Сначала одна, потом вторая слезинка упала на корявую ветку. Он стиснул зубы, продолжая строгать, но не смог остановить слезы.
Объятый горем, Брофи не сразу заметил, как из-за камня футах в двадцати позади него выступили двое мужчин. Одеты они были в крестьянское платье, но имели при себе начищенные до блеска короткие мечи и копья со стальными наконечниками. О таком оружии физендрийские крестьяне не могли и мечтать.
Увидев их, Брофи вздрогнул от неожиданности. Кто эти люди? Физендрийские лазутчики? Или высланные огндариенцы? А может, разбойники, поджидающие в засаде путников?
Он поднялся, держа в руке охотничий нож.
– Меня выгнали из города. У меня ничего нет.
– Мы знаем, – сказал тот, что подошел ближе – широкоплечий мужчина с волосатыми руками.
Его напарник был помоложе, но уже успел потерять передний зуб. Двигались они медленно и осторожно, как и подобает охотникам.
Брофи повернулся боком, показывая, что не вооружен.:
– У меня нет денег. Вообще ничего.
Старший из мужчин усмехнулся.
– Все так, парень. Твоя голова стоит больше, чем мешок с золотом.
Услышав шорох за спиной, Брофи резко повернулся. Из-за валуна вышли еще двое. Оба малорослые, крепко сбитые, с серой вязью татуировок на руках. Длинные волосы, как и подобает уроженцам Серебряных островов, завязаны хвостиком.
– Я – наследник Перемен Года, – добавил Брофи, пытаясь придумать, чем бы откупиться от разбойников.
– Был им, – поправил тот, что постарше.
– Мы знаем, кто ты такой, – добавил другой.
Юноша отступил к скале. Противники, демонстрируя выучку, взяли его в тиски.
Странно, но он вдруг успокоился. Обычная ситуация, один против четверых. Они не раз разыгрывали такие комбинации на занятиях во дворце Осени. Надо лишь определиться, кого из четверки атаковать первым.
– Чье копье попадет ближе к сердцу, тот получит десять монет сверху, – усмехаясь, объявил предводитель шайки. Они остановились шагах в десяти от жертвы и подняли копья. При таком раскладе у него не было ни единого шанса.
– А сколько я получу за твое сердце? – спросил голос сверху.
Брофи выгнул шею. На краю валуна стоял невесть откуда взявшийся человек невысокого роста, в свободной серовато-коричневой одежде и типичном для кочевников головном уборе, скрывавшем нижнюю часть лица. Крючковатый нос напоминал орлиный клюв, темно-карие глаза под густыми черными бровями смотрели твердо и спокойно. Лоб прочерчивали две глубокие вертикальные складки.
Незнакомец из толпы! Тот, что посоветовал ему не поворачиваться к стене спиной.
– Спасайся, – прошептал он, спрыгивая на песок. Кривое лезвие сверкнуло под лучами солнца.
Трое разбойников заколебались, но предводитель мешкать не стал и бросил копье. Мгновением раньше Брофи метнулся в сторону и упал на колени.
Когда он поднял голову, вожак, поперхнувшись кровью, уже падал лицом вперед. Горло его пересекала тонкая красная линия. Темноглазый незнакомец ловко поднырнул под копье щербатого… Блеснула сталь… Разбойник завопил…
– Осторожно! – крикнул Брофи.
Посланное третьим островитянином копье уже летело к цели, когда незнакомец легко, словно в танце, повернулся. Копье прошло мимо, разминувшись с головой темноглазого воина, но угодило в грудь все еще вопящего щербатого. Крик оборвался, в горле разбойника заклокотало, и он свалился на колени, пуская кровавые пузыри.
Брофи поднялся как раз в тот момент, когда незнакомца атаковал четвертый разбойник. Островитянин нанес рубящий удар сверху вниз, но его малорослый противник отскочил. Кривой клинок рассек воздух. Сталь нашла сталь.
Незнакомец сделал шаг в сторону, блокируя выпад. Кривой клинок летал с невероятной быстротой, и смертельная игра в исполнении незнакомца выглядела легкой забавой, необременительным состязанием в ловкости.
– Второй, Брофи. – Акцент показался юноше знакомым. – Займись им.
Брофи обернулся и, увидев, что раненый островитянин пустился наутек, поднял копье и метнул вдогонку.
Удар пришелся в бедро. Разбойник споткнулся о камень и, падая, врезался головой в булыжник. Что-то треснуло.
Брофи подбежал к нему, держа наготове нож. Островитянин лежал, обхватив голову руками, и негромко стонал. Из глубокой раны на бедре вытекала кровь.
– Прикончи его.
Брофи повернулся – незнакомец, судя по акценту, керифянин, был уже рядом. С клинка капала кровь.
– Он побежден. Убивать его нет нужды.
Кериф молча подошел к островитянину и, поддев кончиком сабли подбородок врага, заставил поднять голову.
– Не надо… пожалуйста… – прохрипел разбойник. Окровавленное лезвие взлетело, описало дугу и, замыкая круг, перерубило шею. Голова слетела на землю, прокатилась и остановилась, уставившись мертвыми глазами на жестокое солнце.
– Побежден, да. Но это не помешало бы ему убить тебя в следующий раз. – Незнакомец повернулся к Брофи, с открытым ртом наблюдавшему за происходящим. Голова вдруг закружилась, и юноша прислонился к скале.
Незнакомец наклонился и вытер саблю об одежду обезглавленного врага.
– Зачем ты убил его? Мы могли бы узнать, кто его послал.
Керифянин выпрямился.
– Я и так знаю, кто его послал. А убил для того, чтобы не пришлось убивать в следующий раз.
Брофи посмотрел на отрубленную голову, опустился на камень и закрыл лицо руками.
– Кто ты?
– Можешь называть меня Косарем. Я старый друг твоей тети Беландры.
– А они?
– Старые друзья твоего дяди Креллиса.
Брофи поднялся. Керифянин посмотрел ему в глаза. Он был на добрых полфута ниже, но юноша все равно не выдержал пронзительного взгляда.
– Я… спасибо.
Косарь поклонился.
– Меньшего ты не заслужил. – Он убрал саблю в ножны, поглядел на небо, выдохнул и пожал плечами. – Какие планы?
– Что ты имеешь в виду?
– Детство закончилось, Брофи. Пора взрослеть. – Керифянин прищурился. – Или то, что ты говорил, пустые угрозы?
– Какие угрозы?
– Те, что слышал весь город. «Скажите Креллису, пусть спит чутко. Я вернусь! Камень защищает своих!» Что-то в этом роде.
Брофи молчал, не зная, что сказать. Взгляд его снова остановился на убитом.
– Так ты готов стать Сердцем Огндариена? – спросил Косарь. – Готов защищать своих?
ГЛАВА 2
Креллис стоял на носу баркаса с факелом в руке. Звездный свет танцевал на подернутой рябью воде. Погребальное судно Трента застыло черной тенью в центре бухты. Двадцать гребцов везли брата Осени к телу сына. В преддверии церемонии город погрузился в темноту. Трент лежал, завернутый в парусину и обложенный лучинами. Когда судно загорится, пламя поднимется на сорок футов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
