– Думаешь?
– Знаю. На заставе – их казна. За заставой – их спасение.
– Вряд ли они найдут там спасение. – Всеволод подумал об оборотнях, уже рыскающих по валашским степям.
– Хайдуки уверены, что найдут. И потому ударят снова. Еще прежде, чем наступит ночь. Ночи они, должно быть, сейчас боятся больше, чем наших мечей и стрел.
Наших? Всеволод насторожился.
– И что ты намерен делать?
– Ударить первыми. Сейчас, пока они этого не ждут.
– У тебя так много воинов, Золтан?
Золтан Эшти сжал губы. Потом – скривил. Потом – разжал.
– Я хочу попросить тебя, Всеволод.
Ишь ты! Назвал по имени. Не выплюнул, не выцедил привычное уже «русич». Значит, правда хочет. Попросить хочет.
– Для этого я и участвую в совете?
– Для этого...
Всеволод вздохнул:
– Лишить живота татя и лиходея – не велик грех. Но вообще-то мы пришли в эти края проливать не человеческую кровь.
– Сегодня ты проливал кровь, – напомнил Золтан. – И именно человеческую. Сколько хайдуков пало от твоего меча?
– Считай, что сегодня мы просто защищались. А заодно платили за твое... м-м-м... гостеприимство. Но теперь долг оплачен сполна. Дальше я веду своих воинов для иного дела. И я не имею права терять понапрасну ни одного из них. Каждый дружинник у меня на счету, так что... Нет, Золтан Эшти, я не смогу удовлетворить твою просьбу.
Золтан прикусил губу. Лицо угорского сотника налилось кровью. Воины, окружавшие его, не отрывали взглядов от вожака. Сидели напряженно, положа руки на оружие. Понимают ведь, что силой ничего не добьются, а все равно хватаются за мечи и сабли. Горячая шекелисская кровь...
– А если я сейчас отдам приказ? – проскрипел начальник перевальной заставы. Кивнул на хмуролицых угров. – Если ты потеряешь своих воинов в схватке с моими, так будет лучше?
– Ты не пойдешь на это, Золтан, – устало возразил Всеволод. – Теперь – нет. Иначе твою заставу вообще некому будет охранять. И разбойники-хайдуки, и нечисть пройдет Брец-перевал по вашим трупам. Мы сильнее, нас больше – ты это прекрасно знаешь. И мы в любом случае уйдем отсюда туда, куда должны идти. Так что не нужно больше угроз. Мы с тобой в расчете. Ты нас принял. Как мог. Мы тебе помогли. Как смогли. А теперь, уж не обессудь, поедем дальше. У каждого из нас своя судьба и своя дорога.
Золтан прикрыл глаза.
– Помоги мне поквитаться с черными хайдуками и к Черному Замку тевтонов доберешься быстро и без лишних потерь.
– Вступать в бой, чтобы избежать потерь? – чуть усмехнулся Всеволод. – Объясни.
– Тебе нужен хотя бы один пленный хайдук.
– Зачем?
– Проводник.
– У меня уже есть проводник, – Всеволод кивнул на Бранко. – Он знает все дороги Залесья и...
– И не знает, какие из них нынче безопасны, – Золтан поднял веки. Теперь в его глазах читалась уверенность. Шекелис придумал, как убедить упрямого собеседника.
Всеволод еще раз глянул на Бранко. Тот покачал головой, развел руками. Да, все верно. Волоху, конечно же, известны тропы и тракты страны, в которой объявилась нечисть. Но нечисть расползалась по трансильванским землям быстро, а Бранко отсутствовал в Залесье долго. Какими путями можно ехать, а каких следует стеречься, где есть возможность проскочить беспрепятственно, а где придется пробиваться с боями – об этом проводник сейчас мог только гадать.
– А эрдейские разбойники? – нахмурился Всеволод. – Они знают?
– Я же говорил – они продержались в Эрдее долго, очень долго. Черные хайдуки научились избегать встреч с нечистью, и им должно быть известно, в каких урочищах хозяйничают темные твари, а где их нет. Тебе нужен пленный, русич.
Ага, снова русич...
– Погоди, а ведь пленных можно было взять и под воротами, – вдруг сообразил Всеволод, – если бы твои люди постарались... Или... Или ты специально приказал... Чтобы без полонян... Чтобы мы... не... Да, Золтан?
Глаза начальника перевальной заставы сощурились. И не понять, что в них – то ли гнев, то ли насмешка.
– Что ж, вот тебе мой ответ, – Всеволод думал недолго. – Разбойники ушли с перевала на земли Эрдея. Моей дружине нужно туда же. И покуда нам по пути, я согласен гнаться с тобой за хайдуками. Но лишь покуда нам будет по пути.
Совет, вылившийся в разговор двух человек, закончился. Остальные участники собрания так и не проронили ни слова.
Глава 32
Сотня Всеволода и пара десятков шекелисов (с десяток воинов Золтан все же оставил в обезлюдевшей крепости) вступали в ущелье. Впереди бежал Рамук. На пса сейчас возлагались большие надежды.
– Возьмет след – не отстанет, – пообещал Золтан. – Быстро нагоним лиходеев.
Правда, на месте обвала – в узком проходе между скалами – следы разбойников на время потерялись под грудами камней. По заваленной дороге не то что проехать – пройти теперь было совсем не просто. Коней здесь вели в поводу. Подкованные копыта осторожно ступали по шаткому камню. Валуны шевелились и проседали под ногами. Кое-где виднелись пятна запекшейся крови, присыпанные пылью. Из-под глыб торчали руки, обломки копий, куски щитов, мятые шлемы. Оперение пущенных сверху стрел.
Но едва миновали теснину ущелья, Рамук снова уткнулся носом в землю и уверенно повел за собой вооруженных всадников.
За перевалом свернули на тропку, длинной извилистой змейкой уходящую вниз. Ехали долго.
Потом тропа вышла на обширное плато. Здесь выслали вперед дозор с собакой.
Дозорные-то и нашли. Увидели...
Обоз. На этот раз – настоящий беженский обоз. То, что от него осталось.
...Позвали остальных. Показали.
Опять! Всеволод скрипнул зубами. Как тогда, по ту сторону Карпат.
Снова – перебитые люди, лошади, скот, птица. Снова среди трупов и скарба – крестьянские телеги, оплетенные чесноком, ветками дикой розы и боярышника. Снова – бесполезные осиновые колья. И снова воздух звенит от мух, слетевшихся на свежую кровь. А кровь – сразу видно – пролита недавно. Сегодня пролита эта кровь.
– Кто? – глухо выдавил Всеволод. – Их? Всех? Так?
– Черные хайдуки, кто же еще, – с ненавистью процедил Золтан. – Наткнулись на сбегов, отступая с перевала, ну и...
Шекелис не договорил. Досадливо махнул рукой.
– Хоть бы людей схоронили, что ли, – покачал головой десятник Илья из русской дружины, – а то аки волкодлаки какие, в самом деле...
– Хоронить своих жертв – не в правилах разбойников, – отозвался Золтан. – Не для того они убивают, чтобы после могилы копать.
Всеволод молчал. Смотрел вокруг и молчал.
Вот кто страдает больше других в лихую годину. Самые неповинные, самые несчастные, самые беззащитные.
Возле повозок и под повозками лежали мертвые сбеги. Бабы, дети, мужики... Изрубленные, исколотые тела. И кровь. Много крови. Всюду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
