Вот так, неторопливо гуляя по Хогсмиду, я вышел к Визжащей Хижине, одной из достопримечательностей деревни. Вышел я к ней случайно, просто неосознанно выбирал путь с наименьшим количеством прохожих. Хижина была известным местом скопления самых отмороженных приведений в Англии. По ночам в былые времена, как рассказывали, они не давали спать честным гражданам своими криками и воем. Хотя такие концерты уже давно не повторялись, но приближаться к Хижине до сих пор боялись. Сама она выглядела не лучшим образом: старое, ветхое здание, с заколоченными окнами и дверьми. Ни войти, ни выйти. Территория вокруг Хижины была обнесена забором. И само здание было достаточно мрачным. Лучше к такому не приближаться.
«Трус».
Хотя я передумал, подойду, посмотрю. Все-таки привидения, несмотря на полуматериальность, достаточно безвредны. Воздействовать на окружающий мир они не способны. Не считая полтергейстов, вроде Пивза. Но на них действует магия, так что защититься, в случае чего, я смогу.
Осторожно, как по минному полю, я приблизился к Хижине. Окна была плотно заколочены, кто-то очень постарался. Рассмотреть внутреннюю обстановку было невозможно. Я зашел к Хижине сзади, в надежде, что хоть там есть отверстие, чтобы рассмотреть все внутри. Я уже собирался вернуться назад, как услышал голоса. Непонятно почему, но я решил себя не выдавать. Осторожно выглянув из-за Хижины, я увидел Уизли, облокотившегося на забор.
— Сюда даже привидения из Хогвартса боятся заходить, — говорил кому-то Уизли, — Я спрашивал у Почти Безголового Ника, он говорит, что тут обитают очень опасные ребята. Никто не может проникнуть внутрь, Фред с Джорджем пытались.
Какая прелесть, у нашего рыжего героя завелся воображаемый друг.
«Да он псих! Сам с собой разговаривает — это ж надо так».
Только я хотел составить компанию рыжему, как из-за холма показалась еще одна компания — Малфой с Крэббом и Гойлом. О чем он с ними говорил — я не слышал, но стоило ему только увидеть Уизли, разговор сразу стих. Разумеется, Малфой просто не мог пройти мимо такой идеальной жертвы, как Уизли.
— Ты что тут делаешь, Уизли? — принялся разглагольствовать Драко, — Полагаю, ищешь новый дом? Мечтаешь о своей собственной комнате? Говорят, ваша семья спит в одной спальне, это правда?
Уизли мгновенно покраснел, цветом лица слившись с волосами.
— А мы обсуждали твоего друга Хагрида, — продолжил Малфой, — Как думаешь, он будет плакать, когда его любимому гиппогрифу отрубят голову?
И тут в затылок Малфой врезался ком грязи. Уизли чуть не вопил от восторга, сгибаясь от смеха. Крэбб с Гойлом недоуменно оглядывали пространство. Это что, воображаемый друг рыжего сделал?
— Что это было? — недоумевал Малфой, — Кто это сделал?
— Здесь, Малфой, большая плотность привидений, — задыхаясь от смеха, «сострил» Уизли.
Следующие снаряды из грязи достались Крэббу с Гойлом.
— Оттуда кидают! — махнул рукой Малфой.
Крэбб, выставив вперед руки, пошел в сторону предполагаемого противника. За его спиной в воздух поднялась палка и огрела его по хребту. Единственным видимым врагом был Уизли так, что Крэбб здраво рассудил и кинулся к нему. Но что-то схватило его за ногу, и Крэбб повалился на землю. И тут в воздухе материализовалась голова Поттера. Признаться, ТАКОГО я не ожидал. Малфой с компанией — тоже. Истошно заорав, они бросились наутек, поступив, таким образом, совсем неподобающе слизеринцам и аристократам. Интересно, что даст Малфой, чтобы никто про это не узнал?
Голова Поттера тем временем исчезла.
