– Ты уверен, что дела, не связанные с… хм… смертью – зато связанные с алуринами как видом разумных, возможно, и с вашими секретами – можно обсуждать вот так? Прямо здесь и при вон тех хмурых ребятках?
– А ты уверен, что мне стоит проводить тебя в место, точно связанное с нашими секретами? И что ты сможешь уйти оттуда?
– Не смеши меня, боец. Как будто я поверю, что у вас есть только одно секретное место во всём огромном Лагоре. Как будто у вас не найдётся на примете и несколько ничуть не секретных мест, в которых, однако, можно довольно легко обеспечить приватность беседы. Которую я, кстати, могу ещё и усилить с помощью вот этого артефакта.
– Что он дерает, этот твой сишарри?
– Вообще-то он не совсем мой… не важно. Он поднимает Средний Барьер Отвлечения. Не самая изощрённая магия – но как дополнение к иным средствам достижения приватности, я бы сказал, весьма ценная. И ещё. Если мне понравится полнота ваших ответов, умноженная их честностью – этот сишарри может перейти в ваши руки. А может, и не только он.
– Тогда ещё один простой вопрос, черовек…
– Задавай.
– Почему мы не можем взять всё, что при тебе, с твоего остывающего тера?
– Как это не можете? Думаю, вполне можете.
– Тогда…
– Договорить. Дай. Боец.
Плотное, хоть и не злое, давление. Сфокусированная тяжесть ауры подмастерья магии – полноправного, с резервом, залитым маной до краёв. Плюс два магоклона – по добрых восемь сотен единиц маны в каждом. Один с усилением на скорость, другой – на чуткость… да ещё с оружием оба, что делает их по опасности близкими к призывным зверодемонам.
«Нет. Не рискнут.
Но показать, что я могу пройти их проверку на прочность, надо».
– Вы можете меня убить и обобрать, навалясь числом, но я возьму с вас дорогой аванс. Гораздо дороже, чем может стоить всё, что на мне и моих ребятках. А потом к вам придут брать полную цену маги и Воины моей гильдии, которые отлично знают, куда я отправился. Ведь я пришёл не ради смерти – и мне не было нужды блюсти секретность. Ну и… неужели вы так близоруки, что с жадностью уцепитесь за мелкую сиюминутную выгоду там, где можно получить выгоду более крупную и более… перспективную?
– Срова, срова, срова. Бортать ты умеешь, не отрицаю.
– Я многое умею. Ну так что? Будем говорить приватно, боец?
– О чём?
– Меня интересуют алурины как разумный вид. Язык или языки – если такие найдутся, я купил бы учебники и словари – а ещё сверх того культура, особенности физиологии и генетики… этот разговор обещает стать долгим. И для него мне пригодится скорее матерь многих, чем даже самолучшие бойцы – уж извини, но это так.
– Странный ты черовек.
– Какой есть. Ладно. Назначай время и место встречи… а точнее, время и место, куда вы пришлёте проводника до места встречи.
– Ну уж нет. Подожди тут пару минут, а потом падай мне на хвост.
«Неужели буквально, хех?»
– М-м… Мийол. Отпусти…
– Неужели опамятовалась? В глаза мне посмотри.
– Как? У-у… меня шея… не как у Эшки.
– Ну, извини, хорошая моя. Но как-то мне не спокойно. Я тебя на пару с магоклоном еле скрутил. У меня-то когтей нет. Точно опамятовалась?
– То-очно.
– Да ну?
– Пожалуйста… отпусти…
– Ну, смотри. Сейчас… фрасс! Держи её! Ай! Клятые когти…
…крыша одного из городских кварталов. Вполне непримечательная, озеленённая. Пустая – если не считать троих разумных: знакомого бойца, призывателя и «заказанной» им в качестве собеседницы матери многих. Судя по шуарси – двадцати пяти, и мальчиков на одного больше.
В разрежённом кольце в отдалении следили друг за другом полдюжины бойцов-алуринов и два хорошо вооружённых магоклона.
Потемнение уже почти
