Я сижу дрожа, но пытаюсь удержаться достойно и трепетная от страха слушаю с напряжением, не до конца понимая, что эта сцена происходит со мной. — Пожалуйста не выгоняйте нас. Мы же вам не сделали ничего плохого. Я снова начала надеятся, хотя сотни раз предупреждала себя не быть глупой. Слезы не смогут увлажнить ее сердце — оно каменное.
— Ах, ты какая языкастая, да еще и крокодильи слезы проливать умеешь. Пошла вон! Слышишь? Сейчас же! Я ей добро, а она вон как закрутила. Дрянь ты бесстыжая! Сидишь тут полуголая. На что надеешься, честных людей обмануть а?
— Но ты ещ получишь за сказанное. Я тебе твою храбрость быстро обломаю. Ты ничтожная соплячка, решила меня обмануть?
Я закрываю уши, чтобы не слышать этой мерзости. Чувствую себя настоящим загнанным зверьком, с которым не церемонятся. Но словами они не кончают сцену. За доли каких-то минут все наши вещи оказались за воротами. Я опускаю ладони и слышу.
— Бесстыжая тварь! — И тут же поднимаю их.
А мужчина продолжает выносить вещи самым отвратительным и наглым образом. Я конечно с терпением и почти безропотно бы все вынесла, но их поступки больше походят на варварство, которое нельзя прощать. Хозяйка продолжает кричать во все горло: — Не смотри на меня, тварь, не смотри. И мне хочется что-нибудь ответить ей. Но понимая свое отчаянное положения я встаю и протягиваю руки в умоляющем жесте. Она отталкивает меня словно щенка. Откуда и как появились у меня силы я не знаю, но моя кровь закипает от ярости и я встаю на ноги как будто, и не болею. Обнаружив рану на губах осторожно вытираю.
— Видите? Я же говорила, что она абсолютно здорова. — Продолжает она кричать.
— Ну если она здорова, так и разговор с ней будет по другому.
Я снова вздрагиваю. Мужчина опускает голову на бок и начинает заново измерять меня взглядом. Но уже каким-то странным и насмешливым.
— Сколько тебе лет?
— Она что глухая?
Но я не отвечаю, не потому что, не слышу или пала в транс, я молчу не в состояние что-либо сказать, от непостижимого ужаса.
— Вы хотите избавиться от них, как от клопов, раз и навсегда?
— И чтоб духу их здесь не было.
— С легкостью, но для этого мне нужно переговорить с этой плутовкой пару минут наедине.
Сколько раз я думала, что самый сильный страх это когда чувствуешь одиночество. Но все прошедшее не стоило ни доли того, что я испытала когда мы остались одни.
Разум мышление сознание все рациональное покидают меня разом. Но человеческая душа эластична и может перетерпеть многое пока не достигнет края. В какой-то момент мне тоже захотелось постоять за себя, но у меня совсем не осталось сил бороться.
Я чувствую, что нахожусь абсолютно в безвыходной ситуации. Забытая всеми и покинутая самим создателем. Слышу как во мне колышется сердце пытающаяся, справится с непреодолимым страхом начинаю испытывать глубокое отвращение к своему слабому телу. И вдруг пронзает мысль. — Зачем бороться? Сегодня или завтра, но я это сделаю. Так зачем же бороться?
Эти мысли становятся окончательным доказательством того, что моя вера угасает испепелив своим остатком всю душу. Если бы кто-то сказал мне. — Помни о грехе. — Но никого не осталось и даже если они скажут, как же тогда они объяснят этих двух людей. Что они скажут мне? — Жизнь борьба! — Но разве не справедливо сталкивать счастливого, полного силы духа мужчину с той у которой ослабело не только физиология, но и вся душа? Но я знаю что и на это у них нашлось бы какое-нибудь громкое, величественное слово. Может быть они сказали бы, — помни о вечности!
Но о каком они имеют в виду, о сегодняшнем или завтрашнем? Ибо каждая минута в этих муках начинает казаться вечностью. Я всегда говорила Камолу: — Не ощущай того чего, не хочется.
