– Да, но тогда я потеряю этот дом. А это единственное, что у меня осталось...
– Дом оформлен на Дмитрия?
– Нет, он оформлен на подставное лицо. И яхта оформлена на этого человека, и акции... Я даже не знаю, кто этот человек. Воздействовать на него может только мой муж. И если я дам против него показания, если его затем арестуют, я потеряю все... А так я могу пользоваться банковским счетом... Знаю, что это шкурный интерес, но я не хочу остаться нищей... Может, у вас есть какие-то другие способы обличить убийцу, ну, без моих показаний...
– Пока нет... Но обязательно будут...
– Степан, я хотела бы, чтобы наш разговор остался между нами.
– Этого я не могу тебе обещать, – сочувствующе покачал головой Степан. – Твой муж – преступник, я не имею права его покрывать...
– Тогда я ничего не говорила... Степан, ты должен меня понять! – умоляющими глазами посмотрела на него Ольга.
– Я тебя понимаю... И спасибо за информацию... Только вот скажет ли Сева тебе за это спасибо...
– Мне очень жаль...
– Ольга, ты бы подумала...
– Я не стану свидетельствовать против мужа.
– Но ты же призналась...
– Ни в чем я не признавалась. Все, что я тебе сказала, неправда...
– Нет, ты мне сказала правду, – не согласился Степан.
– Тебе решать, правда это была или нет... Пойми, я не против того, чтобы ты нашел убийцу. Но я не хочу в этом участвовать... Хочешь, поезжай к ним домой...
– К кому домой? – не сразу понял Степан.
– К Ерофею, к Оксане... Может быть, они сейчас там? С них и спрашивай...
– Адрес ты знаешь?
– Это я знаю. Улица Морская, дом восемь...
– Вряд ли они дома... Но за информацию все равно спасибо...
Степан поднялся. Пора было уходить. Все, что Ольга могла сказать, она уже сказала. Тем более, что ситуацию она прояснила. Во всех трех убийствах, как и в покушении на Сафрона, замешан ее муж и его люди... Жаль только, что не было четких доказательств их вины... Вот если бы раздобыть блок памяти, который утащил с собой Ерофей из дома Кляевых. Но, возможно, этот блок спрятан в логове зверя на Морской улице...
– Надо ехать в берлогу к этим козлам, – сказал Сафрон, когда они вышли из дома.
– Ты на себя в зеркало не смотрел? – усмехнулся Степан.
– А чего?
– Тебе же спички в глаза вставлять надо. Засыпаешь на ходу...
Ему и самому хотелось спать. Всю ночь, считай, на ногах провел.
– Так это, покемарим часок-другой и поедем...
– А санкция у тебя есть?
– Какая санкция?
– Ну здравствуй, проникновение в чужое жилище есть уголовно наказуемое деяние, а ты не знал?
– Так мы же по делу!
– Это ты мне можешь объяснить, а прокурор тебя не поймет...
– Так объясним прокурору, что у нас за дела... Пусть он ментуру к этому делу подключает, я не против... – И я не против. Но боюсь, что он подключит к нам конвоира...
– Так мы тихо, чтобы никто не знал...
– А если в доме кто-то есть? Если в нас начнут стрелять?
– Так и мы стрелять начнем!
– Тогда нам точно не избежать встречи с прокурором. Если уцелеем...
– Степаныч, я тебя не узнаю. Ты же всегда клал с прибором на всяких там прокуроров!
– Не всегда...
– Так сейчас как раз тот случай, когда забить на всех нужно...
– Как раз наоборот, надо ехать к прокурору и объяснить ему ситуацию. Возможно, нам пойдут навстречу... Но сначала надо бы поспать хоть чуть-чуть...
Жанна сладко спала в каюте, которую любезно предоставила ей Ленусик. Степан был только рад присоединиться к ней. Лег рядом с женой, нежно обнял и сразу же провалился в глубокий сон...
Глава 19
Проснулся Степан одновременно с Жанной. Она поднялась с постели, поставила ноги на пол. Зевнула, протерла глаза. Глянула на часы.
– Ничего себе, половина первого! – удивленно протянула она.
– Дали коксу, что называется...
Степан вышел из каюты, поднялся на верхнюю палубу. И увидел Ленусика. Она возлежала в шезлонге под огромным солнцезащитным зонтиком. Все правильно, полуденное солнце – не самое лучшее оздоровительное средство для кожи.
– А, Степан Степаныч! – весело улыбнулась она. – Как спалось?
– Спасибо, хорошо... А где твой любимый муж?
– Сказал, что за пивом поехал...
– Один?
– Нет, ребятишек с собой взял... Меня вот за яхтой смотреть оставил...
Степан заметил, что яхта качалась на волнах метрах в двухстах от пристани.
– Мы что, на якоре стоим? – спросил он.
– Угу... Так к нам никто не подберется...
– И кто тебе такой маневр подсказал?
