Милав почувствовал, что радужная круговерть каменьев затягивает его. Мир медленно вращался вокруг, но кузнец был еще в состоянии вычленить захватывающие его воображение образцы природного зодчества. Перед его взором расстилались полотна радиально-лучистого и ленточного малахита, в перемежающихся светлых и темных полосах которого взгляд мог заблудиться, как в лесной чаще. Потом Милав отметил изумительное разнообразие ониксов, желтовато-янтарная мягкость которых была словно жидким светом залита изнутри. Далее пришла очередь чароита потрясать воображение бесконечным разнообразием лучистых потоков в виде включений "снопов" и "солнц" черного эгирина. А дальше сознание кузнеца оказалось погребенным под сотнями минералов, которые уже не могли вызвать никах эмоций, ибо наступила полная насыщенность, и новая информация воспринималась лишь как отдельные вспышки. Струйчатый обсидиан темно-серого цвета с серебристо-перламутровым отливом... серовато-зеленый нефрит дымчатых оттенков... редчайший ярко-зеленый жадеит, приближающийся к изумруду своей цветовой гаммой... Кто-то больно ударил Милава по щекам, и он осознал себя стоящим в каменном зале перед кудесником Ярилом. В глазах продолжали мелькать радужные сполохи, но Милав усилием воли подавил их и... Наверное, не все чувства притупились в нем под водопадом каменного изобилия. Он увидел Хозяйку Медной горы и понял, что все увиденное ранее только прелюдия к истинной красоте. Никакими словами он бы не смог описать ее. Даже его информатор выдал в мозг лишь одну фразу:
"Хозяйка Медной горы..."
И это было все! Невероятно, но в мире абсолютного знания о ней не было ничего известно!
Милав заметил, что старый кудесник церемонно склонил голову перед Хозяйкой. Кузнец поспешил сделать то же самое. Ухоня распластался где-то внизу, приняв облик некоего ювелирного изделия. У Милава мелькнуло подозрение: не захочет ли неугомонный борец за справедливость наполнить кувшин-тело самоцветами, рассыпанными по всему полу? Кузнец решил повнимательнее приглядывать за товарищем.
- Давно ты не был у меня в гостях, - сказала Хозяйка, и у Милава сложилось впечатление, что ее голос доносится сразу со всех сторон. Или это акустика?
- Да, Хозяюшка, - согласился Ярил, - тому уж полвека минуло.
- Что привело тебя ко мне на этот раз?
- Нужда, Хозяюшка.
- А кто это с тобой?
Милав открыл было рот, чтобы во второй раз за неполные сутки приступить к утомительному рассказу, но кудесник сделал ему жест рукой и заговорил сам:
- Мы пришли за советом. Если тебе будет угодно, то разум наш в твоей власти.
Хозяйка внимательно осмотрела всю троицу и сказала:
- Помыслы ваши чисты. Но мне непонятны образы в голове этого юноши. Они текут стремительно, словно вода в горном ручье. Росомоны так мыслить не могут.
Милав вздрогнул. Неужели Баба Яга оказалась права, и он - злобное порождение Аваддона?
- Нет, - успокоила его Хозяйка Медной горы, прочитав тревожные мысли, - я хотела сказать, что росомоны пока не могут так мыслить. Но теперь я вижу, что чародей-самозванец, сам того не подозревая, подстегнул эволюцию и стал невольной причиной появления его. - Тонкий палец Хозяйки уперся в кузнеца, отчего юноша вздрогнул и даже несколько побледнел.
- Это... плохо? - выдавил он едва слышно.
Хозяйка улыбнулась. В ее улыбке Милав явственно прочитал снисходительность бесконечно-мудрого создания к мелкой, никчемной суете, владеющей душами гостей. Это задело Милава, и он уже собрался было выступить на защиту всего рода людского, но, наткнувшись на внимательный и всепонимающий взгляд Хозяйки, вдруг смутился и еще ниже опустил голову.
- Это ни хорошо, ни плохо. - До Милава донесся ее спокойный голос. Все дело в точке зрения. Для росомонов, тебя окружающих, это пугающе и тревожно. А для тебя?
- Не знаю, - откровенно признался Милав, - пока что меня интересовал один вопрос: кто я на самом деле?
- И ты нашел ответ? - Голос Хозяйки был ровным и тихим, но Милаву казалось, что каждая клетка его тела вибрирует и дрожит, подчиняясь музыке ее слов.
- Нет...
- А ты уверен, что хочешь его найти?
Как ни странно, Милав не смог сразу ответить утвердительно. Что-то его удержало. Быть может, сама Хозяйка влияла на его решимость, или было что-то другое?
- Вот видишь, - сказала Хозяйка, - ты не уверен. Но у тебя будет еще время, чтобы решить для себя этот непростой вопрос. А сейчас идите за мной.
Хозяйка Медной горы повернулась, и ее высокая фигура в длинном платье, искрящемся радужными бликами, поплыла в глубину неведомого зала. Кудесник, кузнец и ухоноид молча последовали за ней. Милав теперь старался по сторонам особенно не глазеть, чтобы снова не впасть в эйфорический ступор от невообразимых красот Хозяйкиного чертога. Он лишь отметил для себя, что время здесь течет иначе, чем на поверхности. Однако объяснить, откуда пришла к нему эта уверенность, он бы не смог. Знал - и все тут!
Хозяйка наконец остановилась, и Милав смог рассмотреть место, где они оказались. Вместительный грот, значительно уступающий первому залу как по размерам, так и по красоте убранства. Стены, пол, потолок, все из неброского, светлых оттенков "письменного" гранита, получившего свое название за то, что мелкие вкрапления в нем имели вид черточек, палочек, крючочков, напоминающих таинственные записи неведомого народа. Подобная простота и естественность резко контрастировала с теми покоями, где Хозяйка соизволила их встречать. Милав недоуменно стал оглядываться по сторонам и с удивлением обнаружил, что кудесник стоит на коленях перед огромной чашей, в которой покоится с величественностью царя царей...
"Алатырь, камень, "всем камням отец", пуп земли, наделенный сакральными и лечебными свойствами, расположен в центре мира, прислуживает ему девица, исцеляющая раны, из-под камня круглый год текут целебные ручьи и растекаются по всему свету".
Милав и сам не понял, как оказался рядом с Ярилом. Голос Хозяйки застал его уже коленопреклоненным.
- Обойди Алатырь по кругу. Но иди медленно. Я буду искать твою сущность.
Милав повиновался. Он встал на ноги, сразу почувствовав, что легкая дрожь пробегает по ним и отдается в сердце тревожным набатом. Он вдруг понял, что ему ужасно тяжело сделать первый шаг. Да и вообще, стоит ли его делать - этот шаг? Может быть, пусть все так и остается?
Однако ноги уже понесли его вокруг гигантской хризопразовой чаши. И тут началось... Частота трансфермаций достигла невероятной скорости. За одно мгновение он успевал пройти десятки и сотни ступеней эволюционной лестницы. И так - на протяжении всего бесконечно долгого пути вокруг Алатыря. За несколько десятков шагов Милав преодолел путь, начало которого терялось в такой чудовищной дали веков и тысячелетий, что разум отказывался воспринимать эту цифру. О том, что все кончилось, он догадался после того, как мохнатое полотнище Ухони обвилось вокруг его трясущегося и мокрого тела и ухоноид шепнул ему на ухо:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
