Немногочисленные домики района стояли настолько близко друг к другу, что жители его безо всяких затруднений могли дотянуться рукой до соседского дома, высунувшись из окна. К ночи набралась солидная группа добровольцев, готовых отправиться на поиски Элизы. Как рассказала ее сестренка, какая-то женщина остановила их и заговорила с ними, после чего увела с собой Элизу. В другой части города некий художник, расписывавший витрину магазина, видел девочку с каштановыми волосами, которую женщина вела за руку к докам. По его словам, женщина, одетая во множество кофточек и юбок, старых и потрепанных, походила на старую ведьму. За ними, но в отдалении, следовал мужчина, необычайно худой, с обритым черепом.
Боясь самого худшего, девочку прежде всего стали искать возле доков. Не бездействовала и полиция — в кутузку загремели несколько лысых матросов, в том числе один швед, ни слова не понимавший по-английски. Всех их рассадили по камерам, предварительно крепенько наподдав каждому.
«Маленькая Элиза жива и здорова. Полиция нашла девочку. Тайна „Плачущей дамы“».
Вторая вырезка из газеты, вышедшей двумя днями позднее, оповещала читателей о счастливом финале истории. Девочка нашлась живой и невредимой. Обнаружил ее полицейский патруль, обходивший в два часа ночи городской рынок. К тому времени имя «маленькой Элизы» было у всех на устах, и не осталось ни одного заднего двора или паба, где бы ни обсуждалась ее судьба. Несмотря на уклончивый стиль заметки, Себастьян догадался, что девочка бродила нагишом и без туфель.
Ниже шел подзаголовок «Рассказ Элизы» и история приключений девочки в ее собственном изложении. Несмотря на маленький возраст и отсутствие образования — она никогда не посещала школу, — повествование малышки отличалось красочным отточенным языком редактора средненькой провинциальной газеты, возраста тоже близкого к среднему.
Девчушка рассказала, как они с сестрой дошли до ворот церкви Святого Иосифа, где какая-то женщина окликнула Элизу по имени. Она назвалась швеей и сказала девочке, что бабушка ее хочет заказать для нее новое платьице к Троице, поэтому ей нужно снять с нее мерку. Мама ее, прибавила женщина, обо всем знает. Младшую сестрицу она отослала домой и пообещала им обеим дать по пенни, если они будут хорошо себя вести. Элиза отправилась с женщиной, сестра ее побежала играть к соседям.
Провожая взглядом сестру, Элиза заметила мужчину. Тот приблизился, встал неподалеку, а потом все время шел за ними. На удивленный вопрос Элизы: «Кто это?» — женщина ответила: «Друг твоей бабушки». Мужчина показал девочке две монетки по пенни. Они прошли к докам, миновали лавку ростовщика, на вывеске которой художник выводил золотые листья и буквы.
Втроем подошли к высокому дому, стоящему почти у самой пристани, поднялись наверх, под самую крышу, и вошли в большую темную комнату, где Элиза увидела балки и брусья. В комнате девочку встретила очень красивая дама.
Она улыбнулась и повторила, что мужчина скоро даст ей два пенни — одно для нее самой, другое — для ее сестры, — но сначала Элизе нужно примерить новое платье. Она не хотела раздеваться, но женщина, которая привела ее сюда, вдруг сделалась очень грубой, начала кричать на нее, потребовала снять одежду.
Девочка сильно перепугалась и начала раздеваться. Потом дама спросила ее, не хочет ли она очиститься. Элиза ответила, что она и так чистая, потому что по пятницам она всегда моется в ванне.
Непонятно почему, но от ее слов дама внезапно расстроилась, погладила Элизу по головке, но в глаза ей старалась не смотреть. Затем она приказала первой женщине отдать Элизе одежду.
В ту же секунду между дамой, женщиной и мужчиной вспыхнула ссора. Они кричали друг на друга, мужчина подскочил к даме, схватил ее за руку и оттащил в угол комнаты. Там они все трое продолжали ругаться, но уже шепотом. Красивая дама заплакала. Никто из них не заметил, как Элиза выскользнула из комнаты. Она спустилась этажом ниже, а когда услышала шаги на лестнице, юркнула за мешки. Через секунду появилась та самая красивая дама, с заплаканным, красным, перекошенным от злости лицом. В руке она держала палку с заостренным концом. Дама переходила из комнаты в комнату и, постоянно всхлипывая, звала Элизу.
Элиза, дрожа от страха, затаилась за мешками и не отвечала. Вокруг нее шуршали крысы. Когда красивая дама скрылась в самой дальней комнате, девочка выскочила из своего укрытия и перепряталась в шкаф.
