на Жатву, так почему ты противишься судьбе?
— Потому что уже менял судьбы целых планет! Хотите Жатвы? Значит, сами на неё и попадете! — ответил я, снимая с головы капюшон.
Мой золотой нимб отразился в их зрачках, и тот из богов, что был с факелом и копьём, презрительно хмыкнул. Однако я прекрасно понимал, что делаю. Я тянул время в ожидании, когда мои Странники соизволят напасть. А если со мной разговаривают, значит, в вероятном будущем взять мою стену будет не так-то просто.
«Ха, я уже считаю эту стену своей…»— хмыкнул я мысленно, списав эти ощущения на ману этого мира, что сейчас втекала в меня водопадом и равномерно распределялась по заклинаниям.
— Зачем ты говоришь с этим недомерком! — прорычал бог-факелоносец. — Эй, недомаг, твоя голова будет сиять вместо моего факела!
— Груумш, нет! — завопила Лутик, но тот уже бежал ко мне навстречу замахиваясь криволезвийным копьём.
Следом за ним в атаку ринулись и остальные — тот, что был с двуручным мечом, тот, что держал в обеих руках по каменному ножу, тот, что выглядел как зомби…Бежали все, кроме Лутик, которая, зарычав, поморщилась и растворилась, уйдя в мир маны.
Глава 33. Их выбор
Его звали Груумш, и он был старшим из пантеона, ростом около десяти метров. Бог бежал по воздуху с копьем в правой руке и факелом в левой, оставляя за собой пылающие следы босых косолапых ступней. Его латные наручи, наплечники и стальные голени были покрыты шипами, но мнимая непрактичность никак не мешала ему развить непомерную для такой массы скорость.
«Избегайте удара»
«Рекомендована защита заклинанием "Изыди»!— завопила в моём сознании стена.
Заклинание родилось на выдохе, и прямо перед Груумшем открылось портальное окно, точка выхода которого вела в жерло крупного вулкана. Не успев остановиться, бог провалился в него, с оглушительным, но удаляющимся рыком исчезая с поля битвы.
Я прекрасно понимал, что он исчез ненадолго, и тут же принялся за других.
«Костяной шторм — блокирован»
«Поднятие мёртвых в пределах стены — сражайтесь», — сообщила мне система, когда орочий некромаг применил связку из двух заклинаний. Первое стена отразила с лёгкостью, а второе каким-то образом просочилось внутрь.
Слева и справа застонало и заскрипело. До моих ушей стали доноситься крики паники, однако это не убавило мне концентрации.
— Господин, мёртвые встают! — воскликнула Хеллена.
— Стена, транслируй мой голос страже… — Не успел я закончить фразу, как услышал эхо своего голоса, разносящегося по округе. — Всю мертвечину сбрасывать за стену! — продолжил я и, немного помедлив, добавил: — В сражении рубите им головы!
Теперь угроза исходила сразу с двух сторон, и я укрыл себя силовым куполом чтобы не волноваться хотя бы о тылах.
Оба Бога, с мечом и с ножом, были совсем близко, и я, не изобретая ничего лишнего, послал в них перемещение, как и в Груумша, выбрав в качестве точки выхода разные вулканы планеты Сад. Мечника по имени Ильневал я поймал без особых проблем, а вот Шаргааса, того, что орудовал ножами, почему-то нет.
В какой-то миг бог остановился, невероятным образом уклонившись от портальной рамы заклинания, и, спокойно и холодно взглянув мне в глаза, исчез.
«Обнаружено заклинание „Тень“ — сражайтесь!»
Укрывавший меня купол вдруг затрещал, а суккуб завопила так, словно мертвецы могли достать и её. Я невольно обернулся. Прямо перед моим лицом застыло лезвие каменного ножа, уже прошедшего сквозь защиту и застрявшего в куполе-щите, зацепившись гардой.
Бог Шаргаас стоял прямо передо мной в своем теневом обличии и с силой пропихивал нож внутрь, не веря, что не может нанести свой излюбленный удар со спины.
— Потому что я тебя вижу… — ответил я его тени на незаданный вопрос.
«Примените — Свет», — предложила стена.
Я повёл рукой, будто смахивал пыль с нимба, и послал через свой разум ману. Золотой луч ошпарил тёмную фигуру, отчего та отшатнулась.
«Контратакуйте "Слепцом», — подсказала мне защита как раз в тот момент, когда я нашёл тонкую теневую нить в мире маны, ведущую от бога к тени. Используя её, словно электропроводник, я ударил жгучей концентрированной силой. Над домами шестого сектора что-то вспыхнуло золотым светом, и я очень надеялся, что это взорвались глаза Бога, если такое, конечно, было возможно.
