Так-то оно так… Но когда он замолкал, наступала неприятная пауза — та самая, которой он всегда опасался, и Алиса поворачивала к нему красивое личико: что, мол, остановился, развлекай дальше. А, может, ему только так казалось? С тех пор, как они переехали в новую квартиру, у Костика бывала только Кэт, но это совсем другое. Алиса словно преображала пространство вокруг. Его комната, которую он полюбил сразу, как увидел, вдруг предстала бедной, маленькой, заваленной книгами. Вот и занавески… Зачем он позволил маме повесить эти дурацкие занавески? Рядом с Алисой всё казалось каким-то блёклым, старым, непривлекательным, недостойным её присутствия. Чутьё подсказывало Костику, что он, безусловно, преувеличивает и что подобные мысли — не что иное, как маленькое предательство по отношению к его дому, где так уютно и тепло и где за окном живёт приятель — трёхглазый светофор.
Алиса прервала его размышления:
— Слушай, про латы, мечи и рыцарей, конечно, интересно, но положи книгу. Я не за лекцией к тебе пришла.
Что и говорить, она права. Смешно было бы думать, что красотка из параллельного зашла к нему послушать историю тамплиеров. Всё правильно, поставила его на место, нечего трепаться при девчонке о мальчишеских игрушках. Но зачем-то ведь она посетила его скромное жилище, не просто же в гости зашла поболтать. Костик взглянул в окно: светофор, старый ханжа, выдал яркий красный свет.
Алиса плюхнулась на диван, подложила под спину подушку.
— А у тебя здесь мило. Такая забавная пацанская норка! Магнитола, правда, старая, прошлый век, и диски. Я такие не слушаю.
«Не вздумай начинать оправдываться», — крикнул внутренний голос, и Костик оборвал себя на полуслове.
— Я… Хочешь, я яблоки принесу?
— Я-а-аблоки? — Алиса смаковала игру. «Ну, что ты ещё придумаешь, чтобы меня повеселить? Валяй, мол, лицедействуй». — Нет, не хочу.
Вероятно, любой парень должен быть немыслимо счастлив только от того, что королева переступила порог его дома. Вот сейчас она встанет с дивана и уйдёт, а он так и не решится спросить, что же её привело. Да и какая, в сущности, разница? Ну, скажет она, что пришла за конспектом по обществознанию, и что это ему даст?
Алиса разглядывала Костика молча, наслаждаясь паузой и осознанием того, что он безрезультатно пытается разгадать цель её визита.
Костику стало вдруг невыносимо неловко в её присутствии — так явственно он ощущал себя подопытным кроликом. Руки срочно потребовали чем-то их занять, ах эти руки! Костик принялся перебирать стопку дисков.
— Я поставлю тебе один сингл Роллингов. Это классика! Сейчас, где же он…
— Фу, вчерашний день твои диски! Сейчас всё в компе. Не надо ничего искать.
И ведь не поспоришь!
— Алис, он правда, уникальный. Записан не в студии, прямо с концерта.
— Да ну его! Подойди сюда, меломан, — она властным жестом похлопала по дивану.
«Прямо как комнатной собачке», — отчего-то подумалось Костику.
Он отложил диск и присел рядом с Алисой. Облокотиться на подушки не посмел, так и остался сидеть с прямой спиной, понимая, что выглядит комично. Сердце начало сильно колотиться.
— Не бойся меня, мальчик. Какие вы оба, Рымники, пугливые, — сладко протянула гостья.
Внутренний голос что-то отчаянно прошепелявил. Костик тряхнул головой, прогоняя наваждение.
— А я и не боюсь.
— Ну и славно. Въезжаешь, зачем пришла к тебе?
Костик пожал плечами.
— Пришла, и хорошо. Я рад гостям.
Алиса неторопливо наматывала локон на кончик пальца, глядя куда-то в стену, потом на секунду замерла и резко повернулась к нему.
— Я хочу, чтобы ты ввёл меня в джибобы.
Костик посмотрел на её в недоумении.
— Ввёл?
— Ну да. Что не понятного? Вот я пришла к тебе, вся такая неподготовленная и зелёная в этом деле. А ты и подготовь меня.
«Ах, вон оно что!»
— Алиса, — начал Костик, подбирая слова. — Это дело внутренней готовности. Здесь нет конспектов и учебников. Джибоб — состояние души.
Стоп! Что он говорит! Выжимает в сладкую водичку очередной лимон, чтобы сделать лимонад?
Перед глазами пронеслись, как картинки в калейдоскопе, эпизоды его поездки в Саблино, маленький джибоб Степан, по-взрослому утверждающий, что ему всё пофиг, блог Бёса в сети, призывающий отстраниться от всего, что вносит в жизнь дисгармонию… А эта самая дисгармония у ребят на каждом шагу, начиная с родителей…
— Алиса… — Костик посмотрел в глубину её зрачков. — Послушай… Не надо тебе в джибобы.
