Для карет даже коней особых растят. Сильных, быстрых и самое главное, выносливых боевых коней, которые выглядят, словно их накачали стероидами.
На коней надевают кольчугу и крепчайшие шипастые доспехи облегчённые «гравитонами».
К вечеру, когда солнце ушло с небосклона, телеги выехали из леса, и оказались возле речки. Речка же находилась возле немаленького поселения, окруженного, однако простенькими укреплениями
Чтобы попасть в поселение, повозкам пришлось проехать через мост, а потом через ворота. Но перед проездом через ворота, охрана проверила документы.
Наши герои вылезли из кареты, ибо им уже надоело сидеть там, в тесноте и духоте.
Персей достал документы и пошёл к командиру охранников. Пока тот проверял документы, боец, спрятавшийся за мешками с писком, целился в чужаков.
Пулемёт у него был модели для техники, что странно конечно. А ещё было странно, что этому пулемёты был присобачен самодельный приклад, сошки и даже шестикратный прицел. Да-а-а-а… что только не сделают народные умельцы, когда с производством оружия в стране туговато.
У командира охранников так и вовсе за место револьвера был обрез двуствольного ружья.
— Не похожи вы православного? — Сказал командир охранников, детально рассмотрев документы, а потом оглядев Персея.
— Так я же и не православный. Мои друзья из Византии. В документе всё написано. — Ответил Персей, улыбаясь дружелюбно и пытаясь не провоцировать явно нервного командира.
Командир посмотрел на остальных членов группы. Снаряжение у всех приличное, а вот рожи явно бандитские. Их выражения и всякие отметины заставляли пробежать мурашки по коже.
— А по какому делу вы к нам приехали? — Спросил командир.
— Да мы просто проездом. На запад путь держим. А через ваши земли безопасней всего на запад попасть. Здесь спокойно, а на севере война.
Внезапно за стеной послышалась музыка и гул сотен голосов. Люди радостно что-то кричали.
— А ну, уберите телеги с дороги! — приказал командир и все быстро убрались с дороги.
Ворота открыли и все увидели улицу заполненную людьми и солдат идущих к воротам. Они махали руками, улыбаясь, и хватали брошенные им цветы.
Две сотни мужчин и женщин, уходили на войну. Все опрятные и чистые, гордые и патриотичные. Как и все солдаты, уходящие на войну. Они с гордостью несли оружие, данное им, а так же французский флаг и не очень удобную, и дешёвую форму.
У кого-то за спинами висели не только рюкзаки, но и лёгкие миномёты, не лёгкие ящики с боеприпасами, станки для пулемётов, баллоны для огнемётов и многое другое.
Служащие охраны отдали честь уходящим солдатам, те в свою очередь сделали то же самое.
При подходе к лесу, солдаты надели противогазы и скрылись в кромешной тьме леса. Большая часть навсегда.
Улыбки проводивших их родственников, сменились плачем. Люди стояли возле ворот ещё долго. Когда все разошлись, наши герои успели добраться до гостиницы. Оказавшись в тесных комнатах, они сразу же легли спать.
***
Ближе к утру в гостиницу наведались нежданные личности. Все в боевой экипировке, хорошо обученные и опытные.
Хозяйка гостиницы хотела закричать, но ей показали один документик, и она тут же замолчала и даже рассказала, где поселились новые постояльцы.
Личности, немного поговорив и проверив оружие, пошли к комнатам расположенным в конце коридора восточного крыла здания. Хозяйке дали деньги. Это был не подкуп, а деньги для ремонта, или замены некоторых вещей, или составляющих дома.
Двери живенько слетели с петель, когда по ним вдарили таранами. Всех кто был в комнатах, повязали. Даже с Лесогоном не стали сюсюкаться. Руку заломили, наручники надели и из комнаты вывели.
С Шариком пришлось помучаться. Пёс, прыгнул на бойца. Его с трудом схватили, потом ему связали лапы, и надели намордник.
Всех кинули в карету для перевозки преступников и отвезли в здание полиции, где они просидели до обеда.
***
— Когда мы войдем, будете помалкивать, пока вас не попросят говорить. — Сказал капитан с пышными рыжими усами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Двадцать минут назад наших героев вывели из обезьянника и отвели в главное здание города. Единственное каменное здание в городе.
