Договорились они быстро. Впрочем, я даже не надеялась, что может быть иначе: на драку явно были очень настроены оба бойца, и в конце концов офицер сдался. Не знаю уж, чем они его купили и как уговорили, я не прислушивалась. Гораздо больше меня интересовал Диллан: не клинический же он идиот, в самом деле, чтобы задираться к бойцу такого уровня, не имея ничего в запасе.
Странное что-то было в его движениях и взгляде. Быстрые, рваные, порывистые жесты, — я готова была поклясться, что он на каком-то наркотике. А глаза… он не подраться хотел, он хотел убить, был к этому готов и с предвкушением ждал этого момента.
Очень хотелось окликнуть Барсика и предупредить, но я не стала вмешиваться. До сих пор излишней самонадеянностью он не страдал, и вполне должен был понимать опасность, а мои предположения вряд ли ему чем-то помогут. Мне бы на его месте точно не помогли, а только отвлекала бы: нет ничего хуже мельтешащего под носом в самый ответственный момент паникёра.
Откуда только здесь взялся этот тип! Случайное? Или целенаправленно ждал? В последнее верилось с трудом, но уж очень странное получалось совпадение…
Устроить поединок решили прямо в зале, силовыми полями отгородив для этого необходимый участок. Капитан галаполиции явно был против и пытался отговорить начальника станции, — тоже чуял проблемы? — но тот лишь отмахнулся.
Стоило начаться бою, и стало окончательно ясно: Диллан подготовился. Двигался он гораздо быстрее Барса, и выглядело это почти жутко. Я настолько привыкла к нечеловеческим способностям землянина, что наблюдать, как он едва успевает уворачиваться от градом сыплющихся ударов, было странно и дико. Как будто я наблюдаю не реальный бой, а страшный сон.
Никогда не думала, что можно так сильно бояться за кого-то.
Я почти готова была вмешаться. Не знаю, чем бы я помогла Барсу, но начальника станции за его покладистость точно бы побила! От глупостей меня удерживало только выражение лица Зуева: спокойная сосредоточенность и горящий азартом взгляд. Кикку мне в глотку, всё происходящее этому идиоту явно нравилось!
Сам он почему-то не пытался нападать, придерживаясь оборонительной тактики, и даже на такой разнице скоростей это не просто получалось, — это получалось очень изящно и красиво. В процессе боя мужчины успевали обмениваться не только затрещинами, но и короткими фразами едва ли мирного характера. И если Барс оставался всё так же невозмутим, даже несмотря на несколько пропущенных ударов, то его противник явно был в бешенстве. Может, именно этого белобрысый и добивался?
Если бы у меня получалось абстрагироваться от личностей бойцов, я бы, наверное, сумела оценить схватку по достоинству. А так — лишь нервно стискивала кулаки, когда противник в очередной раз доставал Зуева.
Даже имея весьма неплохую подготовку, пристально наблюдая за происходящим и ожидая чего-то «эдакого», я всё равно не поняла, что именно произошло. Барс легко, почти неуловимо коснулся противника, отводя удар и позволяя инерции двигать тело бойца дальше… и тот вдруг с размаху, с какой-то совершенно невероятной силой врезался в пол. Жутковато изломанная фигура замерла неподвижно, не шевелясь и даже, кажется, не дыша.
— Врача, быстрее! — окрик Зуева нарушил повисшую в этот момент густую напряжённую тишину, и люди вокруг пришли в движение.
Дежуривший наготове медицинский персонал станции кинулся к лежащему бойцу, зрители взбудораженно загомонили, обсуждая увиденное. Барс быстро нашёл меня взглядом, отмахнулся от шагнувшего к нему медика и целенаправленно двинулся ко мне.
— Пойдём, тут больше не будет ничего интересного, — хрипловато проговорил он, перехватывая мою руку и увлекая меня в сторону нужного транспортного тоннеля, до которого отсюда было недалеко.
Мы настолько быстро покинули место событий, что опомнится, кажется, не успели не только зрители, но и местная галаполиция.
— Может, теперь ты объяснишь, что это было? — со вздохом поинтересовалась я, опуская на диван выданную мне Барсом перед боем сумку с вином.