— Это ещё с чего? — она нахмурилась, её прекрасные глаза сделались злыми.
— Просто… — он не представлял, как объяснить. — Просто оставайся собой. Натуральным продуктом.
«Не ходите, дети, в Африку гулять!» Получалось что-то вроде этого.
— Но я хочу быть модной! — Алиса надула губки. — А джибобы — это модно.
— Джибобы были на пике, пока не мутировали. От изначальной идеи почти ничего не осталось!
Алиса посмотрела на Костика с подозрением.
— Рымник, а тебе-то что? Жалко? Элитное общество, плебеям вход строго воспрещён?
— Нет, совсем не так.
— В общем, зря я к тебе пришла, — она встала с дивана. — Нацепила бы бандану, как все, и вперёд!
— Не обижайся, пожалуйста, — он схватил её ладонь и попытался удержать, не отдавая себе отчёта в том, что делает.
— Я же к тебе обратилась, как к порядочному человеку! — Алиса выдернула руку. — Не хочешь — ну, и не надо!
— Я хотел предостеречь. Всё это приобретает такие неправильные формы!
— А ты меня морали не учи! — она дёрнула плечом. — Мал ещё!
— Так чего же ты хочешь, не пойму? Если, говоришь, что можешь надеть бандану и превратиться в джибоба, так кто ж тебя остановит? Я-то чем могу помочь?
Алиса помолчала мгновение и будто бы оттаяла.
— Ну, Костичка! Или как мне тебя называть? Учитель? Доб Джибоб? Ну, Добик… Пожалуйста! Расскажи мне про всякие ваши фишки!
«Добик» прозвучало чересчур по-собачьи.
— Да ты хоть намекни, какие такие фишки, — вздохнул Костик.
Она снова присела на диван, на этот раз ближе к нему. Совсем близко.
— Хочешь подержать меня за руку? Я больше не буду вырываться.
Не дождавшись ответа, Алиса положила пальчики поверх его ладони и с наслаждением принялась наблюдать за очередным неловким смущением Костика. На её щёках вновь заиграли ямочки.
— Понимаешь, Добик, дело такое… Я хочу вот чего: чтобы быть для одного парня, который ещё пока не джибоб, вроде как проводником в мир джибобов. Ну, типа, я всё знаю и его всему научу.
Костик с удивлением взглянул на неё. Неужели такой красавице надо искать способ быть для парня интересной?
— Ты мне всё расскажи, — продолжала Алиса, — всё, чего нет в сети. Где сходки ваши, как проходит посвящение, какие ближайшие джибобские тусовки. Лады?
Её пальцы обжигали кожу, но то, о чём она просила, голову всё-таки отрезвляло. И зачем ей дешёвая популярность?
— Алиса, я уже говорил, джибобы видоизменились. Изначальные идеи движения переродились в другую философию, и философия эта мне не близка.
Алисины глаза зажглись холодным огнём.
— И что с того?
— Ты не сможешь… Тебе не должно быть пофиг. Всё пофиг. А им…
Она не дала ему договорить, снова отдёрнула руку и отодвинулась на краешек дивана.
— Да тебе-то какая разница! Моралист нашёлся! Не надо мне полоскать мозги!
— Тебе, возможно, не ко мне следует обращаться, а к активистам движения. Напиши Бёсу — такой, как ты, он не откажет.
— И чем прикажешь потом с ним расплачиваться?
— Почему обязательно расплачиваться, Алис?
— Ты что, дурак? А-аа, ты просто маленький! В игрушки играешь! У-тю-тю! Не знаешь, что парень может запросить за советы с такой, как я!
— Есть хорошее слово «нет».
Последняя фраза окончательно взбесила Алису. Она вскочила с дивана, её плечи дёрнулись, точно это был элемент какого-то народного танца. Из хорошенького рта начали вылетать слова — смрадные, как нечистое дыхание, лицо её исказилось. Упомянуты были и тугоумие Костика, и его брекеты, и небольшой рост, и желание выпендриться перед всеми на физкультуре. Завершилась её тирада «придурочным братом» и «отстойной хатой». Костик смотрел на неё и удивлялся: волшебная девочка Алиса впервые казалась ему некрасивой. Не уродиной, но всё же отталкивающе некрасивой.
Костик схватил её за плечи, сильно тряхнул. Она сразу замолкла.
— Я не стану помогать тебе. Хочешь джибобствовать — вперёд, но без моей помощи.
Алиса настороженно смотрела на Костика, словно ожидала удара. Он подошёл к окну, отдёрнул занавеску, взглянул на светофор: зелёный сигнал. «Спасибо».
Она поправила юбку, громко щёлкнула заколкой в волосах.
— Ладно, Добик, не сердись. Ну, покричала, что с того, — она ласково улыбнулась. — Погорячилась. Но я не со зла, правда-правда! Ты ведь не обиделся, нет?
