меня не было ответа. Я даже не знал, сообщать ли ему о предложение Шафранника занять пост вице-губернатора. Вряд ли поможет это нашей работе.
Я положил руку на плечо Леонида.
— Нам надо срочно заняться Перегудовым. Наши заказчики сильно встревожены тем, что его рейтинг в последнее время не растет. А если это и дальше будет продолжаться, то все шишки полетят в нас. Кто-то всегда должен быть крайним. А других кандидатов на крайних здесь нет. А по поводу Анвара, давай вернемся к этому вопросу позже. Посмотрим, как будет развиваться ситуация.
Немного успокоенный моими словами, Леонид ушел. Меня же сейчас занимал другой вопрос. Мне же хотелось разузнать, о чем же так напряженно беседовали вчера на приеме Орестова и Суриков, что после их разговора Ирина сразу ж покинула это уютное местечко. Я решил, что в такой ситуации с моей стороны не будет выглядеть уж таким большим нахальством навестить ее в номере. И хотя я гнал от себя эту мысль, мне хотелось проверить, не провела ли она эту ночь у Володи.
Я постучал к ней в дверь и с облегчением услышал ее шаги. Мой приход совсем не удивил ее, и я подумал, что она бы скорей удивилась, если бы я не пришел.
— Вы уже знаете? — спросила она.
— Да.
— Мне только что звонили, мои сторонники собирают большой митинг на главной площади. Я буду выступать.
— Это опасно. Кто знает, сколько взрывов готовят террористы.
— Я вам уже сказала: я приехала сюда не для того, чтобы прятаться.
— Хорошо, — покорно произнес я. — Я не собираюсь вас отговаривать.
— А что вы собираетесь делать?
«Тебя поцеловать». Но это я произнес мысленно.
— Я хотел бы узнать, что произошло между вами и Суриковым?
— Вы уверенны, что это действительно нужно вам.
— Уверен, — как можно тверже постарался произнести я.
— Я потребовала от него, чтобы он не вмешивался в предвыборную кампанию, и сохранял бы нейтралитет. В ответ он стал надо мной откровенно насмехаться, сказал, что я безнадежная идеалистка, а они непременно победят. И пригрозил, что их терпение не безгранично. Честно говоря, я не сдержалась и ответила более резко, чем хотела. Но мне никогда не нравился этот человек, я бы вам посоветовала не доверять ему. Он из тех, кто всех использует, а затем отбрасывает, как ненужную упаковку. Впрочем, зачем я это вам говорю, это ваше дело, как вести себя с ним. А сейчас, извините, мне надо готовиться к митингу.
— Я ухожу. Прошу только, не рискуйте излишне, в этом нет никакого смысла. Избирательных кампаний много, а жизнь у человека одна.
Орестова хотела что-то ответить, но промолчала. Только ее глаза непонятно блеснули.
Я двинулся к двери, и на пороге столкнулся с Володей. То ли мне показалось, то ли на самом деле он посмотрел на меня весьма недружелюбно.
Около моего номера меня поджидали Леонид и Сабов.
— Нас приглашает к себе Перегудов, — сообщил Леонид.
— Пойдемте.
Перегудов сидел на диване в майке и в домашних тапочках. Рядом с ним примостился Дианов и еще несколько приближенных. Весь стол был уставлен бутылками с пивом, рядом с ними высились красноватые горки креветок. Пол, словно конфетти, был усыпан чешуей от них. Мне стало неприятно от этого зрелища, но я постарался не подать виду.
— Угощайтесь, — предложил нам Перегудов. — Хотя местное пиво настоящая дрянь. Когда стану губернатором, первым делом начну наводить порядок на здешнем пивзаводе. К чертовой матери выкину всю команду, пусть не поят народ всяким пойлом. — Он взял со стола бутылку, поднес ко рту, но не хлебнул. — Слушай, как реагировать на этот чертов взрыв?
— Надо сделать заявление, резкое, но без всяких выпадов в чей-либо адрес, — ответил я. — Текст мы в течение часа подготовим.
— Ладно, консультант, сделаю без выпадов, — покорно согласился Перегудов и только после этого стал сосать пиво. — Слушай, можешь объяснить, что происходит? — вдруг проговорил он. — Почему этот хреновый рейтинг, как у импотента, падает?
— Да, мы можем объяснить. Дмитрий специально занимался этим вопросом. Расскажи, что мы накопали, — попросил я Сабова.
— По нашему мнению, — начал он, — в тактике предвыборной кампании был изначально сделан один просчет. Предполагалось сделать основной акцент на бытующие здесь националистические настроения, на существующую неприязнь коренных жителей края к инородцам. К сожалению, не были проведены глубокие исследования этого вопроса, на ситуацию посмотрели чересчур поверхностно и однобоко. Мы подключились к предвыборной кампании слишком поздно, и тоже не успели, как следует вникнуть в эту проблему. Мы пришли к выводу, что националистические настроения здесь присутствуют в меньшей степени, и жители в большинстве своем относятся к приезжим более лояльно, чем предполагали. А все дело в том, что существует не очень большая, но очень шумная часть крайне агрессивно и враждебно настроенных людей. И внешне кажется, что они выражают мнение большинства. Но это, к сожалению или к счастью — как уж вам нравится не совсем так. Этот контингент очень положительно относится к вашим лозунгам, зато это еще больше отпугивает других. Вот рейтинг и застыл на одном месте.
Перегудов вдруг грубо выругался. Он повернулся к Дианову с перекошенным от злости лицом.
— Я тебе говорил, что надо провести тщательное социологическое исследование настроений всех этих идиотов, что тут живут. А ты в ответ, что их и так много проводится, зачем деньги тратить. И без того победим. Твои что ли это бабки! Козел вонючий ты, а не начальник моего предвыборного штаба!
— Я был уверен, что данные, которыми нас снабдили, объективны, — испуганно пробормотал Дианов. При этом он старался не смотреть в нашу сторону. Я понимал его, неприятно, когда тебя унижают при посторонних.
— И чего теперь делать, консультант, как поднимать этот рейтинг? — спросил Перегудов.
— У нас нет иного выхода, кроме как начать привлекать более умеренных, по крайней мере, не таких оголтелых, — заметил я.
— Ну, хорошо, я не против привлечь этих ваших умеренных. Скажи только как?
— Мы полагаем, что вам следует показать свою терпимость и поехать в район, где живут компактно инородцы и дружелюбно побеседовать с ними, заверить, что в случае вашего избрания никто их выбрасывать под зад не будет. Закажем местную телегруппу, потом покажем сюжет по телевидению.
— Ну, уж нет! — встрепенулся Перегудов, но тут же затих. — Но это же отпугнет тех, кто сейчас уже за меня.
— Если все сделать разумно, соблюдая чувство меры, не отпугнет, — возразил Сабов. — В другом месте среди своих вы отыграетесь. Искусный политик должен каждому говорить то, чего он хочет от него услышать. И не важно, противоречит
