Не спрашивая разрешения. Лис сел на стул для посетителей и сразу перешел к делу:
– Вчера я позвонил вам и спросил, в связи с чем изъяты документы в банке «Золотой круг». А вечером неизвестный человек позвонил мне домой и посоветовал не интересоваться банком, угрожая неприятностями. О моем интересе знали только вы. И утечка информации могла произойти только через вас.
Лис рассчитывал напугать Федотова, для этого он лично заявился к нему в кабинет под конец рабочего дня и прямо выложил суть своих претензий. Но тот не испугался. Больше того, Лису показалось, что на лице обэповца отразилось облегчение.
– И какой у вас вопрос? – равнодушно спросил Федотов и был прав, потому что Лис вопроса не задал. А на незаданный вопрос он явно не собирался отвечать.
«Значит, это все не его инициатива, – понял Лис. – Действует по указанию руководства и считает, что прикрыт на сто процентов».
– Вопрос у меня простой: как давно вы поддерживаете связи с гражданином Калашниковым по прозвищу Крест, руководителем организованной преступной группировки воров?
Теперь у Федотова отвисла челюсть.
– Какие связи? Я про такого и не слышал-то никогда!
– Именно Крест заинтересован в том, чтобы дестабилизировать работу банка. И похоже, именно его человек звонил мне вчера.
– Я повторяю, что ни о чем подобном понятия не имею! – довольно твердо повторил обэповец. – Никакого Креста я не знаю.
– Хорошо, – покладисто кивнул Лис. – Об угрозе я должен сообщить в Москву и в УСБ. И высказать свои соображения об источнике утечки информации.
Теперь на холеном лице отразилось беспокойство. Если этот крутой руоповец напишет, что информация утекла от некоего Федотова, то ни один начальник не подумает прикрывать его задницу своей. Александры Матросовы в руководящем звене отсутствуют начисто. Проще отречься от него и от своих указаний и продолжать сидеть на насиженном месте.
– Товарищ подполковник, документы в «Золотом круге» я изымал по личному распоряжению начальника отдела, – официальным тоном произнес обэповец. – О вашем звонке я тоже, как положено, доложил начальнику. Думаю, по этим вопросам вам лучше переговорить с ним.
– Вот так, да? Ясно.
Лис встал.
– Он на месте?
– Уже нет. Будет завтра с утра.
– Спасибо. Кстати, Тамара Федотова не ваша родственница?
– Нет. А кто она такая?
– Да ладно. Неважно.
Лис вежливо попрощался, но руку не протянул.
Через час он узнал, что сотрудник налоговой полиции, побывавший в банке, тоже действовал по прямому указанию своего начальника. Интерес двух начальников различных ведомств к одному банку мог быть вызван случайным совпадением или, что более вероятно, командой, полученной свыше. От того, кто имеет право отдавать указания и ОБЭПу, и налоговой полиции. Значит, в ближайшее время этот «кто-то» узнает, что, несмотря на предупреждение, мент дергает за ведущие к банку ниточки.
Но Лис дергал за ниточки не из простого любопытства. Отдергавшись, он приехал в «Золотой круг» и зашел к Хондачеву. Цифровой сканер вещь очень дорогая, милиции да и ФСБ она не по карману, а вот банкир может по рекомендации хорошего консультанта приобрести такую замечательную штуку.
– Ну что? – с порога спросил Лис. – Есть?
– Есть, – банкир Протянул ему небольшой листочек бумаги. – Байков не хотел этим заниматься. «Такой уровень, такой уровень, можно шею свернуть!» Пришлось нажать на него – или работай, или уходи!
– Сколько ты ему платишь?
– Тысячу.
– И он хочет за эти деньги протирать штаны на стуле? – Лис покрутил головой. – Если мне моя контора окончательно остохренеет, приду к тебе на его место.
Он заглянул в бумажку, где четким почерком банкира были записаны несколько телефонов с расшифровкой абонентов.
Каргаполов, куратор правоохранительных органов в областной администрации. Пастряков, замгубернатора... Так он и думал!
– Наверное, ничего не выйдет, Филипп, – с тяжелым вздохом сказал Хондачев. – Я тоже не сижу без дела, поднял все свои связи, дергался, как мог, – и все без толку. Раз эти друзья за меня взялись, то не открутиться. Среди банкиров идет молва, что я уже полутруп...
– Подожди, может, что и выйдет, – не очень уверенно сказал Лис. – Я разворошил муравейник, сейчас они задергаются, засуетятся...
Так и получилось. На следующее утро Каргаполов доводил полученную информацию до Павла Сергеевича Пастрякова.