Вскоре дама вернулась. Она приняла шуршание крыс за движение, подумала, что это шевелится Элиза, и, подойдя к мешкам, принялась со всего маху тыкать в них заостренным концом палки. Ее всхлипывания перешли в громкие рыдания. Она продолжала дырявить мешки до тех пор, пока не появились лысый мужчина и женщина в бесчисленных юбках и не вырвали у нее из рук палку. Затем лысый мужчина стал раскидывать мешки. Не обнаружив за ними Элизу, они решили, что девочка сбежала, и, поддерживая красивую даму под руки, ушли наверх.
Несколько часов Элиза просидела в шкафу, боясь пошевелиться, а потом осторожно спустилась по лестнице, выскочила из страшного дома и по пустынным улицам побрела в сторону городского рынка, где ее и нашел полицейский патруль.
Заканчивалась статья сообщением о начале поисков трех взрослых, подозревающихся в похищении девочки.
***
Себастьян положил вырезку на место. «Что-то у них пошло не так, — раздумывал он. — После встречи с Луизой Портер девочка не должна была остаться живой хотя бы только потому, что, запомнив ее лицо, могла описать ее полиции. Молчун и его жена, оказавшаяся вовсе не немой, решили судьбу девочки, приговорив ее к жестокой смерти.
Очевидно, что в самый ответственный момент Луиза дрогнула и им пришлось подтолкнуть ее к действию. Начав же действовать, та постепенно вошла во вкус, и если бы нашла девочку, несомненно, убила бы.
Сэйерс может сколько угодно идеализировать Луизу, но ей осталось сделать всего один шаг, и по изуверству она не уступит Джеймсу Каспару».
Себастьян взял стоявшую возле зеркала программку, изрядно потемневшую, с многочисленными следами от пальцев, но бережно сохраненную. Фотография на ней изображала Луизу Портер в роли Дездемоны. Под снимком стояло ее имя и название фотостудии на Бейкер-стрит. Края программки истрепались. Себастьян не сомневался, что более свежей фотографии Луизы не обнаружится.
Он попытался представить, как она выглядит сейчас — той же неопытной девушкой или зрелой волнующей женщиной? За последние годы мир сильно изменился, снимки, подобные этому, представлялись отголосками давно ушедшей эпохи. Все, кто фотографировался в то время, сейчас выглядели иначе, и более того — их образы казались давно ушедшими.
«Интересно, сколько ей сейчас лет? Должно быть, около тридцати. Господи, еще немного, и она превратится в старуху. Правда, если, конечно, ее жизнь соответствует легенде, лицо ее не должно бы сильно измениться.»
Послышался настойчивый стук в дверь. Себастьян торопливо уложил вещи в чемодан Сэйерса в том же порядке, в каком там их нашел, и отправился вниз.
В дверях стоял мистер Оукс, счетовод агентства, с объемистым пакетом, перевязанным бечевкой.
— Мистера Бирса вызвали в Чикаго, — сказал Оукс. — Он попросил меня передать вам ключи. Завтра вы остаетесь за него. Я подумал, что раз я иду отдавать вам ключи, то захвачу и вот это. — Он протянул Себастьяну пакет.
— Стало быть, вы получили мою записку, — произнес Себастьян. — Вот и замечательно.
— Разумеется, получил, — кивнул Оукс. — Я сделал все, как вы просили.
Себастьян впустил счетовода, провел на кухню, вытащил из ящика нож и разрезал бечевку.
— Надеюсь, я не ошибся, — добавил Оукс. — Там больше не было ничего подходящего, только униформа и совсем уж негодящаяся одежда.
У каждого старшего сотрудника агентства Пинкертона имелся запас вещей, в которые он переодевался для маскировки. Пользовались ими нечасто, поэтому они скорее отражали дух прежней романтики, чем имели практическое применение. Хотя иной раз, в экстренных случаях, кое-кому приходилось перевоплощаться и разыгрывать мастерового. Себастьян положил куски бечевки на кухонный стол и принялся разворачивать пакет. Внутри находился аккуратно сложенный, вполне приличный костюм, принадлежавший одному из уволившихся сотрудников агентства по имени Эппс. Он решил попытать счастья в агентстве, но проработал недолго. Бирс направил его под видом специалиста по паровому отоплению в одну строительную фирму, директор которой, по имевшейся в агентстве информации, долгое время занимался финансовыми махинациями и уходил от налогов. Однако детектива быстро вычислили и здорово избили, после чего Эппс потерял интерес к работе и ушел из агентства. Себастьян подумал, что досталось ему крепко, если агент даже не забрал свой костюм. Судя по размеру, Сэйерсу он должен был подойти.
