– Перестань.
Она всё же отстраняется, из-за чего горящие подушечки пальцев после прикосновений к ней холодит от пустоты под ними. Возвращаю руку обратно на спинку дивана, а кожу до сих пор покалывает.
– Я не буду оправдываться. Но когда перед тобой впервые танцует девушка, да ещё так вульгарно, это смущает, – отворачивается, словно обижаясь. – И ты меньше бы пялился на мою грудь. Или хотя бы снизил мощность кондиционера. Холодно.
Отмазки принимаются, но не до конца.
Усмехнувшись, принимаю прежнее положение и наблюдаю за тем, как в комнату заходит другая девушка. Темноволосая, длинноногая, в кружевном белье.
Мощно.
Основательно подготовилась.
По телосложению… Если бы не чересчур длинные ноги и лицо, я бы посчитал, что навстречу мне вышла Ярослава.
Девушка, даже не дождавшись команды, и когда я прибавлю музыку, сразу начинает танцевать. Не могу смотреть ни на пластику, ни на что. Вижу на пилоне Яру. Её лицо, её волосы чуть ниже лопаток. Грудь, животик, попу… И не могу прогнать её образ перед глазами.
Представляю, что это она. Танцует для меня. И член твердеет, наливается кровью. Посматриваю на зад, где фантазии уже подкидывают родимое пятно, по которому мысленно веду пальцем. А затем спускаюсь ниже, прямо между ног, где ныряю пальцами в трусики, тесное лоно и сменяю их на член, заполняя Державину собой.
Дьявол.
Сжимаю крепко пальцами спинку дивана, чтобы их сводить начало. Боль всегда приводит в чувство. Этот раз – не исключение.
Дымка пропадает с трудом.
Передо мной не Яра. Какая-то левая тёлка, искусно двигающаяся на пилоне. Но я видел там Державину. Представлял, что это она. И всё из-за похожего тела. И теперь в штанах всё горит. Но не только. В груди языки пламени поднимаются, облизывая каждый орган и согревая.
Хрен знает что там творится.
Танец быстро заканчивается. Шумно выдыхаю горячий воздух через нос. И крепко сцепив зубы, чеканю:
– Принята. Следующая.
Брюнетка пошло улыбается, опускает взгляд вниз, на мой стояк, пытается что-то рассмотреть, но вряд ли она увидит его из-за света и расположения пилона. А если и да – плевать. У меня встал не на неё, а на фантазии.
Она уходит, и как только дверь хлопает – Ярослава подскакивает с места, кидая брезгливое:
– Животное.
Что?
Нажимаю на пульте кнопку, загорающуюся красным. Это значит, что следующая кандидатка войдёт только тогда, когда я дам новый сигнал, и лампочка загорится зелёным.
А пока подрываюсь с места. Настигаю убегающую из комнаты девчонку в два шага. Обхожу её, закрывая своим телом дверь, в считаные секунды.
Ещё никто не уходил так просто, кидаясь дерзкими словами.
– Животное?
Поднимает гневный взгляд, поджимает губы и взмахивает ладонями, касаясь моих плеч. Отталкивает.
А когда реакции не следует – начинает молотить.
– Уйди.
Ловлю её за запястья, сдавливаю и не даю ударить ещё раз. Толчки слабые, но это скорее от злости. Хотя я ещё терпелив.
Что за выходки?
– Ты останешься, – чеканю. Это «я не хочу, не буду» меня не устраивает. Я сказал ей, что пора взрослеть. И да, во взрослом мире приходится делать то, что тебе не нравится. Пусть привыкает. – И досмотришь всех до конца. Но сначала ответишь за свои слова. Животное?
Спрашиваю аккуратно, хотя хочу её прибить.
Меня ничуть не задело её слово, кинутое… Просто так? Что она имела в виду под этим?
Хотя плевать. Дело даже не в нём. Я загораюсь как фитиль, как бенгальский огонь только от её неповиновения.
Меня раздражает такое поведение. Я люблю порядок, покорность и послушание.
Яра – полная противоположность этих слов.
И это заводит. Бесит, но возбуждает одновременно.
Впервые со мной такое, что мне нравится эта непокорность, как наша с ней игра постоянно меняется, и она находит новые ходы, о которых и думать не мог.
И эмоции вызывает…
– А кто ты ещё? Приволок меня сюда, заставил смотреть на полуголых баб. И ещё…
Прерывается.
– Что ещё? – нетерпеливо спрашиваю и делаю шаг вперёд, оттесняя её обратно к дивану.
Смотрит на меня своими огромными глазами, поджимает пухлые губы. Молчит. Не теряется, но говорить не хочет.
– Ну? Давай. Раз начала, то продолжай.
Сильнее стискиваю её запястья и останавливаюсь возле дивана. Жуткое, безудержное желание, выжигающее всё внутри, подбрасывает пошлые картины, которые хочу сделать с этой девчонкой.
Терпи, Громов.
Первый раз – случайность, срыв. Второй будет ошибкой.
Понимаю это, блять.
А сам втягиваю воздуха в лёгкие, чувствуя аромат роз. Вглядываюсь в лицо капризной девчонки. В эту родинку, изгиб губ, прямой и аккуратный носик, разрез глаз…
Перед глазами, словно помехи, появляется точно такое же лицо. Но взгляд другой. Не такой, как этот – воинственный, гневный, с толикой обиды. А жалкий, несвойственный Яре.
А он и не принадлежит ей.
На несколько секунд понимаю, что мозг подкинул мне Лиду.
Какого хрена? Я забыл о ней. Давно. Простил все обиды.
И даже присматриваю за её взбалмошной и сводящей с ума дочерью. Которую до безумия хочу.
И я не выдерживаю. Даже не думаю дослушивать её. Отпускаю руку, обхватываю подбородок пальцами. И сам не понимаю, как впиваюсь в её пухлые губы, проникаю вглубь языком и хочу ещё.
Чувствую себя помешанным. Безумным. И дико зависимым, как бедолага в пустыне – от воды. Одна капля не спасёт. Наоборот, раззадорит. Пить захочется сильнее.
И мне одного раза не хватило.
До боли в паху, попробовав на языке эту дрянь, хочу распробовать всю. Напиться, получить удовольствие.
Дрянная кошка в моих руках отвечает на поцелуй. Не как раньше, сопротивляясь и показывая, какой я урод, раз целую дочь друга.
Нет, не так…
Дерзко, зло, словно вступает со мной в схватку. А мне плевать на неё. Слабая, маленькая…
Иду
