Мы вышли на беговой дорожке, там, где перед уроком строились девушки, то есть, ближе к замку. Я нашла их взглядом — они играли на своей площадке в какую-то командную игру, перебрасываясь мячом.
— Прости за то, что случилось, — голос дракона звучал мягко, обволакивающе, ледяные нотки пропали без следа. — И за руку, и за поведение наших сотрудников. Я не ожидал подобной реакции, Килиан — да, там мы сознательно ему ничего не сказали, хотели встряхнуть, при этом точно знали, что ты в полной безопасности. В адекватной реакции остальных педагогов не сомневались, потому особо не предупреждали о тебе. Нам с Филом и в голову не пришло, что твоя мужская форма заставит кого-то из них относиться к тебе как-то иначе, не как к девушке. Но то, как поступили Ургула и Хэдлей, неприемлемо. И показало, что не так и хорошо мы знаем своих сотрудников. Прости. Мы с Филом проведём беседу с оставшимися педагогами, чтобы подобное не повторилось.
— Всё было не так и страшно, — поспешила я успокоить дракона, видя, что ему на самом деле стыдно передо мной. — Парни-то понимали, кто я, и очень мне помогли. А вот с рукой… Это и правда было больно. И страшно.
— С рукой… Тут моя вина, я не сообразил, что ты просто не почувствуешь магического воздействия. Оно не болезненное, лишь неприятное, поэтому браслет и был запрограммирован на сжатие в конце — чтобы не появилось соблазна проигнорировать напоминание. Это не конкретно для тебя, в нём именно такая программа заложена изначально, и времени, чтобы вернуться, было предостаточно, до боли не должно было дойти. Вот только эта программа, как оказалось, для зеркальщика не подходит.
«Программа». Я даже улыбнулась мысленно — интересное слово подобрал мой внутренний переводчик. Впрочем, ничего особо странного, мы программируем технику, а маги — амулеты и артефакты, давая конкретное задание. По сути — одно и то же.
— Сейчас я его перепрограммирую, — вертя в руках браслет, продолжил дракон. — Извини, тебе всё равно придётся его носить, но обещаю, больше никакой боли.
— А что будет? — спросила, когда мужчина вновь надел мне «следилку» на запястье, а потом, к моему великому удивлению, и что скрывать — удовольствию тоже, поцеловал руку. И его даже грязь на ней не смутила.
— Браслет начнёт ёрзать, вибрировать, крутиться на руке. Пропустить такое ты точно не сможешь, но больше никакой боли, обещаю!
— Но это ведь тоже магия. Я почувствую?
— Да. Поскольку эта магия будет направлена не на тебя. Как пример — если кто-то телекинезом бросит в тебя камни, что случится?
— Камни полетят обратно, — в этом я уже не сомневалась.
— Верно. А если кто-то, тоже магией, обрушит стену, мимо которой ты проходишь?
— Меня засыплет кирпичами? — похоже, не такая уж я и неуязвимая, как казалось. Сразу вспомнилась щепка, вонзившаяся в мою руку во время боя с мракобесами.
— К сожалению, да. Вот по этому принципу я и перепрограммировал браслет. Ты ведь понимаешь, что совсем снять его с тебя я не могу, — и это не прозвучало вопросом.
— Понимаю, — вздохнула. Что поделать, я — якорь, именно поэтому со мной так нянькаются и держат в этой академии. Альтернатива — стать подопытной зверюшкой для совета магов. Так что, браслет — не такая уж большая плата за безопасность.
— А сейчас я собираюсь поговорить с Ургулой, — дракон недобро прищурился, глядя на тренера девушек, наблюдающей за их игрой. — А ты отдохни, для тебя на сегодня физическая подготовка закончена. Собственно, — усмехнулся, — тебе уже можно ставить зачёт автоматом уже за одно только прохождение полосы препятствий.
— Мне помогали, — смущённо пробормотала я и шагнула в гостеприимно открытый портал. Одна. Сама. И ни капельки не боялась.
Глава 15. Физкультура. Часть 3
Вышла я из него возле двери в женскую раздевалку. А потом долго отмывалась под душем, найдя там всё необходимое — и полотенце, и мыло с мочалкой, и даже расчёску. Потом постирала, как могла, костюм и отмыла обувь — я, конечно, верила, что эти вещи самоочищающиеся, но повесить грязное в свой шкафчик просто не могла.