Но в тот момент сама нарушила этот закон, оправдывая намерение ложным желанием верить в невозможное. Есть прошение не может такого быть, чтобы Создатель не прощал тех кого сам же довел до края. И в то же время понимаю на сколько омерзительна эта глупая надежда. Мне не будет прощения. Я точно это знаю, но чувства настоящие и невозможно терпеть их. Моя слабость против закона веры! Пусть она будет таковой. Мне уже все равно и мой взгляд падает на нож, которым совсем недавно пользовалась Нилу. Мужчина и не заметил его. Какая-то радость возбудилась во мне в то мгновение, когда я посмотрела на этот предмет. Появилась мысль о победе над жизнью. Для этого всего лишь-то нужно переступить за грань обычного и поднять, то что сама судьба предоставила в мои услуги. Не слыша мерзкого предисловия мужчины я встаю и делаю шаг к своему спасению. Вот нож оказался у меня в руке. Но самое сложное в этот момент было не поднять его, а набраться храбрости к последнему шагу. Невероятно как один ничтожный предмет заполняет все мои мысли и становится самым важным для меня на свете. Он то решит мою судьбу. И я уже не вижу перед собой ни человека, ни тесного пространства. Забываю о времени и лишь испытываю сильный терпеть перед решающим моментом. Прячу руки за спину и только хочу вонзить нож в кисть, как открывается дверь. Я вижу Амина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Нилу оттолкнув хозяйку тот же час хватает мое падающее тело. Амин стоит у двери остолбенев от увиденного, но явно не понимает что происходит. До этого я не знала что чувствуют люди при неожиданной встрече. Но то что я увидела сейчас, поразила меня сильнее смерти. Я не знала, что значит испытать трепет, не знала что такое мятеж души. Они не были мне знакомыми, а теперь лежа на руках подруги я не могу постигнуть того что внезапно вонзилось мне прямо в сердце. Нилу крикнула ему, — помоги!
И вот он подходит. Опускается на колени, я вижу вблизи его бледное лицо. Оно все такое же. Но он стоит как светлый дух так растерянно, что не сразу решается дотронуться до меня. Однако слова Нилу: — Надо ее перенести в машину! — пробуждают нас от транса. Он разжимает свои руки и уносит меня с этого места.
53
Почти упав на сиденье я чувствую истинное наслаждение от ощущения долгожданного тепла. Обыкновенный салон машины кажется теперь истинным раем, попав в который я на несколько мгновений забываю все что произошло накануне. Приятный глухой звук шума мотора, плавного движения, действуют на мое иссохшее сознание как тихая песня колыбельной. И я постепенно погружаюсь в сон.
В те мгновения мне ничего не снилось. Мой разум был настолько измучен, что просто-напросто провалился в дремоту не имея уже сил бороться с усталостью. Последнее, что я помню из того мгновения это как увидела его глаза. Но все это точно подтверждает что теперь я выбрала свой путь. Меня будят холодные капельки, падающие на лицо. Нилу смотрит с радостью и лаской, вытирая слезы, в то же время предлагает выпить воды. Внутри прожигает огонь пустоты. Странно ощущать такое, когда мы спасены. И только позднее я понимаю что это пустота образовалась от бездны выковыренной моим же разумом. Я с мучением переношу ту минуту, когда вспоминаю прошлую ночь. Однако как же получилось что я очнулась на руках у Амина? Тут то и Нилу начинает рассказывать о своем долгом и странном пути к нашему спасению. Я и до этого верила в закон притяжения оторванных душ, а после рассказа Нилу совсем убедилась.
Посмотрев на нее я замечаю на сколько она хрипло дышит. Ее лицо бледное и сияющее, оно олицетворяет нечеловеческое благородство.
По началу мне становится страшно представлять какие мучения ей пришлось пережить. Но постепенно это чувство заменяет глубокая благодарность.
Я представляю как Амин сейчас сидит в своей комнате ожидая, что я позову его, упаду в его объятия, от того что признаюсь они волнуют меня. Я не могу точно сказать хочу ли я его видеть и слышать, но прошлые чувства встают в бой против уставшего разума. Первую половину дня я провожу в постели под капельницей. Приглашенный врач вежливо исполняет свои обязанности и тихо уходит. По его требованию я не встаю с постели. Нилу бесконечно рада нашей удаче. Она находит произошедшее волей Всевышнего. И каждую минуту возносить покорную хвалу. К обеду в дверь стучится пожилая женщина и передает слова своего хозяина.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
