умею, Игнат — устало пробормотала я. В голове нарастала боль. Видать крепко меня по ней приложили.
— И не выдумывай, я же видела, как ты Дикому всю морду расквасил своей культяпкой. А говоришь, толку нет.
— Видела, значит? — он чуть расправил плечи — Чего греха таить, испугался жуть. Думал, конец мой настал. Да и Люся испугалась.
И спохватился:
— Это как это не умеешь? Я своими собственными глазами видел, как пошла двумя мечами махать, как будто только этим всю жизнь и занималась — он покачал головой — Ну ты даешь, землячка. Не девка, а цунами какое-то.
В это время откуда-то из воздуха начали выходить столичные. И я открыла рот от удивления. Шагнул целый и невредимый Эвальд. За ним Ольгерд. Я же собственными глазами видела его с мечом в животе. Как такое возможно? Это, конечно, очень-очень хорошо, что они живы, но в голове, пульсирующей болью, все равно не укладывалась картина.
Ольгерд медленно обвел всех взглядом. Затем наткнулся на меня и медленно подошел, протянув руку. Я не стала кочевряжиться и тоже протянула руку. Он крепко, до хруста костей, пожал её и, положив сверху вторую, от души встряхнул:
— Молодец!
Развернулся и отошёл. И процедура вновь повторилась уже с вновь прибывшими.
— Игнат, голова раскалывается. Можно что-нибудь придумать? А то мне даже думать больно.
— Ага, сейчас поспрашиваю — и убежал, едва прихрамывая.
Я закрыла глаза. Он вернулся с Реммиром. У того в руке была та самая шкатулка с капсулками Силы. Он достал одну и протянул мне.
Я с сомнением посмотрела на него:
— А можно разве? Ничего не случится?
Он покачал головой, достал одну капсулу и положил себе в рот. Если ему можно, значит и мне ничего плохого не будет. Взяла и положила в рот.
И, едва оболочка капсулы растаяла, боль отступила, а все тело взорвалось множеством невероятных ощущений. Хорошо-то как. Тело стало легким и появилось ощущение легкого покачивания как на волнах. По телу пробегали приятные щекочущие мурашки, как будто летний бриз обдувал его то с одной стороны, то с другой. На душе стало спокойно и как-то равнодушно. Проблем и забот нет, есть только я и эти невероятные ощущения. У меня даже не было никакого желания, чтобы их описать и никакого желания сопротивляться этим восхитительным состоянием. Я просто наслаждалась. Навалилась легкая сонливость и, кажется, я даже начала засыпать. Но тут резкий толчок едва не свалил меня на землю
— Эк тебя торкнуло-то с непривычки. Давай, очухивайся уже — Игнат топтался рядом со мной, недовольно морща нос.
— Да, да. Ещё секунду — с усилием хлопала глазами, не давая им закрыться.
Я мужественно боролась со своим состоянием, пока меня не окатили водой. Хлопала глазами, вытирая лицо. Вот изверг. Игнат стоял рядом, заглядывая мне в лицо, пытаясь определить мою реакцию. Он сказал только одно слово, и этого было достаточно, чтобы я пришла в себя
— Дети!
Я медленно встала. Нужно идти выручать детей, а тут рассиропилась. Мне стало стыдно за себя и страшно за них. Нельзя терять ни минуты. Неизвестно сколько времени прошло с моего возвращения оттуда. Но об этом я подумаю позже. Сейчас нельзя отвлекаться на всякие посторонние мысли. Могу ли я просить ребят о помощи? В любом случае мне их помощь очень необходима. Лучше них никто не знает о повадках этих тварей и где их искать вообще.
Реммир словно прочитал вопросы на моем лице, начал говорить:
— Большая их часть скрылась. Об их количестве ничего неизвестно. Мой отряд в неполном составе. Нужно дождаться остальных и завтра на рассвете пойдем.
Я качала головой. Он не понимает? Каждая минута у этих тварей может стать последней для детей. Да просто нахождение среди них — уже сильный стресс. Марк попытается или сбежать или освободить Лину. Он совершенно точно не будет сидеть, сложа руки. С его характером это совершенно невозможно. А уж если Марку будет грозить опасность, Линка обязательно кинется ему на выручку.
А еще я точно уверена, что они ждут меня. Как сказала та женщина? «Это твоё испытание. Пройди его с честью». Пройду! Обязательно пройду!
Мне даже думать невыносимо, что я больше не увижу веселые искорки в Лининых глазах, не услышу её веселый щебет. Эти твари изломают хрупкую детскую душу, исковеркают и испоганят. Пусть только попробуют пальцем до неё дотронуться. Лично вырву их поганые руки и засуну в их вонючие пасти. А Марк? Этот славный храбрый мальчуган. Как он смешно хлопает глазами, пытаясь разгадать мою очередную пакость с женихами. А самым главным аргументом стала последняя сцена, виденная мной. Лина ведь кричала не «помоги, не Рита, а «ма».
И вы думаете, что я смогу спокойно сидеть ждать утра?
Нет, ребятки, ждать я не могу. Если без вас, значит сама. Почему сама? Со мной мои звери. Авось, получится. Я покачала головой, глядя на Реммира:
— Я не могу ждать.
Развернулась и пошла собираться. Мне и собирать, собственно говоря, нечего. Решительно закинула свою сумку через голову. Ко мне подошел Игнат:
— Ты, это, давай, не пори горячку. Я с тобой