К тому моменту, как я всё закончила и вновь надела «школьную» форму, раздевалка стала заполняться ведьмочками. Мне дружно сочувствовали, Рына подтвердила слова Шолто, объяснив реакцию госпожи Ургулы. И добавила несколько красочных подробностей об испытаниях, которые должна пройти женщина, объявившая себя равной мужчине. За свою жизнь она таких видела с десяток, но лишь двум женщинам удалось выдержать все испытания.
Как бы то ни было, а тренера-орчанку это не оправдывало. Я носила форму защитника в академии, по личному распоряжению ректора, а не заявилась в племя орков, надев свои джинсы. И став педагогом в самой престижной академии Империи, орчанка должна была оставить свои национальные традиции, противоречащие внутреннему уставу учебного заведения и её трудовым обязанностям, за стенами академии.
Именно это и объяснил Ургуле лорд Линдон, отведя её подальше от студенток, но среди них было несколько оборотниц, которые всё равно расслышали большую часть разговора и передали его остальным. Дракон напомнил орчанке, что отправляя меня к мужчинам на почве личной неприязни — именно так он сформулировал, — она опорочила своё звание педагога. И что на её место здесь, вкупе с шикарной зарплатой и вкусными льготами, найдётся множество желающих. И что если бы я всерьёз поранилась, проходя полосу препятствий, они, на пару с тренером Хэдлеем, вылетели бы отсюда с такой характеристикой, что их не взяли бы даже собак выгуливать. И что если она ещё хоть раз проявит предвзятость ко мне или к любой другой ученице, будет уволена в тот же день.
И что-то мне подсказывает, что нечто подобное ещё предстоит услышать мастеру Хэдлею.
В общем, досталось ей знатно, мне даже неловко стало. С другой стороны, даже не представляю, что сделали ли бы за что-то подобное с тренером из моего мира. Ведь не будь у меня регенерации, я бы могла и правда пострадать, как минимум, стёрла бы руки в кровь о тот же канат, я уж не говорю о том, что вполне могла подвернуть или даже сломать конечности. Так ведь и правда нельзя — учащийся не должен страдать из-за личной неприязни одного педагога и упёртости другого.
За разговорами я проторчала в раздевалке почти весь долгий перерыв. У двери обнаружила обоих принцев, поджидавших меня. Шолто со смехом рассказывал Унреку про то, как в группе «дохляков» пытались вычислить принца Даритана, и кого в итоге им назначили.
— Извини, Габриель, что меня не было рядом, и я не мог тебе помочь, — сказал Унрек.
— Ничего страшного, я же понимаю, конспирация. Ты и рядом с Шолто быть не мог, а ведь ты его нянька.
— Он не нянька, просто присматривает за мной, — уже привычно возмутился младший парень.
— Я и присматривал, даже во время кросса. Если бы случилось что-то серьёзное, я бы мгновенно вмешался. Ты ведь в курсе нашей скорости?
— Конечно, — пожала плечами.
— Но прохождение стандартной полосы препятствий поводом для вмешательства не является. Для него. А вот тебе там точно делать было нечего. О чём только Фил с Риком думали?
— О том, что у них адекватные педагоги. Не волнуйся, лорд Линдон сказал, что это в последний раз.
— Вот и хорошо. А то я уж думал, придётся им напомнить, кто именно тебя так подставил, засунув в защитники.
— Зато так мы познакомились, — Шолто, как всегда, старался во всём найти плюсы. — И мне не нужно после уроков идти на отработку.
За разговорами мы дошли до класса, в котором нам предстоял урок под названием «Контроль над магическими потоками». Я думала, ещё одно занятие с кучей непонятных слов, фраз и графиков, как спецкурс, но всё оказалось намного проще, приятнее… и непонятнее.
Столов в помещении не оказалось, стульев и доски — тоже. У стены стопочкой лежали то ли толстые коврики, то ли тонкие матрасики — вот и вся обстановка. Следом за принцами я оставила сумку у стены, взяла коврик и положила на пол. А потом опустилась на него, пытаясь принять позу лотоса, но плюнула и села на пятки.