– Зачем подсказал, мы и сами с усами...
– Это хорошо, что вы сами с усами. Так держать!.. А я скоро...
Степан разделся до плавок. И ласточкой нырнул в воду. Подплыл к пирсу, помахал женщинам рукой и направился к дому, где стояла его машина. Он понял, куда и за каким пивом поехал Сафрон...
Так и оказалось. Степан обнаружил его «Лексус» возле двухэтажного коттеджа на Морской улице. Но рядом с джипом стоял еще и милицейский «Уазик». Именно этого Степан и боялся.
Калитка была открыта, и Степан беспрепятственно прошел во двор дома. Но у крыльца стоял милиционер патрульно-постовой службы. Бронежилет, автомат, все как положено.
– Стоять!
Степан остановился, предъявил удостоверение.
– Так у вас же ОВД Москвы, товарищ подполковник. А у нас тут не Москва! – заявил постовой.
– Что, и жить здесь нельзя, если я из Москвы?
– Ну жить можно... А вы что, здесь живете?
– Допустим... Что здесь происходит?
– Так это ж, грабителей взяли...
– Где они?
– В доме. На полу лежат... Хотите глянуть?
Степан кивнул и зашел в дом. Постовой останавливать его не стал.
Сафрона и его опричников он обнаружил в холле. Все трое, они рядком сидели на длинном кожаном диване. Два милиционера в форме держали их под прицелами автоматов. А один, в штатском, с важным видом восседал в кресле. Это был доблестный Петр Цесарский.
– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант! – изобразил радость встречи Степан.
– А-а, господин подполковник! Здравия желаю!
Свое приветствие Цесарский подкрепил вальяжным движением руки. Задницу от мягкой подушки отрывать не стал. Да, зазнался парень...
– Преступников ловим?
– Да мы-то на месте... А что вы здесь делаете?
– Да вот, дом приехал смотреть... Он, говорят, продается. Вот, хотел свой дом в Райском Хуторке продать, а этот купить...
– А кто вам сказал, что этот дом продается?
– Юля сказала...
– Юля?! – оторопело уставился на Степана старлей. – Какая Юля?
– Твоя подружка.
– А откуда вы про нее знаете?
– Да вот, представь себе, знаю... И Алексей Викторович ее тоже хорошо знает, – обратился к Сафрону Степан.
– Конечно, знаю!.. Я вот тоже приехал дом посмотреть. Купить хотел! А тут эти налетели. Беспредел!.. Но я человек добрый, депутатский запрос делать не стану...
– Какой запрос, гражданин Сафронов? – нахмурился сбитый с толку Цесарский. – Вас задержали при попытке ограбления!
– Ты что, старлей, с дуба упал? Какое ограбление? У меня столько денег, что я сотню таких домов со всеми потрохами купить могу!
– Может, может, – подтвердил Степан.
– Да, но они взломали дверь, они рылись в вещах! – возмутился Петр.
– Сопротивление при задержании оказали?
– Нет.
– А оружие при них было?
– Да. Два пистолета...
– Так это ж законные стволы... Смотри, старлей, как бы в лейтенанты не упасть, – ухмыльнулся Сафрон. – Это на раз-два...
– Прекратите мне угрожать! – разнервничался Цесарский. – Я исполнял свои прямые обязанности!
– Никто не спорит! – улыбнулся Степан. – За это ты достоин очередной звездочки. Но видишь ли, в чем дело, за связь с Юлей ты вообще можешь остаться без погон...
– За связь с Юлей?! А что здесь такого?
– Дело в том, что Юлю твою на самом деле зовут Оксана. Боюсь тебя огорчить, но ты связался с преступницей, на счету которой, возможно, не одна загубленная жизнь...
– Вы что-то не то говорите! – нервно мотнул головой Цесарский.
– Я всегда говорю то, что знаю... При каких обстоятельствах ты с ней познакомился?
– Она сестра Юры Карпенко, вы же сами просили узнать, где он находится...
– И где он находится?
– Я же вам говорил, он работает у вашего соседа, в Райском Хуторке...
– Не угадал. Юрий Карпенко работает сейчас в городе Сочи. Неплохо, говорят, устроился... А у моего соседа работает некий гражданин Бурлыга... Обманула тебя Юля, то есть Оксана... Ведь ты не встречался с родителями Юрия Карпенко?
– Нет. Зачем? Она мне сказала, что брат ее на Хуторке...
– Правильно. Для того, чтобы это сказать, она с тобой и познакомилась... Вас, товарищ старший лейтенант, ввели в заблуждение. А говоря иначе, одурачили...
– Зачем ей меня дурачить?
– Затем же, зачем и меня... Я не должен был узнать, что под фамилией Карпенко скрывается совершенно другой человек... А он скрывался. И Юля твоя скрывалась, то есть Оксана. И еще ряд товарищей, которые нам вовсе не товарищи...