После двух очень серьёзно выглядящих гостей, наших героев ввели в просторный кабинет, являющимся эталонным. Всё в нём было по фен-шую, чистенько, ухоженно. Все книге в стеллаже словно новенькие. Все документы в стопочках, все стопочки обозначены буквами и цифрами. На дорогом столе, стоял маленький бюст правителя государства Дайона Дюбуа, очень худого пожилого мужчины с пышными бакенбардами, переходящими в не менее пышные усы.
На стене, за столом висела голова волка, а под головой висел револьвер системы Смита-Вессона, да не простой, а золотой. В прямом смысле золотой, с костяной рукоятью, белой, словно облака в самый ясный день и мелкой, гравировкой и горельефом, поражающим своей детальностью. Страшно даже представить, сколько стоит подобное изделие. Подобное могут сделать в единичных экземплярах.
Золотым оружие в колонии и НРИ награждаются офицеры за наивысшую храбрость и бесстрашие. И по виду хозяина этого кабинета было понятно, что он однозначно заслужил подобную награду.
Хозяин кабинета был худ. Форма висела на нём, хоть и была она дорога. Форма была зелёного цвета, пошитая золотыми нитками, с белыми перчатками, белым ремнями с золотыми пряжками, чёрными сапогами длиною почти до колен. На талии кроме ремня был ещё и пояс, из ткани покрашенный в виде французского триколора.
Но это всё чепуха. Самое интересное было на голове, левой руке и левой ноге. Голову и шею скрывала балаклава из белой кожи, а лицо скрывала белая маска в виде лица красивого мужчины. Для левого глаза в маске была сделана дырка. Для правого глаза она была не нужна.
Левой руки не было по локоть. Отсутствующую часть заменял протез с крюком, чьи ремни обвивали всю руку. Протез так же был покрашен белой краской.
Левой ноги не было практически по колено. Ногу так же заменил простенький, деревянный протез.
К этому искалеченному человеку с десятком медалей на груди, подошёл офицер с пышными усами и сообщил, что возможные шпионы врага приведены.
— Стойте смирно и помалкивайте жалкие свиньи. С вами сейчас будет говорить прославленный бригадный генерал Готье Вилар. — Сказал злобно, усатый офицер.
Никто и не думал начинать говорить. Что-то мешало им это сделать. Какая-то ужасная атмосфера этого места. Или скорей всего автоматы охранников.
— Сегодня утром мне сообщили, что были пойманы шпионы «чистых». — Говорил спокойно Вилар. Его голос приглушала маска. — Ответьте на мой вопрос. Правдивы ли обвинения? Пускай ответит старейший из вас.
— Нет, сэр. Обвинения лживы. Мы просто путники, едущие на запад. Мы даже не понимаем, почему нас обвинили в шпионаже. — Сказал Персей.
— У вас византийские документы, но на византийцев вы не похожи. У вас тотемы за место крестов. А ты старик волхв. Это видно невооружённым взглядом. Ну, вот я и ответил на твой вопрос. Теперь ты ответь на мой. Что заставило вас врать?
— У моих друзей нет иных документов. Я не хочу вам врать сэр. Я вижу и чувствую, что это бесполезно. И вы знаете, что я не вру. Я ведь волхв.
— Ты, верно, говоришь волхв. Складно и без вранья. Так почему же у вас византийские документы?
— Мне придётся сказать вам правду, ведь богам не понравится, что я соврал. — Персей на секунду замолчал. м- Четыре дня назад на нас напала большая банда бандитов. Они победили нас и хотели продать «чистым». Нам повезло к счастью. Храбрые византийские войны спасли нас. К сожалению, документы наши были сожжены до этого триумфа справедливости. И как вы, наверное, поняли, нам их заменили.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вилар посмотрел внимательно в глаза Персею. Он знал волхвов как облупленных. И он знал, что они иногда могут воспользоваться своей святостью.
— Я верю тебе волхв. Ты ведь волхв. Враньё грех во всех знакомых мне религиях. Пускай боги накажут тебя и твоих друзей, если ты врёшь. Я снимаю с вас обвинения. Но вам запрещён выезд из города. Запрет продлится неделю.
