Серьёзный разговор состоялся лишь на дквятый день после обронённой Ролевером фразой. Начался он так:
— Отгадай, о чём я хочу тебе сказать? — спросил Ролевер, сверкая глазами.
— Кто тебя знает? Ты невозможный человек, так что сдаюсь, — ответил Тито тут же.
— Трус ты, вот ты кто! Ладно, сейчас не время… Вообщем, когда я тебя лечил, мне нужно было найти артефакт, спасающий от нападения тени умершего мага смерти. Я его нашёл и применил на тебе, ты стал поправляться. Спасть было нельзя, так что я решил узнать об этом артефакте побольше. Вот он, кстати.
Ролевер выхватил из воздуха внушительных размеров перстень.
— Магия этого артефакта уже растрачена на тебя. Сам по себе он не ценен, если ты, конечно, не захочет продать его и выручить денег. Но знаешь, что главное? Из истории об этом перстне, я узнал многое. Есть точно такое же украшение. Оно выплавлено из того же золота, в нём мерцают те же самые драгоценные камни. Изнутри стоит одна и та же метка и, если перстень надет на палец правящему Королю и метка касается кожи, перстень превращается в печать. Теперь отгадай, какой второй перстень? — сказал Ролевер тихо.
Тито заволновался, его голос прозвучал почти испуганно:
— Неужели второй такой был у отца Маи?
— Да! Представь, какая удача…
Тито грустно улыбнулся.
— Нет худа без добра, да? Если бы я не заболел, то вряд ли ты получил бы его… Но объясни теперь мне — в чём смысл?
Ролевер заходил по комнате, сдерживая свою радость, и завешивая её под задумчивостью.
— Если применить определённый заряд магии, брат-близнец Перстня должен откликнуться. Перстень Короля был намного сильнее, а его магия вряд ли растрачена. А если Король и использовал её, то за прошедшее время она бы уже восстановилась. Теперь мне остаётся только прийти к пустырю на месте Королевства молнии и вызвать тот Перстень. Если у меня получиться, я смогу вернуть Королевство… Нет, я его определённо верну! — восклинул Ролевер и остановился на месте.
— А при чём здесь я? — робко поинтересовался Тито.
— Ты будешь моим помощником и свидетелем. Да и мне нужно ещё больше магии.
Тито поперхнулся, откашлявшись, он заметил:
— Это не ко мне. Я только первокурсник, во мне мало магии и она совсем слабая. Обратить к своему Отцу лучше!
Ролевер засмеялся.
— Ты первокурсник по теории маги, но по практике уже закончивший Школу маг. Теория — лишь обложка, она важна лишь как дополнение к практике. И запомни — маг, который взрывался хоть раз в своей жизни, очень сильный маг и, если правильно найти подход к его магии и разбудить её, пусть даже это тринадцатилетний подросток, то магия будет очень сильной. Вдвоём у нас всё получиться. А мой Отец… Он заслужил магию лишь опытом и временем, но никак не своими силами. А к тебе магия буквально липнет, ты прямо магнит какой-то! Только ты мне можешь помочь в таком деле, как восстановление после взрыва, — ответил он, сдерживая волнение. Потом он усмехнулся — окончательно взял себя в руки и стал прежней непоколебимой скалой.
— Теперь скажи — куда девается место после взрыва? — этот вопрос давно терзал Тито, с того самого момента, когда он взорвался. Но тогда он был уверен, что всё уничтожилось…
— Переходит в другой мирок. Он находится в нескольких секундах от нас. Если правильно применить навыки, то можно открыть дверку между мирами, но удержать её открытой будет сложно. Поэтому твоя магия удержит дверь открытой, а моя вытащит из мирка Королевство. Я создал план и всё должно пойти по нему. — ответил Ролевер, сев в кресло и скрестив руки на груди.
— Я согласен, но если у меня не получиться…
— Главное, что получится у меня, ты лишь дополнение… Но важное дополнение — запомни! — сказал Ролевер и они с Тито стали обговаривать план Величайшего мага.
Глава 7
Тито и не заметил даже, как изменился. Время, которое он провёл рядом с Ролевером сделало своё дело. Тито стал всё больше походить на мага в привычках. Ролевер всегда говорил правду и Тито тоже стал говорить лишь правду, какой бы суровой она не оказывалась, Ролевер любил превращать важные моменты жизни в смешную шутку, и Тито с невероятной резвостью поглотил это искусство, Ролевер был всегда спокоен и равнодушен, настолько, что никогда не удавалось уловить хотя бы примерно то, о чём он думал. Мысли Тито теперь тоже стали покоиться под замком и маска хладнокровия тоже запечатлела след на его лице.
Но они всё же различались. Тито не смог бы принимать все удары судьбы так же стойко, как Ролевер. Мальчику было далеко до умения мага противостоять самому сильному. До полного бесстрашия перед миром Тито также было далеко. Ещё юный маг решительно не понимал то, как презрительно порой относится ко всему, что его окружает. Он не мог или не хотел ставить себя на равне с окружающим, но он не зазнавался — нет. Просто Ролевер осознавал свою силу и понимал, что не найдётся того, кто сможет сравниться с ним. В настоящее время он был самым сильным.
Как-то раз Тито вызвал к себе зеркало и илучил своё лицо вновь. Когда схлынула первая волна отвращения, Тито разглядел выражение своего лица. Черты лица претерпели изменения. Если раньше в них сквозило некоторое ожесточение, то теперь в лице играло в мячик спокойствие и непринуждённость. В глазах появился бесстрашный блеск, на губах появился отпечаток частых ус-
мешек над собой и всем вместе.
Тито изменился…
* * *
Ролевер провёл какие-то магические рассчёты. Для этого он сверялся по звёздам, смотря на них через большущий золотистый телескоп, интересный тем, что мог просвечивать каменные стены и видел перед собой только звёзды. Потом Ролевер наведывался в какие-то параллельные мирки и наблюад их реакции… И много ещё разных мелочей.
Наконец он объявил, что в путь можно будет отправить лишь на следущей неделе, так как именно в этот день будет самый благоприятный момент. Вообще, самый-самый благоприятный момент наступал лишь через четырнадцать лет, а ждать так долго Ролевер не хотел.
И друзья стали топить это время в спокойных разговорах, словно забыв про то, что им скоро нужно будет спасать целое королевство.
— Почему тебя назвали Тито, а, друг мой? — спросил как-то Ролевер, после часа молчаливых попыток Тито выучить сложное заклятие исчезновения.
Из-за того, что Тито отвлёкся, все его старания пошли коту под хвост.
— Вообще-то меня назвали сначала Тима. Это была мамина идея, её ужасно нравилось имя Тима. Само его звучание. Потом, когда я научился произносить некоторые слова всё изменилось. Когда к нам приходили гости я выбегал и спрашивал: "Ти-то?". На моём тогдашнем языке это значило: "Ты кто?". Так меня вначале прозвали "Ти то?", а после стали называть меня так уже по имени. Даже полное имя круто изменилось — вместо Тимофей — Титофей. — охотно пояснил Тито.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
