к циновке и откинула её. Как и следовало ожидать, под ней оказался люк. Лада протянула руку к латунному кольцу на крышке, когда лестница вновь заскрипела – возвращался Дроган.
– Что там? – спросил Мормагон, но воитель в ответ лишь покачал головой. – Лада нашла вход в подпол, взгляни.
Дроган подошёл и ухватился за кольцо. Без видимого труда он откинул крышку и посветил факелом. Вниз уходили деревянные ступеньки. Лада и Мормагон переглянулись – у обоих ещё свежи были неприятные воспоминания о спуске во мрак крипты.
– Я бы здесь подождал, – пробормотал музыкант.
На лице Мормагона ясно отображалась борьба между любопытством и опасением вновь столкнуться с ужасами потусторонней реальности. Наконец, он сделал шаг назад. Страх победил. Лада не винила его – в конце концов, обычный странствующий музыкант не привык иметь дело с ожившими мертвецами и падшими священниками. Иной на его месте мог бы сойти с ума от того, с чем ему пришлось столкнуться.
Дроган уже спускался. Подождав, пока воитель окажется внизу, Лада отправилась следом.
Воздух подвала пропах сыростью. Даже сквозь подошвы сапог Лада чувствовала холод. Пытаясь избавиться от стылой влаги, липнувшей к коже, она поплотнее завернулась в плащ и огляделась. Подвал был небольшим и, на первый взгляд, не казался зловещим. Земляной пол, влажные кирпичные стены. Две опорные балки поддерживали перекрытия. У дальней стены стоял небольшой письменный стол, над которым уже склонился Дроган.
– Подойди, – произнёс он спустя небольшой промежуток времени.
Голос его был негромким, хриплым. Лада приблизилась и встала рядом.
Хозяин дома явно собирался в спешке. Ящики были выдвинуты. Небольшую жаровню, стоявшую на столешнице, покрывал остывший пепел. Рядом с ней – стеклянные осколки. Мутная жидкость из разбитого сосуда собралась в небольшом углублении в полу. Лужица имела резкий запах, забивавшийся в нос и заставлявший горло першить. В руке Дрогана Лада заметила лист, который тот рассматривал под пламенем факела.
– Что там? – спросила охотница.
Дроган молча протянул ей пергамент. На нём витиеватым шрифтом было написано несколько строк. Лада узнала почерк, хотя не видела его уже много лет. Так писал её духовный отец, когда ещё мог видеть. Чернила на листе, однако, были чёрными и совсем свежими – не старше пары дней.
«Я закончил свои дела здесь», – прочитала охотница. – «Убийца Ярополка находится в убежище под городским кладбищем. Сам же я отправляюсь ко двору князя Витольда, в Чудь. Тихомир».
Лада свернула лист и пустым взглядом уставилась в пространство. Из оцепенения её вывел голос Дрогана.
– Соберись, сестрёнка. Нам надо подумать.
– Я ничего не понимаю, – покачала головой охотница.
– Боюсь, что я тоже. Эта записка слишком похожа на какую-то ловушку.
– Но этот почерк. Я узнаю его. Тихомир всё это время не был слеп? Дроган, что происходит?
Воитель пожал плечами.
– И зачем было подставлять нас, если теперь он даёт в наши руки возможность себя оправдать?
В полумраке подвала повисло молчание. Пламя факела тихо потрескивало и искрило. Дыхание вырывалось из лёгких, превращаясь в лёгкие облачка тумана, тут же растворявшегося в воздухе.
Наконец, Лада произнесла:
– Нужно идти. Найдём убийцу. Возможно, он что-то прояснит.
Дроган кивнул. Они по очереди поднялись наверх, где их с нетерпением ждал Мормагон.
– Что-нибудь нашли?
Лада молча протянула музыканту пергамент. Тот пробежал глазами по строкам и протяжно присвистнул, возвращая лист.
– Мы тоже мало, что поняли, – сказал Дроган, предвосхищая вопросы. – Так или иначе, но скоро всё прояснится. Идём, каждый час нынче на счету.
И воитель решительно направился к выходу, не проверяя, идут ли товарищи за ним. Они, конечно же, шли.
Густой туман, вылезший из мрачных подворотен, окутывал улицы, подобно стёганому одеялу. Он заглушал звуки и надёжно укрывал беглецов. Его холодные влажные щупальца проникали под одежду, неприятно прикасались к открытой коже.
– Тухлыми яйцами воняет, – донёсся спереди голос Дрогана.
Воитель шёл впереди, разведывая дорогу. Его спина маячила тёмным пятном в тусклом свете факела.
– Спросить хотел, – прошептал Мормагон, наклонившись к Ладе. – Почему Дроган так ненавидит чудь? Понятно, что он воевал, но кажется мне, тут ещё что-то.
– Хотел спросить – так спроси у него. Захочет – ответит.
– Но я задаю вопрос тебе.
– А я не собираюсь отвечать. Это – не мои секреты. И не твоё дело, если хочешь знать моё мнение. Могу лишь сказать, что тебе не показалось – братец действительно ненавидит всё, что связано с Чудским княжеством.
– Ты ведь не его сестра на самом деле?
Лада покачала головой.
– Не по родству. Почему ты спрашиваешь?
Охотница попыталась всмотреться в лицо Мормагона, но оно было надёжно скрыто тенями под капюшоном.
– Мы вместе в бегах. Рискуем жизнью. Хочу лучше знать, с кем меня свела судьба.
– Если на то будет воля Создателя, скоро всё закончится, и ты сможешь нас покинуть.
– Как знать, – голос музыканта казался задумчивым. – Тихомир был твоим приёмным отцом, я правильно понял?
– Он взял меня на воспитание. Когда сёстры в монастыре, где я росла, впервые столкнулись с проявлением моих сил. Видишь ли, у меня природные способности к магии. Не все были готовы это принять. Тогда Мать Настоятельница обратились к Ордену. Отец Тихомир стал тем, благодаря кому я, возможно, осталась в живых. В то время он уже был опытным и уважаемым охотником. Прибыл в Миргород, чтобы подлечить полученные раны, да так и остался, взяв под опеку девочку-сироту с опасными склонностями.
– Так ты – сирота? Что-нибудь знаешь о своих родителях?
– Немногое. Мать сбежала, – Лада замялась и бросила взгляд на Мормагона, затем быстро закончила, – со своей родины. Отец оставил меня в монастыре и ушёл. Не знаю, что с ним потом случилось. Всё это узнал и рассказал мне отец Тихомир.
– Что же с ним произошло? Почему он так с тобой поступил сейчас?
– Я не знаю, понятно? – прорычала Лада, не в силах до конца подавить вспыхнувшее раздражение. – Не хочу об этом говорить. Что бы ты чувствовал, если бы тебя предал самый близкий человек?
Охотница взглянула на видневшуюся впереди спину названного брата и поправилась:
– Один из самых близких.
– Прости, не хотел задеть. Просто пытаюсь понять, что происходит. Как-никак, это и меня касается. Самым, так сказать, непосредственным образом. А откуда были твои родители?
Лада поморщилась.
– Хватит об этом. Ты