– Это некто Коренев, подполковник из РУОПа, – почтительно произнес Каргаполов, приблизившись к огромному, почти свободному от бумаг столу,
– Именно он прикрывает «Золотой круг». У них это называется «крыша».
– Но ведь это незаконно, – заместитель губернатора слушал отстранение, полуприкрыв глаза и незаметно поглаживая правое подреберье. Сего печенью пить запрещено, но на его должности запрещено не пить. Еще в давние застойные времена приехавший из Москвы высокопоставленный чин презрительно скривился в сауне на попытку объяснить воздержание:
– Если вы такой больной, что не можете пить, то как вы можете руководить?
После этого Павел Сергеевич залпом огрел стакан коньяка и с разгону прыгнул в бассейн, а потом сидел в парилке на самой верхней полке, отстаивая право на руководящую работу. Право он отстоял, хотя потом неделю отлеживался под капельницами и пригоршнями глотал сверхдефицитный «эссенциале-форте».
– Конечно, незаконно! – возмущенно подтвердил бывший комитетчик. – Я организовал ему звонок с предупреждением не лезть в это дело...
– Это правильно. Пусть занимается своей работой. Вон сколько бандитов и хулиганов развелось, по улице не пройдешь!
– Но он не послушался! Стал давить на людей из налоговой полиции и ОБЭП, которые проверяли этого Хондачева! Угрожал написать в Москву!
– Да кто он такой, собственно говоря? – Пастряков открыл глаза. – Почему позволяет такое?
– Я тут собрал все данные на этого подполковника, – румяный крепыш положил на полированный стол прозрачную папочку с аккуратно подшитыми страницами, но Павел Сергеевич брезгливо отодвинул ее пальцем. Он считал ниже своего достоинства вникать в частности. Каргаполов понял, что допустил ошибку, и принялся озвучивать содержание подшитых страниц.
– Его обвиняли в убийстве, он сидел в тюрьме, но потом реабилитировали. Когда Воронцов пытался взять «Золотой круг» под себя, у него вроде бы получалось, пока Хондачев не нанял Коренева. Все сразу изменилось: дело затормозилось, многие люди Воронцова поменяли свои позиции, а потом он сам скоропостижно скончался. Можно было бы считать это совпадением, но Хондачев еще до его смерти знал, что больше у него проблем не будет.
– Что же, по-твоему, он его убил?
Каргаполов пожал плечами:
– Очень странная история. Прямо никто ничего не говорит... Больше того, стараются избежать любых оценок. Так всегда бывает, если дело нечисто... И вообще... В городе его боятся!
– Кто боится?
Холодный взгляд белесых рыбьих глаз уперся Каргаполову в переносицу.
У Пастрякова имелась уйма неотложных и действительно важных дел. Вторую неделю городские коммунальщики не могли провести теплотрассу и газ к строящемуся новому дому Павла Сергеевича. А там всего-то семьсот метров! Заканчивался срок пластиковой карточки в «Лионском кредите», продлевать надо самому, лично, для французских банкиров он никакая не фигура, а обычный вкладчик. Так оно и лучше: чем больше порядка, тем меньше шансов, что твои денежки пропадут, но надо срочно ехать, значит, придется сдвигать визит дружбы в город-побратим Лион. И в Москву надо заскочить, потому что без подогрева дружба с высокими людьми охлаждается, да и люди эти тасуются в последнее время, как карты в колоде, только с одним сошелся – глядь, надо уже к другому подходы искать... Хорошо – они не чинятся: если ты знаешь таксу, никаких проблем не возникает. И потом, прошел слушок, что у хозяина, товарища Лыкова, зашаталось вдруг губернаторское кресло, и это надо обязательно выяснить, причем заблаговременно, а не тогда, когда поезд уйдет... Да и зятек лыковский наседает, просит насчет своего родственника, или кто он там, какого-то Киршева. Совсем чувство меры потеряли: того к высшей мере присудили, а он за него хлопочет. Ну да какая разница! Главное – вызнать судьбу хозяина. Если никуда он не денется, придется и Андрюшке угождать...
С таким грузом забот вникать во всякую мелочевку не хотелось, да и сил на это никаких не было. Тем более сильно болела печень, хотелось нажраться обезболивающего и лечь в постель. Но сегодня Лыков возвращается из Англии, если бы знать, что слух точный, можно было бы заболеть и не встретить, но раз такой уверенности нет, придется ехать.
– Боятся, – неловко пожимая плечами, повторил Каргаполов. – Я у Чебаняна спросил, еще у двух-трех человек... С ним, говорят, лучше не вязаться...
– Кто такой Чебанян? – Пастряков уже не скрывал раздражения.