— Отдай мне свою силу! — прорычал я, дёргая на себя самое его магическое естество.
«Ваше заклинание „Вампиризм“ усиленно!»
Голову начало жечь. Символы на нимбе раскалились и увеличились настолько, что стали мешать моему обзору, и я расширил своё поле для новообретенной силы.
Раздался громкий хлопок: это поверженный бог прыгнул обратно в свой алтарь зализывать раны. Защита стены словно сошла с ума, отражая настоящий ливень из маны, а их некромаг посылал всё новые и новые заклинания. Вокруг меня же шла страшнейшая рубка: мертвецы дрались против людей.
«Сегодня на двести тридцать шестом дне Жатвы Хелл Клаус выпил силу Бога и был вписан мной в пантеон полубогов…»— прочитал я записанное только что в список, куда постоянно кого-то вписывали и кого-то вычёркивали. На материальном плане его, конечно же, не существовало, как и в мире маны. Он словно висел над нашим миром, будто кто-то невидимой рукой вел учет особей дерущихся за власть на этой созданной нами арене.
Снова появились боги меча и копья. Они яростно рычали, а с их мускулистых тел на крыши домов падали ошмётки лавы, которая будто не причиняла им никакого вреда.
— Я убью тебя, смертный! — взревел Груумш и нацелил на меня факел.
«Применён пламень»
«Воспользуйтесь всеми средствами защиты!»
Все вокруг залила огненными всполохами сила, сравнимая с солнечной. Я невольно зажмурился и стиснул зубы от давления, которое сейчас ощущала пятая стена.
— Ты погубишь наших детей, Груумш! — взревела Лутик, стремительным красным ветром пролетев над орками, и укрыла их своим платьем, которое растянулось до невероятных размеров и легло на них широким полотном.
— Атакуй, ведьма! — заорал на неё орочий Бог-отец.
«Блокировано урона на девять миллионов маны», — бесстрастно проинформировала меня стена.
Я открыл глаза и увидел выжженную землю. Всё, что не покрыло платье Лутик, испарилось, словно его и не было. Седьмой и шестой секторы поднялись в атмосферу плотным столбом пара и пепла, как будто на город обрушился термоядерный удар.
Некромаг и мечник снова ринулись на штурм.
— Попробуй их связать! — внезапно услышал я в своей голове голос Эйни.
— Что так долго? — спросил я Странницу.
— Объяснять ещё дольше! Делай! — ответила она.
Я бросил навстречу Богам вязкий туман, прошептав так, чтобы она услышала:
— Один из них в алтаре. Он бьёт со спины и нематериален, уязвим лишь тогда, когда его клинок почувствует кровь.
— Держись там! Посылаем к тебе Мяча! — проговорила Эйни и прервала связь.
* * *
Бог кулуарных убийств и подлых засад Шаргаас тяжело дышал, вдыхая лесной воздух прямо по центру алтаря, первого и единственного места силы на Саде, контролируемого орками. Он стоял на коленях, левой рукой придерживая на груди белое ожерелье из зубов поверженных им врагов, а правую держа на рукояти каменного ножа, который был воткнут в мягкую, покрытую невысокой травой землю. Трава вокруг лезвия увядала прямо на глазах, словно Бог неистово черпал отсюда силы.
— Тяжко тебе? — прозвенело вокруг.
Шаргаас оглянулся. Эйни шла прямо на него, опустив руки с луком и стрелами.
— Лучше тяжело дышать, чем захлебываться кровью! — выкрикнул он, оказываясь у лисодевушки за спиной с такой скоростью, что та не успела среагировать.
Каменное лезвие чиркнуло по тонкой шее, но вместо ожидаемого кровавого фонтана и падения идеально срезанных рыжих волос женская фигура лопнула и пошла трещинами, а спустя мгновение со звоном осыпалась орку под ноги. Бог озадаченно посмотрел вниз. От Странницы остались лишь блестящие осколки, в каждом из которых он видел отражение собственных глаз.
— Не выходит, да? С мужчинами твоего возраста такое бывает… — покачала головой Эйни, выходя из-за толстого соснового ствола.
— Больше не повторится! — пообещал он и словно слился с туманом, расползаясь дымкой по месту силы и переходя в свою неуязвимую форму.
Лисодевушка медленно приближалась к нему, поднимая свой лук и накладывая на него стрелу.
— Ха! — выдохнуло пространство.
Шаргаас