— Погоди, стартуем, а потом поговорим, — отмахнулся мужчина, нависая над пультом. Окинув его взглядом, я вздохнула и пошла проводить ревизию аптечки. Вряд ли белобрысый получил какие-то серьёзные травмы, но вправить нос и обработать несколько гематом всё равно стоило. — Хм. Ты решила всё это на меня перевести? — иронично поинтересовался он, подходя через пару минут к кухонному столу.
— Большую часть. Футболку снимай и садись, — спокойно велела я, кивнув на стул.
— И что, никакого возмущения? Никаких воспитательных нотаций? — послушно стянув одежду, с искренним недоумением уставился на меня он. Полные удивления голубые глаза на фоне разбитой физиономии представляли собой совершенно незабываемое зрелище.
— А что, надо? — не удержавшись от смешка, уточнила я, внимательно разглядывая наиболее пострадавшую часть лица. — Потерпи, сейчас на место вставлю… Ты чего? — настал мой черёд удивляться, потому что при этих словах мужчина зажмурился и, обхватив за бёдра, крепко прижал меня к себе.
— Как — чего? — уже со значительно менее искренним удивлением уточнил он, открывая один глаз. — Готовлюсь терпеть!
— Мне так неудобно.
— Зато мне так не страшно! — с непонятной гордостью заявил Барсик.
— Мальчишка! — сокрушённо вздохнула я, укоризненно качнув головой.
— Мальчишка, — передразнил он. — Легко тебе говорить. Знаешь, как это больно?!
— Знаю, — не удержавшись от злорадства в голосе, припечатала я. — И я тебе, между прочим, всё обезболила.
— А вдруг не подействовало?!
— Вань, что за клоунада? — вздохнула я, аккуратно вправляя пострадавшую часть лица. Уж чего-чего, а разбитых носов мне в жизни довелось восстановить множество, так что у барсиковой физиономии был хороший шанс сохранить исходную симметрию и прежний профиль.
— Извини, — покаялся Зуев. — Ты сейчас такая торжественно-серьёзная, я не смог удержаться. Неужели не будешь воспитывать? — косясь на меня одним хитро прищуренным глазом, уточнил он.
— Я же спросила, оно тебе надо? На мой взгляд, воспитывать тебя немного поздновато. Ну и, кроме того, высказывать претензии имеет смысл заранее, а не когда всё уже случилось. К тому же, я надеюсь, ты объяснишь своё странное поведение и расскажешь, что именно сделал с этим… Дилланом и почему был настолько уверен в собственной победе.
— Ещё одно подтверждение, насколько мне с тобой повезло, — усмехнулся он. — Да всё просто, я его, считай, и пальцем не трогал, он сам себя ухайдокал. Диллан… с точки зрения техники он отличный боец, но слишком вспыльчивый, горячий, мстительный и самолюбивый, из таких никогда не получается толковый результат, — спокойно пояснил мужчина. — Познакомишься с Петровичем, спроси у него, каким характером должен обладать настоящий профи. Лекция будет часа на полтора, но весьма познавательная. Мы с этим парнем когда-то вместе тренировались у Емельяненко, а потом ему указали на дверь. Потом мы ещё несколько раз встречались на ринге, потом пару раз он вне ринга пытался объяснить мне, какая я сволочь и насколько я ничего не умею. Нынешний случай весьма показателен в отношении его характера.
— Тем, что он вышел из себя и озверел? — уточнила я, осторожно нанося на его нос ранозаживляющий препарат и покрывая всё это пластырем.
— И это тоже, но не это главное, — мужчина слегка пожал плечами, по-прежнему не выпуская меня из объятий. Не знаю, чего боялся теперь, но повторно напоминать я не стала. С одной стороны, так, конечно, было неудобно, но с другой… к неудобству я уже вполне притерпелась, а остальные сопутствующие ощущения были очень приятными. — Все препараты подобного действия, — так называемые «ускорители» и прочая дрянь, — отличное подспорье, но они ничего не решают. В вопросе боя это — своеобразное оружие, которым ещё нужно уметь пользоваться. Более того, в отличие от ручного плазменного пистолета или какого-нибудь чудовищно разрушительного дезинтегратора, это оружие опасно в первую очередь для хозяина, в чём оно гораздо ближе ко всяческим древним острым железкам. Если без особого умения быстро махать мечом, какого-нибудь такого же неумёху, ты, конечно, зарубишь. Но при встрече с профессионалом гораздо более высокого уровня ты скорее покалечишь самого себя. Что, собственно, и случилось с Дилланом.
