Эрика одно поняла – здесь славно поработала биологическая служба зачистки. Кстати, родное ведомство Шаха. Не иначе нашли планету пригодной к жизни и решили заселить, но с аборигенами считаться не собирались. Сообществу не скажешь – вот вам земли обетованные, только они немного занятые. Закон звериный и простой – очисти местность, чтоб и памяти о былом не осталось, тогда уж объявляй, что есть свободная и пригодная для жизни планета. Иначе никаких заселений и никакой прибыли корпорациям. Кодекс. Третья статья – для освоения пригодна лишь та планета, на которой не обнаружено наличие разумной жизни. Если на открытой планете обнаружена разумная жизнь, планета объявляется заповедной и входит в список курируемых и все действия подчиняются пункту "а" "б", статьи четыре. Все планеты с грифом "курируемые", объявляются запретными для: а – освоения, исследования и заселения. Б – вмешательства в историю исконной цивилизации, как будь то помощь в любой сфере жизнедеятельности, обучение или внесение любых иновведений.
В общем, планета становится заповедником. Ждут когда цивилизация станет равной по развитию и только тогда разрешается контакт на партнерской основе.
Только заповедных планет и нет. Одна – весь список. И не Деметра.
В свое время Эра уже обращала внимание на эти странности. Заповедных – одна, пригодных для жизни уже четыре. Их активно заселяют.
А как так случается, что есть все необходимое – кислород, озоновый слой, атмосфера, леса, вода, плодородная земля, а людей нет, никаких существ, даже зверей. Загадка для обывателя, а для служаки простейшее уравнение: аборигены помноженные на БМ 15 – от двух до трех или два десятка распылителей МИГ-4 плюс пять лет консервации, равно чистая и незаселенная планета, пригодная для жизни.
Она думала об этом, но напрямую не сталкивалась и улик не имела, но даже если б попались доказательства, не знала, чтоб сделала.
А тут, выходило, в самую гущу попала, изнутри могла видеть. И понимала, что спасает Деметру одно – непонятный элемент в составе воздуха, отрицательно влияющий на человеческий организм. Может и уже спас. Если б не этот факт, уверена была – почистили бы планету без всяких моральных метаний.
То, что освоение началось – бесспорно. Боги просто так не появляются да еще со знакомыми до боли "знаками". Явно свои сюда нос сунули. Но если учесть, что город богов мертв, как и группа исследователей к предкам прямиком отправилась – головы свои здесь все переселенцы сложили. Наверняка последних сюда не для того чтобы они исследовали, а чтоб их исследовали, отправили. Для подтверждения уже имеющихся данных. Доптест, так сказать.
Недаром она слышала о некоей Деметре и карантинной зоной вокруг нее по медико-биологическим показаниям. Но это обычное дело для галсеров – прокладывать путь в обход опасных мест, и таких, ой, много, и никаких данных, что планеты в зоне не то что, пригодны для жизни, но и что эта жизнь уже имеется в наличии. Да никто и не спрашивает, как ни у кого не вызывает желание проверить зону карантина. Даже у экстриммеров, любителей приключений на свои экипированные задницы.
И губы поджала – лирика. Главный-то тест – отношение к жизни, и конечный результат очевиден. Не стоит жизнь для землян и пыли под ногами. Все – кролики подопытные, "мясо". А на Деметре наоборот – с трепетом да к каждому. Грех такую цивилизацию ликвидировать.
Кто б еще ее спросил.
И не спросят, и могут установить БМ в любой момент, в любом месте, если хоть одна переправа работает.
– Боги еще остались?
– Кто ж знает, – уклончиво плечами повел. – Не видали давно. Слух ползет – вымерли, а кто баит упорно – ушли покаместь к Отцу своему, а за себя Эберхайма оставили. Однако двух богов баги сами на приманки для вас пустили.
Знаково, – нахмурилась Эра. Выходит кто-то знал о группе, и знал кто в группе, а знать или прознать о том могли только свои – по местному – боги. Выходило, что и переправа все-таки могла быть.
– Куда же все боги делись?
– Как-то разом сгинули. Появлялись то тут, то там, но редко. Слух шел, что мол теперь в городе обитают, но город-то мертвый. Давно это было, Локс из Семхэйна стрелу в бога пустил, а тот и пал замертво. Было. В аккурат в шею пришлось. Кровищи, как у смертного. Локса-то порубили, только всем ясно стало – что боги, что баги – обычные. Ежели смельчак находился – били богов. Вот они более не шастали, баги за них. А потом, говорю ж, вовсе слух прошел, что повымерли. Вот так – светлых повымели и сами сгинули. А зачем то затевать было, к чему мир переворачивать, моча ли им в голову вдарила али грибов дурных объелись?
Эра хмыкнула и чуть не растянулась, запнувшись о корень. Эрлан придержал, обнял:
"Осторожно", – и выпустил, дальше рядом шагал, как ни в чем не бывало. Эра же, как свихнулась – одно прикосновение и желание жаром обдало. И самое паршивое – нравился он ей, до одури нравился. И как смотрит и как ходит, и манеры и осанка, и руки и плечи? и волосы и глаза. Ну, хоть бы к чему придраться, хоть в чем-то минус увидеть.
А в душе тревожные звоночки – держись от него подальше. Голову он морочит, не нравится, а заставляет нравиться.
Непонятно ей многое, и тревожит тем.
То что вспомнилось, воспринималось уже чужим, будто та убитая как чудом наделила и памятью. Своей, а не Эрики.
Только почему ее выбрала? Может и сейчас каким-то образом воздействует и с Эрланом сталкивает? Может ее это желание, а Эра за свое принимает, как у водопада? Только нет того, что нахлынуло на нее с Майльфольмом, другое будоражит, трепет как лихорадка. И не смотрела бы на мужчину, а взгляд сам устремляется.
Майльфольма она тоже видеть не могла, и хоть обиды не было, но что-то ело внутри не за себя, за Нейлин. Хотя разобраться – какое ей дело до местных страстей, покрытых уж мхом забвения.
Однако посчитала, что разумнее держаться ближе к стражу, чем к Эрлану.
И чуть отстала, чтоб тот нагнал.
Эрлан обернулся на нее и тут же отвернулся, встретив настороженный взгляд.
Не ему ей диктовать, но все равно на душе было неспокойно и тяжело.
Он понимал, что она не знает того, что ему ведомо. Годы вне Деметры лишили ее многого, отсутствие мудрого детта и становления в дейтрине, заставили самостоятельно решать массу проблем и приспосабливаться. И сейчас, когда вернулась и право начало укрепляться, раскрываясь, многое и тревожило и воспринималось Эйорикой неверно, было непонятно, откровенно пугало ее.
В былые времена в дейтрине ей бы объяснили что, входя в возраст у девушки появляются циклы, когда организм требует свое и стремиться к зачатию. И желание будет будоражить ее, не давая покоя, пока не примет семя и не начнет растить дитя. И это нормально, и нужен мужчина. И родня бы нашла жениха.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
