— А другой? — хмуро осведомился Гражданин.
— Бурбон не доложил, что его лошадь ранена. Я решил не назначать его наездником, но и не отстранил от работы, так как травма у Пеппера оказалась незначительной.
— У лошадей не бывает незначительных травм! — закричал Гражданин, побагровев от ярости. На его шее вздулись вены. — Ты наказан за небрежное исполнение своих обязанностей!
— Слушаюсь, сэр, — сдержанно произнес надзиратель. Гражданин повернулся к Стайлу.
— Твое назначение на должность остается в силе. Ты это заслужил. — Гражданин холодно посмотрел на Бурбона. — Ты уволен.
Когда раба увольняли за проступок, его жизнь на планете Протон заканчивалась. Ни один Гражданин не брал его к себе на работу, и через десять дней срок его пребывания обрывался. Бурбону уже никто не мог помочь. А Стайл получил урок на всю жизнь.
Он уже три месяца встречался с Тоной. Это было самое счастливое время в его жизни — он занимался фехтованием, конной ездой, музыкой и любовью.
Но однажды Тона сказала:
— Я должна поведать тебе о своем втором недостатке. Мое время подходит к концу — срок пребывания заканчивается.
— Как… — пораженно спросил Стайл.
— Мой срок начался, когда мне исполнилось десять лет. Неужели ты думаешь, что я стала жокеем за одну ночь? Через шесть месяцев срок заканчивается. Извини, что я скрыла это от тебя, но ведь я предупреждала, что иногда обманываю.
— Я улечу с тобой! — охваченный юношеской страстью, воскликнул Стайл.
Она сжала его руку.
— Не говори глупости. Ты мне нравишься, Стайл, но я тебя не люблю. К тому же тебе двадцать один год, а мне — двадцать девять. Лекарства от старения пока еще не изобрели. Так что остынь, мои любовник.
Он думал, что любил ее, но знал, что Тона права — нельзя отказываться от оставшихся семнадцати лет своего срока из-за женщины, которая старше его и которой он только нравится.
— Игры! — воскликнул он. — Ты должна принять участие в Турнире и выиграть дополнительный срок…
— Поэтому я и завела с тобой этот разговор, Стайл. Турнир этого года начинается завтра, и я участвую в нем. У меня Пятая Ступенька в лестнице двадцатидевятилетних, так что шансов у меня немного. Мой срок закончится, как только я проиграю любую Игру. Поэтому у нас с тобой последняя ночь.
— Но ты можешь выиграть!
— Мечтатель. Ты сможешь выиграть, когда придет твое время. Ведь ты похож на ловкое, грациозное животное. Поэтому я захотела тебя, когда увидела в первый раз. Я люблю грациозных животных! Мне так хотелось отказаться от участия в Турнире, чтобы пробыть с тобой оставшиеся шесть месяцев…
— Ты должна попытаться!
— Да. Это напрасная попытка, и, проиграв, я потеряю шесть месяцев общения с тобой.
— Не говори так! — Стайла поразила безысходность ее выбора. Хотя подобный выбор приходилось делать каждому рабу на последнем году срока.
Когда-нибудь и Стайлу придется с этим столкнуться.
— Я знаю, что ты станешь лучшим жокеем, чем я. Ты будешь выигрывать скачки и прославишь свое имя. Мне хотелось получить тебя, и я это сделала при помощи обмана — не рассказав, что мой срок подходит к концу. Мне стыдно…
— Ты подарила мне несказанное наслаждение!
Она посмотрела на свои груди.
— Да, кое-что ты получил. Но мне приятно это слышать, глупенький.
Твоя жизнь только начинается. Если я помогла тебе найти свое призвание в этой жизни, я рада. Тогда я не буду чувствовать себя такой виноватой.
— Ты ни в чем не виновата! — воскликнул Стайл.
— Вина придает жизни особую прелесть. — Но на этот раз она не улыбнулась.
В ту ночь они занимались любовью не долго. Стайл хотел, чтобы она сохранила силы для предстоящего Турнира. На следующий день она приняла участие в Играх. Тона старалась сделать так, чтобы ей попалась игра, связанная с музыкой, но ей пришлось исполнять танец. Она покинула Протон.
Стайл продолжал старательно заниматься музыкой, которая напоминала ему о Тоне. И скоро музыка, на которую он перенес всю свою любовь, стала неотъемлемой частью его жизни. Хотя он знал, что никогда не станет выдающимся музыкантом, Стайл отлично играл на многих музыкальных инструментах. Особенно ему нравилась клавишная гармоника.
Через три года подошел к концу и срок пребывания надзирателя.
— Стайл, ты вполне подходишь для того, чтобы занять мою должность, — откровенно сказал ему надзиратель. — Ты еще молод, но способный и честный.
К тому же ты прекрасно справляешься с лошадьми. Правда, есть одно «но»…
— Мой рост, — не задумываясь, сказал Стайл.
— Для меня это не имеет значения. Но для других…
— Я понимаю. Мне никогда не стать лидером.
— Боюсь, что это так. Но у тебя есть прекрасная возможность стать жокеем и благодаря своим способностям достичь небывалых высот. Слава поможет тебе добиться высокого положения в обществе и получить привилегии, которые и не снились другим рабам.
— Да. — Стайлу было тяжело расставаться с надзирателем, но он никак не мог найти подходящих слов. — Я… Вы…
— Я дам тебе последнее задание, очень сложное. От того, как ты его выполнишь, зависит твоя судьба. Я буду рекомендовать тебя на должность жокея, но последнее слово принадлежит Гражданину. Не подведи меня.
— Не подведу, — ответил Стайл. — Я просто хотел сказать… — Но надзиратель уже протянул ему руку для прощания. — Спасибо, — сказал Стайл.
Они пожали друг другу руки, и надзиратель ушел.
Задание заключалось в том, чтобы привести Спука в конюшню из другого купола. С годами лошадь стала совсем пугливой и смертельно боялась машин.
Вибрация к звуки, даже самые тихие, приводили Спука в состояние нервного возбуждения. Гражданин отказывался усыплять лошадь для перевозки — Спук был слишком ценным скакуном. Он не раз побеждал в скачках, и теперь Гражданин хотел поместить его на конный завод. Поэтому Спука надо было привести домой пешком. Это была нелегкая задача, ведь для лошадей не существовало специальных дорог, а поверхность планеты вне куполов была труднопроходимой.
Стайл составил тщательный план. Он заказал карты нужных районов и изучил их внимательнейшим образом. Затем он заказал специальный костюм с оборудованием ИДАВА — индивидуальным дыхательным аппаратом для внешней атмосферы, гипермотоцикл, мощный трансивер и информационные часы. Ему не хотелось потеряться среди негостеприимных равнин Протона!
Вся внешняя поверхность планеты оказалась изрыта оврагами и расщелинами. На севере и юге тянулись горные цепи. На вершинах северных гор, белел снег — вода на Протоне существовала лишь в замерзшем состоянии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
