Отдав корзинку проходящей мимо нищей, откровенно ошарашенной таким подарком, я закинул "рюкзак" с находящимся внутри его кошелем себе на плечи и пошел в ближайший переулок. Забравшись по стене на крышу я, аккуратно ступая, перебрался на соседнее здание и спустился вниз. Оказавшись на земле, отряхнул руки и спокойно пошел вперед. Я уже был на территории "трущоб", здесь территория свободна, стражников точно больше не будет, потому что на территорию трущоб они не заходят, не любят их здесь. Поэтому они остаются только на "официальном" входе.
Все, кто хотел перебраться на другую сторону, делали так же, как и я. Или проходили еще метров сто и просто попадали в трущобы.
Мне же было лень тащиться так далеко, к тому же я просто хотел потренировать свои навыки в относительно спокойной обстановке и поэтому перебирался таким экзотическим способом.
Улицы были знакомы, и я быстрым шагом пошел в сторону рынка. Там мне требовалось найти Люка и сделать ему какую — нибудь гадость, после того как он меня очень жестко подставил.
Трущобная шпана заинтересованно косилась на мой наряд и на крутые сапоги, но подойти не решалась. Хотя, скорее всего, их останавливал мой нож, который я, не скрываясь, повесил на пояс.
Блин, оказывается, не всех устрашил мой вид и понты.
— О, какая девочка идет! — сказал один из трех подростков лет шестнадцати, которые перегородили мне дорогу.
Я остановился. Прислушался к себе. Рука и спина немного ныли, но в тоже время я знал, что спокойно войду в транс и легко расправлюсь со всеми тремя противниками.
— Чего молчишь, девочка? — спросил меня все тот же подросток.
Неторопливо достав нож и посмотрев на него, сказал скучающим голосом:
— У двоих за твоей спиной есть возможность уйти. Я не буду их убивать, потому что они не открывали свой поганый рот, а тебя, — поднял я голову, — я сам девочкой сделаю.
— Ха — ха — ха, — весло рассмеялись парни, будто бы услышали какую — то смешную шутку.
— А у девочки есть чувство юмора, — сказал заводила и "масляно" посмотрел на меня, от чего я в отвращении передернулся, чем вызвал новый взрыв смеха среди этих уродов. — Даже если девочка — мальчик! — закончил заводила, и я, войдя в транс, рванул к нему. Три резких и четких движения и штаны этого урода разрываются на куски. Еще два движения и урод, схватившись за пах, дико, нечеловечески визжа, падает на землю. Рывок к его друзьям и они валятся на землю без сознания.
Убивать я их не стал, калечить тоже. И сделал я это только из-за того, что во время смеха у заводилы взгляд был масленый, а у них он был полон презрения и направлен отнюдь не на меня, да и смех мне их показался слишком уж натянутым.
Выйдя из транса, я осмотрел шокированно глядящих на меня людей.
— О Боги! — вскрикнул один из нищих, смотря на валяющиеся на песке причиндалы, и его вырвало. Если честно, то блевануть хотелось и мне. Но я не смотрел по сторонам, а лишь разглядывал толпу. И вскоре желание блевануть прошло.
Решив устроить представление, я медленно завернул волосы за уши, чтобы их длину и необычную форму видно было издалека.
— Нелюдь, Нелюдь, — слышал я шепот в толпе.
Подойдя к воющему телу, я достаточно громко сказал:
— Меня зовут Нелюдь! — и, чуть повысив голос, продолжил: — И надеюсь, меня больше никто не перепутает с девочкой, а то я сам еще кого-нибудь ей сделаю.
Брезгливо вытерев нож о рубаху лежащего без сознания парня, я двинулся дальше. Хорошо еще, что больше меня никто не пытался остановить. Случившееся только что меня совершенно не беспокоило. Вспомнив взгляд этого урода, я захотел вернуться и добить ублюдка. Но здравый смысл подсказал, что то, что я сделал — гораздо хуже смерти.
Зайдя в трактир, я поинтересовался у бармена на месте ли Люк, и когда меня уверили, что он на месте, начал подниматься на второй этаж.
Открыв дверь, увидел пьяного мужчину, сидящего за столом и пьющего вино.
— Ты очень сильно мне задолжал! — с порога начал говорить я. — Сначала меня чуть не сожрал здоровенный ПАУЧИЩЕ с бронированным панцирем и скоростью раза в три выше моей!!! А потом еще и этот гребаный дед всю ночь компостировал мне мозг! Ты понимаешь?! Я почти всю ночь считал эти гребаные монеты! Понимаешь?! — Люк с интересом следил за мной, а меня несло дальше. — Затем твой человек не забрал меня в условленном месте, а вместо его на деревьях меня поджидала засада! И я еще несколько часов сваливал от них! При этом ошпарил спину и ободрал кожу на руке! Да я там чуть не сдох!!! — кричал я и меня несло, вспомнив, сколько раз я был на волоске, я вообще озверел!!! Подойдя к Люку, я запрыгнул на него и, забрав графин, жадно начал пить.
"А что, неплохо!" — подумал я, осушив тару, и по — турецки садясь прямо в центр стола.
— В общем, меняю договоренный золотой на пять, — чуть покачнувшись от выпитого, сказал я.
Люк кивнул и, достав из кошеля монеты, положил их на стол.
— И еще десять за то, что я должен буду забрать твой заказ, — добавил я, пряча монеты.
После этих слов Люк весь встрепенулся и с улыбкой осторожно спросил:
— Старик что, сказал, чтобы заказ забирал ты?
— Да, — важно сказал я, кивнув. — Только за возвращение к этому уроду я требую с тебя не пять, а целых десять золотых. Ик! Десять золотых! Ой! — кажется, вино начало действовать, а что, тело — то семилетнее, ему много ненужно.
— Да! Да! Да! — радостно вскричал пьяный Люк. — Договорились! Все это просто отлично!
— И почему это? — покачиваясь, спросил я.
— А потому что мне не нужно будет общаться с этим старикашкой! Теперь этим будешь заниматься ты! А деньги не проблема. Если будешь терпеть старика, и он будет не против твоей персоны, то будешь получать столько же всегда.
— А из-за чего весь сыр — бор? — ошарашенный деньгами за свои услуги, сказал я. — Че ты его так боисся? Ик! Ой!
Люк вздохнул и, понизив голос, начал говорить.
— Я боюсь его, да и все боятся. Он безумен, он стар настолько, что его мозги отказываются нормально работать.
— Так уж и стар? — не поверил я. — Противный он, конечно, да и важный сильно, а еще маразматик… Ик! Еще тот! Но некая логика в его действиях все же прослеживается. Ик!
— Не, — покачал головой Люк. — Не знаю, сколько ему лет, да и никто не знает. Но говорят, он помнил еще те времена, когда только объединялась наша империя.
— Ого! — воскликнул я. — Это же сколько лет — то уже?! Пятьсот, наверно!
— Чуть больше, пятьсот сорок, — пунктуально ответил Люк и, достав из-за стола еще одну бутылку свином, отпил из нее.
— Он такой старый?! Ничего себе!
Люк кивнул:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