— Гарри, — кинулся к пустоте Уизли, — Тебе надо срочно бежать в замок! Если Малфой кому-то расскажет, будет плохо.
— Ладно, увидимся, — ответил до боли знакомый голос.
Ух ты, как интересно. Воображаемый друг Уизли на самом деле Поттер под…. мантией-невидимкой? Где он ее только достал. Уизли еще какое-то время стоял возле Хижины, смотря вслед ушедшему другу.
И тут из-за дома вышел я, громко аплодируя на ходу.
— Браво, Уизли, браво! — громко сказал я мгновенно повернувшемуся рыжему, — На свободе разгуливает маньяк-убийца, а ты покрываешь Поттера, который тайком выбирается из замка.
— Стоун, — прошипел представитель бедного сословия населения.
— Ты делаешь успехи, мой ограниченный друг, — улыбнулся я, — Даже запомнил мою фамилию. Только замечание: тебе следует обращаться ко мне «мистер Стоун». Или «господин Стоун».
Оглядевшись и убедившись, что свидетелей нет, Уизли поднял с земли ком грязи.
— Ты голоден, Уизли? — откровенно насмехался я, — Так давай я тебя покормлю, а каку выбрось, имей хоть какое-то достоинство.
Увернуться от летевшего в меня «снаряда» было довольно просто. Все-таки реакция у меня явно лучше, чем у рыжего.
— Ну вот, Уизли, что за манеры? А как же удар перчатки по щеке? А как же фраза: «Я требую сатисфакции, сударь»? Ты не знаешь, что такое «сатисфакция»? Не напрягай голову.
Медленно, давая Уизли возможность защититься, я вытащил волшебную палочку и направил на него.
— Тебе нельзя колдовать вне стен замка, Стоун, — торжествующе сказал рыжий.
— А Поттеру нельзя покидать стен замка. Но мы же никому не расскажем, верно? По крайней мере, ты. Это ведь не по-гриффиндорски: ябедничать учителям. Импедимента.
Уизли честно пытался уклониться от луча моего заклинания, но куда ему. Так и застыл в нелепой позе готового к прыжку человека.
— Ну же, Уизли. Ты можешь лучше, я знаю. Дам тебе шанс, это ведь справедливо. Фините Инкататем.
Рон рухнул на землю, но очень быстро вновь вскочил на ноги, выхватывая свою палочку.
— Риктусемпра! — не своим голосом заорал рыжий.
Ну, вот зачем так кричать? Как будто от громкости произношения зависит сила заклинания.
— Протего. Экпеллиармус.
Поймав палочку Уизли, я победно ухмыльнулся. Хотя, конечно, победить этого не самого умного противника — не велика честь. Будь на его месте Поттер — было бы в сотни раз приятнее.
— Как же ты жалок, Уизли, — не скрывая презрения сказал я, — Развесели-ка меня. Таранталлегра.
Не в силах противостоять силе заклинания, Рон пустился в пляс. Выглядело достаточно забавно, учитывая общую неуклюжесть друга Поттера. Сам Уизли был красный, как помидор, и глаза его пылали чистой, ничем не замутненной ненавистью. Казалось бы, за что? Я ведь не виноват, что он такой слабак и неуч. Окажи он достойное сопротивление, и отношение к нему было бы соответствующее. Собаке — собачья смерть, как говорят на моей исторической Родине.
— Фините Инкататем, — махнул я палочкой, когда мне надоело наблюдать за Уизли, сам он тут же рухнул на землю, тяжело дыша, — Знаешь, мой ограниченный друг, я не видел более жалкого человека, чем ты. Даже крысы, загнанные в угол, сражаются до последнего, уж поверь мне. Представь, насколько они смелы и отчаянны, если способны броситься даже на человека, оказавшись в ловушке. Вот он, достойный пример для подражания. Ты же, лишившись палочки, сдался, даже не попытался победить. Ты омерзителен, я таких людей презираю. Пусть же внешний твой вид соответствует содержанию, это ведь справедливо. Фурункулус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
